цветочный салон или магазин подарков? Понятнее не становится. Она хочет подстричься, букет цветов или рамку для фотографий?
Лена делает шаг вперед, но светофор загорается красным, останавливая ее. Она опускает руки, поворачивается и шагает дальше по тротуару. Двигаюсь следом, обходя прохожих. Прогулка затягивается, и я чувствую себя идиотом. Проходим через небольшой зеленый пятачок, спускаемся в подземный переход, вверх по лестнице, и снова бесцельное шатание по городу. Лена не оглядывается, даже по сторонам не смотрит, идет, словно на автопилоте, и останавливается только у входа в бар. Вот теперь становится интересно.
Жду несколько минут, чтобы не привлечь ее внимания раньше времени, и толкаю деревянную массивную дверь. В воздухе чувствуется запах горького пива и копченого сыра, из колонок звучит старенькая рок-баллада.
Forever trusting who we are
and nothing else matters
(«Навеки мы верны друг другу,
Остальное не важно»).
Nothing Else Matters,Metallica
Лена сидит за полукруглой барной стойкой. Спина чуть сгорблена, голова опущена. Она так глубоко закопалась в собственные мысли, что ее реальное воплощение сливается с фоном, оставляя лишь тусклый образ. Выбираю пост для дальнейшей слежки, все столы в зале заняты, но это не проблема. Подхожу к одиноко сидящему мужчине, уставившемуся на пустой пивной бокал.
– Добрый вечер. Позволите присесть?
Он поднимает голову и презрительно щурится.
– Пиво за мой счет, – говорю я, отодвигая деревянный табурет.
– Слушай, пацан… Ты ошибся.
Так и хочется втащить ему за этот тупой намек, но приходится проглотить злость, чтобы не раскрыться. Оглядываюсь на барную стойку – цель все еще на месте.
– А-а-а… – тянет мужик. – За девкой своей следишь? Понятно. Все они гулящие стервы. Садись. Мне фирменное нефильтрованное, если что.
Киваю официанту, проходящему мимо, и сажусь за стол. Лена скучает недолго. Вскоре к ней подходит парень в темной узкой футболке, обтягивающей пивное пузцо, и зажимает в ловушке: упирается одной рукой в стойку, а второй – в спинку барного стула. Напрягаюсь, выдыхая горячий воздух. Лена поворачивает голову и ослепительно ему улыбается. Касается его руки и гладит вверх от запястья к плечу. Ее губы шевелятся, и лицо мужчины искривляет голодный оскал. Сжимаю зубы, не спуская с них глаз.
Значит, все-таки не соврала. Терпение пищит сигналом опасности. Отталкиваюсь ногами от пола, табурет скользит назад. Кажется, я увидел достаточно.
Больше мне нечего здесь делать.
– Да пошла ты!
Оборачиваюсь на крик. Парень отходит от Лены, подгоняемый негодованием. Она берет в руку низкий бокал из толстого стекла, опрокидывает в себя темную янтарную жидкость и возвращает бокал на барную стойку, прикладывая куда больше усилий, чем нужно.
Или все-таки есть?
Пересекаю зал, останавливаюсь по левую руку от Лены и жестом подзываю бармена. Рослый парень с густой темной бородой становится передо мной и вежливо произносит:
– Добрый вечер. Слушаю вас.
– Повторите напиток девушке.
Лена поднимает голову и шипит:
– Да ты, мать твою, издеваешься!
Подтягиваю ближе так удачно освободившийся стул и произношу, кривляясь:
– О мой бог! Ты тоже тут?
Лена смотрит на меня, в ее глазах пылает неодобрение вперемешку с усталостью:
– Что ты здесь делаешь?
– Подумал, что тебе нужна компания. Некруто пить в одиночку.
– Я вообще-то уже жду кое-кого.
– Не ждешь. Мы гуляли с тобой почти час. Хватит врать мне.
Она открывает рот в возмущении и отвечает сквозь судорожный выдох:
– Ты следил за мной?
