— Я не знаю, кто мог предать… Ты ведь не думаешь, что это я?! — она смотрит на меня с надеждой во взгляде.
Ветер дует в мою сторону, развевая её светлые локоны, и до меня доносится дурманящий аромат… Носовые пазухи щекочет запах ванильного мороженого, и крыша снова рвётся на части. Внутри пульсирует желание взять и поцеловать эти приоткрытые губы, но я понимаю, насколько оно больное и неправильное, поэтому перевожу взгляд на пару лебедей, которые плывут рядом, не отставая друг от дружки.
— Я не думаю, что это ты… Я и сразу об этом не подумал, а когда узнал о предательстве Вольского… Прости, что шантажировал тебя, манипулируя предложением бывшего мужа. Если бы он сейчас пришёл — размазал бы по стене.
Мельком смотрю на Миру. В её взгляде, устремлённом на поверхность озера, застывают слёзы. Она шмыгает носом, как маленькая девочка, и мне хочется обнять, но я двигаюсь чуточку дальше, усмиряя себя.
— Всё в порядке… Ты ведь меня считал стервой, — смеётся она.
— Я думаю, что это Валя. Она была так перепугана, когда я начал говорить о том, что начну расследование.
— После предательства сестры я уже ничему не удивлюсь, — пожимает плечами Мира. — Но мне бы не хотелось разочароваться в ещё одном человеке, которого подпустила близко к сердцу.
— Мне знакомо это чувство…
Мы с Мирой ещё около часа сидим на скамейке и говорим обо всём и ни о чём. Солнце постепенно начинает прятаться за горизонт.
— Вань, отвези меня на кладбище… — говорит Мира и открывает бутылку с водой, которую я принес ей.
Она припадает к горлышку губами, делая несколько жадных глотков, а у меня сжимаются внутренности от её нежного произношения моего имени «Вань»…
— Знаешь, я лучше оплачу эвакуатор и отвезу тебя сам. Ты бледная вся. Лучше не садиться за руль в таком состоянии, устала ведь. Если хочешь, завтра можешь взять выходной…
— Нет. Всё хорошо. Я и машину нормально вести смогу. Только отвези меня туда!
Я не спорю. Если хочет ехать сама, пожалуйста. Но я поеду позади неё, чтобы быть спокойным, что она нормально добралась до дома.
Мы медленно двигаемся к моей машине, я открываю Мире дверцу и помогаю пристегнуться. Взгляд касается файлика с кружкой, и мне становится немного горько за своё свинское поведение. Сажусь за руль, завожу машину и потихонечку еду в сторону кладбища. Не хочется, чтобы этот день заканчивался, но и растягивать его дальше нельзя — это томительная неправильная пытка. Нельзя так мучить себя… Да и Мирослава посчитает меня идиотом, который запал на неё из-за запаха Лены…
Или дело не только в нём?
А если и так, то в чём же ещё?
Я хмурюсь, мотаю головой и сосредотачиваюсь на дороге.
Глава 21. Непрошенный гость
— Я хочу поговорить с тобой, Мира! — говорит Клара и вздёргивает подбородок.
Она поймала меня перед выходом на работу в подъезде и теперь сверлит взглядом, а я просто в ступоре. Даже начинаю побаиваться её и хочу купить газовый баллончик, на всякий случай. Что может стукнуть в голову моей сестрицы — только Богу одному известно.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я с натяжкой в голосе.
Вроде бы я уже дала понять, что помогать не собираюсь. Ничем. Совершенно.
— Можем посидеть где-то? — она смотрит на меня с надеждой, но я уже давно не реагирую на её щенячьи глазки.
— Я опаздываю на работу, если тебе известно такое слово, — пожимаю плечами я.
— Боря не смог тебя разлюбить… Ты его больная затея. После того, как вы расстались, он частенько винил меня во всём. Во время скандалов вешал на меня ваш развод и потерю ребёнка, — принимается она вываливать на меня совершенно ненужную информацию.
— Зачем ты мне это говоришь? — спрашиваю я, откровенно не понимая, чего она от меня хочет.
Что я могу сделать? Благословить их брак? Или сказать, что теперь буду жить ради неё и её ребёнка?
