но точно не могу сдерживать себя. Впиваюсь ногтями в широкую спину мужа и содрогаюсь от мощнейщего оргазма, захлестывающего меня от макушки до пальчиков ног.
Мой крик тут же забирает мужчина своими губами, перехватывая его, но даже не собирается останавливать темп. Он продолжает брать меня, неистово вбиваться в мое дрожащее тело, пока его самого не охватывает тоже самое.
Дамир быстро вынимает свой член и кончает мне на живот. Его сперма брызгает на мою разгоряченную кожу и медленно растекается по ней.
Прихожу в себя от того, что мой муж вытирает результат нашей близости своей футболкой. В этот момент понимаю, что роднее его в моей жизни никого нет, да и не было, наверное.
Мужчина точно сдерживался, но у меня между ног предательски саднит. Поджимаю ноги под себя и поворачиваюсь на бок. Он уходит в душ, а я всхлипываю. Слезы застилают глаза.
Весь день о ней думаю как придурок, никогда такого не было еще. Когда у Руслана оставляю, и спокойно и боязно одновременно. Там она как в бункере сидеть будет, но без меня, а я не люблю, когда Стася далеко.
Автора утренней паршивой находки мы с Русланом все же находим. Это оказывается обычный плешивый алкаш, которому жирно заплатили за этот спектакль с прибитой к порогу кошкой. Получилось зрелищно, но слишком просто. Сломанные ноги и раздробленные ребра быстро развязывают ему язык и выводят нас на заказчика – Чика. Собственной персоной.
Взрываюсь от услышанного, но меня останавливает Руслан. Он прав как всегда. Рано, подумать надо. Чика вовсе не дурак, мстить, сука, удумал за свои простреленные ноги. Жаль, надо было тогда ему сразу в голову целить, чтоб наверняка. Руслан пробивает Чику по своим каналам. От меня то он прячется давно уже. Найдем падлу, вопрос пары дней.
Когда возвращаемся обратно к Руслану – Стаси нигде нет. Я чуть с ума не схожу от этой гребанной новости, несколько раз с размаху ударяя кулаком по стене, раздробляя костяшки в кровь. Дурочка, она же умрет на таком морозе наверняка. Не знает же, что нет выхода из лабиринта леса, если дороги не знаешь.
Аля так ужасается моей реакции, что тут же прячется за спину Руслана, хоть и его все еще боится. Глупая, не виню я ее. Зная Стасю, ее бы и танк не остановил.
Разделяемся с Русланом и прочесываем окрестности у особняка. Благо, я нахожу Стасю первым, экономлю время, чтобы не прибить ее до утра. Едва живая, лежит прямо на снегу, губы уже синие, слезы замерзли на веках. Так и хочется ей врезать ремнем по голой заднице за непослушание, но куда там. И так вон, трясется, еле живая от обморожения. Ничего малыш, отогрею я тебя. Подожди немного.
Гоню по трассе на всей скорости. Девчонка сильно ослабла, засыпает на ходу, а это хреново. Она вся промерзла, да и одежда наверняка промокла от снега. Гляди, окочуриться еще до утра. Психую, точно накажу.
Заношу ее в спальню, она даже не сопротивляется. Ее надо избавить от мокрой одежды. Срочно. Удивительно, но хоть в этом она меня слушается.
Когда растираю ее хрупкое тело водкой, позорно едва не кончаю прямо в джинсы. Она все извивается и пищит, а меня просто вставляет от ее запаха и тела.
Ее глаза загораются в немом предвкушении, когда берусь за пряжку. Вынимаю ремень и обхватываю ее нежное тело им, прижимая к себе. Она дрожит почему-то. Глупая, думает бить ее буду? Нет малыш, только не сейчас.
Ремень у меня сегодня для совсем других забав. Провожу грубой кожей ремня по ее ребрам. Вздрагивает, но не отстраняется. Наоборот, прижимается ближе ко мне, бедра свои разводит шире. Касаюсь ее внизу – мокрющая, аж хлюпает все, и у меня срывает стоп кран.
Блядь, такого секса как с ней у меня, наверное, никогда не было. Я едва не подыхаю от того, как сильно сдерживаю себя, боясь причинить ей боль. Она все такая же тугая, как и в тот первый проклятый раз, когда я ее насильно…
Голова гудит от сотни мыслей, я проклинаю себя за содеянное, и теперь боюсь лишь одного – она все вспомнит. Рано или поздно, но это случится, и я правда не знаю, что мне делать тогда.
Такая мягкая и податливая, девочка оказывается дикой кошкой в постели. Она мурчит и выгибается навстречу каждому моему движению. Когда заполняю ее всю, глаза малышки расширяются от удивления, чертового комбо боли и наслаждения. Делаю максимум усилий, чтобы минимизировать ее боль от первого вторжения. Она моркая, но и у меня большой размер. Медленно вхожу в нее, растягивая, помогая прочувствовать меня всего.
Яйца сводит от того, как же сильно хочу вбиваться в ее тело – грубо, размашисто, до одури. Так как сам привык, но с ней нельзя. Рано еще. Делаю все предельно мягко, плавно и осторожно. Лишь под конец даю себе немного воли – вгоняя член уже более смело, почти до упора, чтобы она кончила, а я следом за ней.
Кончаю ей на живот, рано нам беременеть. Малышка все еще возбуждена, дышит тяжело, глаза соловьиные, зрачки по пять копеек. Возбудилась не на шутку, и меня просто разрывает от этого. Моя она. Моя и все тут.
Возвращаюсь с душа, и взгляд сразу падает на Стасю. Свернулась клубочком, сопит себе что-то. Так быстро уснула?
– Спишь?
Молчит, только всхлипывает. Не понял. Наклоняюсь к ней и разворачиваю к себе. Там уже потоп. Все лицо красное, губы припухли от моих поцелуев, и ее… слез. Черт, ну какого?
– Малыш…Сильно больно сделал?
Сажусь рядом и беру к себе на руки, точно куклу. Она пытается вырваться, но куда там. Знает, кто сильнее.
– Ей, слышишь меня? Стась, не молчи.
В сердце проливается холод, аж скручивает всего. Вспомнила, вот и реакция подходящая. Не знаю что говорить, просто глажу ее по голове, перебирая шелковые волосы. Шмыгает носом, маленькими ручками утирая слезы и в какой-то момент крепко прижимается ко мне щекой. Сама. Меня от этого как водой ледяной обливает. Пробирает до костей.
– Мне просто обидно.
– За что? Тебе не понравилось?
– Нет, мне очень понравилось, правда, вот только это единственное, что я помню, понимаешь? Я больше ничего не могу вспомнить у нас. Ни дня нашей встречи, ни ухаживаний, ни первого поцелуя. Да я даже свадьбы нашей не помню. Ни платья своего, ни колец, ни обещаний. У меня