– Беспокоился, – подмигиваю я, усаживаясь на стул. – Что ты сказала тому пузатому? Он так резко свинтил.
Лена стирает эмоции с лица и рисует новые. Блестящая безуминка в светлых глазах и кровожадная ухмылка.
– Что две руки для него многовато. Для тебя, кстати, тоже. Не против, если я одну себе заберу?
– У-у-у, неплохо. Играешь сумасшедшую? И часто срабатывает?
– Только с нормальными, – вздыхает Лена, возвращая взгляд в пустоту.
– Лен, ты была явно чем-то расстроена, когда уходила. Я хочу…
– Что, Джек? – Она приподнимает плечи, качнув головой в ироничном недоумении. – Помочь? Подбодрить? А я тебя об этом просила?
Слова бьют в цель. Отворачиваюсь, до хруста вдавливая пальцы в барную стойку.
– Нет, – серьезно отвечаю я, – не просила, но…
– Но что? – с болезненной измученностью спрашивает Лена. – Чего ты ко мне прицепился?
Обреченно растягиваю губы в слабой улыбке:
– Ты мне нравишься.
– Нет, – уверенно заявляет Лена, – не нравлюсь. Это всего лишь инстинкт – мне надо то, что я не могу получить.
– Ты ошибаешься.
– У меня есть парень, – наносит она контрольный удар.
Наклоняюсь к ней ближе и произношу таким тоном, будто продаю в переулке запрещенные товары:
– А мужа хочешь?
Лена оторопело хлопает ресницами. Секундная заминка, и бар освещает яркая вспышка ее настоящей улыбки, которая перерастает в раскатистый смех.
– Ты такой дурак. Просто кошмар. – Она закрывает ладонями глаза и устало тянет: – А-а-а… Уходи, Джек. Пожалуйста. Я не в настроении кусаться с тобой.
– Это необязательно. Просто потусим вместе. Пообщаемся.
– Уходи, – настойчиво повторяет она, но мягкие нотки в ее голосе твердят: останься.
– Прости, – развожу руками, – не могу.
– Почему? Вот ноги, они двигаются, – Лена смотрит вниз, – вон дверь, а за ней улица и распрекрасная жизнь, – она бросает взгляд на выход.
– Нет у тебя никакого парня. Только ширма, за которой ты прячешься.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Так расскажи.
– С чего бы мне это делать?
– Можешь не рассказывать, поговорим о чем-нибудь другом.
– Я хочу побыть одна.
– Окей. Представь, что меня здесь нет.
– Да что с тобой такое?
– Я уже объяснил.
Бармен ставит перед Леной наполненный бокал. Она хватает его и выпивает в несколько глотков. Толкает обратно и произносит хрипло:
– Еще.
– Принести вам яблочный сок или колу? – спрашивает бармен.
– Нет, но можно лед.
– Понял. Сейчас все будет.
– Ты пьешь чистый виски? – спрашиваю я изумленно. – Не крепковат напиток?
– Это «Джек». Его не мешают.
– Хм-м-м… Тезка? Прикольно. Кстати, об именах. Как тебя все-таки зовут?
Она разворачивается на стуле, упирается локтем в барную стойку и кладет голову на ладонь.
– Ты знаешь, как меня зовут.
– У меня два варианта: Влада или Лена?
– И так и так.
– Значит, Влада у нас обычная девушка, помогающая друзьям и любящая своего парня, а Лена работает танцовщицей и…
– И-и-и? Договаривай, Джек. Или тебя что-то смущает?
– Зачем тебе два имени? Так проще разделять образы, в которых ты пытаешься жить?
Она с дерзостью показывает зубы и кончик языка. Кажется, второй «Джек» уже сделал свое дело. Классный малый.
– Ты меня осуждаешь, Рюк? – она делает акцент на моем прозвище. – Ты?! Мы же одинаковые. Абсолютно.
– Да ну? И в каком месте, Влада? Или Лена? Какое