— Я люблю его, Мира! Я его так сильно люблю… — надрывно всхлипывает Клара. — Я знаю, Вольский считает, что всё дело в деньгах… Конечно, без них я бы на него и не посмотрела, скорее всего, но я полюбила его. Он думает, что это не его ребёнок, но я не изменяла… Это его реб… — она запинается на последнем слове, так и не договорив его. — Я не знаю, как мне быть.
Я тоже любила его… И ненавидела одновременно. Ненависть появилась, как только я узнала, что потеряла ребёнка. Я ведь тогда всерьёз хотела убить их обоих. Я не видела смысла в этой жизни, даже купила пистолет, но не смогла этого сделать в память о своём ребёнка.
Я мельком смотрю на сестру и вызываю лифт. Не сбираюсь тратить время на её причитания, потому что мне Борис не нужен. Ему со мной ничего не светит, как бы он ни старался. Странно, что он этого до сих пор не понимает.
— Клара, у нас с Вольским всё кончено! Ко мне какие просьбы и претензии? — тяжело выдыхаю воздух, вставший комом где-то в грудной клетке.
Мы заходим в лифт. В тесном пространстве находиться вместе неприятно. У меня складывается такое ощущение, словно я оказалась в одной коробке с коброй. Вот тебе и сестра… А ведь в детстве у нас были тёплые отношения, пока мама не начала откровенно показывать, что все наказания будут доставаться Мире, а подарки — Кларе. Тогда-то маленькая девочка и начала портиться.
— Так дай ему это понять! Пошли его куда подальше! Сделай так, чтобы он не захотел пытаться и вернулся обратно! — пищит она.
— Я беременна. Его это не останавливает? Не знаю, что может помочь в этой ситуации.
— Выйди замуж! Серьёзно, Мира! Ну тебе же не составит труда! Фиктивный брак! У меня даже есть человек, который готов на заключение этого брака. Тебе следует просто подписать нужные документы.
Лифт останавливается, и я выхожу из него, пытаясь побороть шок, который охватывает меня после предложения сестры. Она действительно смеет просить меня о таком серьёзном шаге? Помочь ей и обречь себя непонятно на что? Хотя… Мысль на самом деле кажется мне правильной. Единственный способ избавиться от Вольского — выйти замуж за другого. Вот только за кого?
Я нажимаю на кнопку, чтобы открыть домофон, и оказываюсь на улице. Жара уже начинает печь, и я делаю глубокий вдох. Свежий воздух наполняет лёгкие, и мне становится немного легче.
— Я не знаю, Клара. Я услышала тебя, и я подумаю, что можно сделать, но не ради тебя. Я сама хочу избавиться от Вольского, чтобы он больше никогда не появился в моей жизни.
Я смотрю на сестру. Она широко улыбается и кивает. Такая счастливая, словно я пообещала отдать ей свою куклу барби, когда наиграюсь ей.
— И ты тоже! — улыбка стирается с её губ, опуская их вниз. — Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни вместе с ним. Твой визит к Орлову был глупейшей идеей… Моё увольнение с работы вряд ли помогло бы тебе, потому что в этом случае Вольский стал бы настойчивее, так что в следующий раз думай головой, когда строишь вот такие коварные планы.
Клара поджимает губы и кивает. Мне жаль её, если честно… Когда она стала причиной гибели моего ребёнка, я ненавидела её, мечтала отомстить, но теперь понимаю: такой её сделали родители. Она всё ещё та избалованная малышка, привыкшая добиваться своего. Возможно, когда-то она поймёт, что жизнь строится иначе. Когда-то. Не сейчас. Ей нужно сильно ожечься, чтобы пришло осознание — мир не вертится вокруг неё.
Я еду на работу, думая обо всём, что свалилось на голову в последнее время: Артур, Атланта, Иван, Вольский… Столько всего в голове перемешалось. А ещё меня подмывает узнать правду о таинственном доноре. Может ли Илья оказаться им? У него ведь синие глаза, и он сдал сперму именно в этот центр… Передёргиваю плечами, потому что эта мысль кажется мне очень неприятной.
Оставляю машину на своём парковочном месте, которое никто кроме Ивана никогда не занимал, и иду в здание. По пути я вспоминаю вчерашний день, и губы трогает тёплая улыбка. Мы хорошо поговорили по душам и погуляли. Я была бы не против повторить этот день. Возможно, мы смогли бы стать с Иваном друзьями.
