Нам нельзя - Ольга Джокер

— Выше нос, Никуль! Это было давно! Да и отшил он её, знаю. Маринка плакала, конечно, убивалась, но потом с отцом твоим встречаться начала.

Разговор с бабушкой ненадолго выбивает меня из колеи. Аппетит пропадает, разговаривать больше не хочется. Я благодарю бабулю за компанию и прошу прикрыть меня перед родителями сегодняшней ночью, после чего еду на занятия.

От Глеба ни весточки! Руки так и тянутся, чтобы написать ему какую-нибудь глупую эсэмэску или вовсе позвонить, но я держусь. Он обещал, что наберёт меня сам.

На лекциях я витаю в облаках, с трудом успевая записывать материал. Мне не терпится оказаться рядом с Глебом и почувствовать его жёсткий и немного собственнический поцелуй на своих губах. Боже мой, как он это делает… У меня от эмоций сердце разрывается на части.

После третьей пары, когда время близится к трём часам дня, звонит Глеб и спрашивает, закончились ли у меня занятия. Я вру, что да, хотя впереди у меня ещё две важные лекции.

— Уже убегаешь? — спрашивает возмущённо Янка.

— Да, меня Глеб сейчас заберёт. Прикроешь перед Львом Борисовичем?

— Ник! Ты совсем с ума сошла? Вчера к нему на лекцию не пошла, сегодня. Он сделает всё, чтобы тебя отчислить!

— Янчик, милая! В последний раз прикрой! Дальше я сама как-нибудь выкручусь.

Подруга недовольно хмурится, но всё же обещает, что поможет.

Я выхожу из универа и оглядываюсь по сторонам. Увидев знакомый автомобиль на парковке, со всех ног бросаюсь к нему! Слышу, как сокурсницы, которые курят возле киоска с кофе, перешёптываются и обсуждают меня. Да, они видели, что у меня был парень, который приезжал за мной на красной «Ауди», а теперь меня забирает взрослый мужчина на чёрном БМВ. Скажут, что ветреная? Ну и что! Сейчас мне совершенно всё равно.

Глеб выходит из автомобиля, увидев, как я мчу к нему на всех парах. Улыбается одними уголками губ, заставляя моё сердце затрепетать от восторга. Невероятный. Красивый. Пока ещё мой мужчина. Подумаешь, что только на две недели… Он открывает для меня свои объятия и ловит. В его руках я кажусь себе крошечной. Жмусь к его груди, судорожно вдыхаю родной запах и чувствую себя такой защищённой, как никогда и ни с кем другим больше.

— Эта ночь была самой длинной в моей жизни! — выпаливаю я вместо приветствия.

— А мне наконец-то удалось спокойно поспать.

— Эй! Ты должен сказать, что тоже по мне скучал… — я прекращаю во весь рот улыбаться. — Скучал ведь?

— Скучал, —подтверждает он, почти смеясь.

Я забираюсь в салон, где пахнет кожей и дорогим мужским парфюмом, пристёгиваю ремень безопасности и, когда Глеб спрашивает, куда мы поедем, командую, что в супермаркет. Мне нужно купить необходимые продукты для приготовления тирамису. Я не слишком люблю готовку в обычной жизни, но для Воронцова хочется делать это как можно чаще.

Я разглядываю его профиль: жёсткие губы и крупный нос с небольшой горбинкой. На щеке, чуть ближе к уху, виднеется едва заметный белёсый рубец, похожий на римскую цифру пять. Возможно, он достался ему во время службы. Жаль, что этой частью своей жизни Глеб не станет со мной делиться. Мне было бы интересно.

Воронцов привозит меня в супермаркет, который находится рядом с его домом. В этом районе я почти не бываю, как и родители, поэтому вероятность встретить здесь родственников, друзей семьи или знакомых равна нулю. Этот факт развязывает нам руки: мы шутим и смеёмся, прижимаясь друг к другу.

Глеб меня хочет, я это вижу в его взгляде, движениях и прикосновениях. Мы бредём по залу с тележкой и болтаем о моей учёбе, а потом он будто невзначай приобнимает меня за талию… И вроде бы обычный жест, но волоски на коже встают дыбом, а внизу живота начинает приятно покалывать от предвкушения нашей близости. Мне хочется ускориться, только бы поскорее очутиться у него дома.

Пока я выбираю сыр маскарпоне, Глеб проезжает с тележкой немного вперёд и нагружает её другими продуктами. Мы загадочно переглядываемся через зал и улыбаемся друг другу, а потом я отвлекаюсь и начинаю исследовать состав продукта.

— Глеб! Давно не виделись! – доносится до меня звонкий голос.

Я поднимаю глаза и замечаю молодую женщину. Шатенка с длинными блестящими волосами. Она стоит ко мне спиной и разговаривает с Воронцовым. Видно, что ухоженная и стильно одета. На ней норковая шубка и сапоги на тонкой шпильке. Мне не хочется сравнивать себя с ней, но я делаю это… Она гораздо женственнее, изящнее и увереннее. Я тут же вжимаю голову в плечи, понимая, что с огромным разрывом ей проигрываю.

— Здравствуй, Оля, — доносится до меня голос Воронцова.

Я знаю, что подслушивать нехорошо, но почему-то подхожу поближе к ним! Начинаю бессмысленно перебирать продукты на полках, нервничаю и роняю маскарпоне на пол. Помимо того, что выгляжу я не так роскошно, как эта Оля, так ещё вдобавок ко всему я ужасно неуклюжая! Вот уж повезло.

— Ты когда в столицу возвращаешься? — спрашивает она томным голосом.

— Дней десять точно буду здесь.

Десять дней. Мало. Катастрофически мало.

— Мы могли бы…

Из-за проходящей мимо шумной компании я ничего не слышу. Кровь усиленно разгоняется по венам, когда я представляю, что Глеб соглашается на свидание. Девушка-то красивая и взрослая, без всяких там заморочек с родителями.

— Извини, Оль, меня ждут, — отвечает он ей.

Воронцов подходит ко мне и вновь приобнимает за талию. Щёки горят, пульс зашкаливает — я чувствую, что Оля на нас смотрит. Возможно, оценивает и даже недоумевает. Хочется повернуться и показать ей язык! Он отказался от тебя в мою пользу.

— Ты долго возишься, мелкая, — мягким голосом произносит Глеб.

— Угу. Довозилась, что тебя чуть из-под носа не увели.

Он улыбается и сильнее обнимает, заставляя меня почувствовать себя особенной.

— Выбрала что-нибудь?

— Здесь нет того сыра, с которым я обычно делаю тирамису, но думаю, что ничего страшного не случится, если я проведу эксперимент с другим.

Дорога от супермаркета к дому Воронцова короткая, поэтому много времени на раздумья у меня нет. Мне хочется поговорить и кое-что для себя прояснить.

— Ты разговаривал с девушкой… Кто она?

— Оля. Просто Оля.

— Да ну! Просто Оля… — фыркаю