плачем Артёмка. Электроника выпала из вмиг ослабевших рук, приземлившись прямо под ноги. И хоть видео я больше не видела, но мне и не надо было. Картинка сына, одинокого и испуганного, отпечаталась в сознании подобно клейму. Захочешь — не забудешь.
— Этого ты добивалась? — поинтересовался Стас безучастным тоном. — А я ведь предупреждал тебя, маленькая.
Я его почти не слышала.
— За что? — прошептала непослушными губами, уставившись невидящим из-за слёз взглядом прямо перед собой.
— Я ведь предупреждал тебя о встречах с ним. Как и говорил, что не потерплю измены. Ты знала, чего лишишься в этом случае. Но пошла на это. Ты нарушила своё обещание, я исполнил своё. Всё честно.
Нет, это всё понятно, но…
— Он ведь просто маленький ребёнок, Стас. В чём он виноват? Если я провинилась, так и наказывай меня. Не его.
— Я и наказал тебя. Теперь ты будешь умнее.
А я только теперь заметила, что направляемся мы в противоположную сторону от дома.
— Куда мы едем?
— Я перевёл тебя на дистанционное. Будешь учиться дома. А в университет ездить только на сессию, — сделал парень неожиданное заявление. — Ну, когда вернёшься домой, — добавил с холодной усмешкой.
Вот теперь мне стало совсем страшно.
— Ты не ответил на вопрос. Куда мы едем, и что будет с моим братом и сыном?
Ответом мне стало молчание. Стас с видимым равнодушием перестраивался в центральный ряд для последующего поворота.
— Стас, что ты задумал? — продолжила выяснять я будущее детей.
Да только он больше со мной так и не заговорил. Я едва сдерживалась, чтобы не скатиться в настоящую истерику, терпеливо дожидаясь, когда Егоров соизволит меня просветить. По поводу всего. Надеюсь только, везут меня не в психушку, как он обещал ранее...
Привезли меня не в психушку, как я боялась, а в одинокий домик в глубине леса. Повсюду деревья, деревья и ещё раз деревья. И никаких заборов!
— Можешь выходить, — безучастно предложил Стас.
— Стас, давай поговорим.
Из машины я так и не вышла.
— Ну, давай, — усмехнулся он, развернувшись ко мне. — Расскажи мне сказку. Я весь во внимании.
Пришлось призвать всё своё самообладание и самоконтроль, чтобы мои слова звучали правдиво и убедительно.
— Я тебе не изменяла. Да, встреча была, но не более. И я о ней не знала, пока не оказалась в той аудитории.
Врать во всём не стала. В конце концов, Стас не дурак, чтобы поверить мне на слово. А за открытую ложь наказание будет ещё хуже. А так он хоть немного, возможно, но успокоится.
— Мне сказали, что меня ищет преподаватель. Я и пошла туда. Но я не знала, что это обман. Пожалуйста, Стас, я, правда, не знала. Если хочешь, я буду учиться на дистанционном, я буду жить в этом доме, — махнула на двухэтажный деревянный терем. — Я согласна. Только не надо отправлять Артёмку в детдом. Я же не знала. В чём я виновата, если он сам ищет со мной встречи?
Я всё говорила и говорила. Меня уже откровенно трясло, стоило только представить, что испытывает сейчас мой сын, сидя в пустой незнакомой комнате совершенно один, никому не нужный и неприкаянный. Это Антошку Стас никогда не трогал. Наоборот, о нём он заботился.
Однажды я видела, как он учит его говорить. Пришла из университета пораньше, так как лекцию отменили и застала столь дивную картину. Даже не сразу дала знать о своём присутствие, с немым шоком наблюдая за тем, как тепло улыбается парень моему брату и с какой мягкостью и терпением повторяет одно и тоже слово. Я будто видела перед собой другого человека. Но стоило ему заметить меня, как лицо Егорова закаменело, а в глазах поселился холод. Даже растерялась от такого контраста. Ведь может же быть нормальным, так почему бы не вести себя так постоянно. Но нет. Это единичные случаи.
А вот Артёмку откровенно презирал.
Между тем, отвечать Стас не спешил. Долго молчал, прожигая меня нечитаемым взглядом. А потом…
— Выходи, — и первым покинул тёплый салон автомобиля, направившись к крыльцу.
Ничего не оставалось, как следовать его велению.
Внутри оказалось тепло. Сам дом был полностью отделан деревом и обставлен минимум мебели, отлично гармонирующей с обстановкой вокруг. Дорого, красиво и уютно. Небольшая прихожая-гардеробная для верхней одежды и уличной обуви, где мы и разулись, привела нас в небольшую гостиную с большим камином, над которым висела картина водопада, а на полке находились различные безделушки и массивные часы. Перед ним стоял угловой диван с небольшим журнальным столиком перед ним. Рядом ещё расположились два больших с виду мягких кресла. Дальше виднелся проём, ведущий, судя по виднеющемуся краю стола и старинного буфета, в столовую. Помимо этого сбоку, у стены, была пристроена крутая лестница, ведущая на второй этаж. Туда-то мы и направились.
Ступени привели нас на импровизированный балкончик, переходящий в короткий коридор с четырьмя дверьми, по две с каждой стороны, заканчивающийся ещё одной лестницей.
Третий этаж мне так сразу увидеть было не суждено, так как меня втолкнули во вторую дверь по левой стороне.
Обычная спальня с приличного размера кроватью и резными спинками и ножками, заправленная неожиданно цветным лоскутным одеялом. На полу лежал такой же цветной ковёр. Стены и пол, соответственно, деревянные, как и шкаф с трюмо и комод. Два больших стрельчатых окна были зашторены плотной тканью винного оттенка, не пропускающей свет.
— На ближайшее время — это твой новый дом. Располагайся, — "обрадовали" меня.
— Стас… — вцепилась в руку Егорова, как в последний раз. — Ты же не собираешься оставить меня одну в этом доме? В лесу?
И вот кто мне скажет, какого чёрта я творю? Радоваться надо, что не скоро его ещё увижу, а на деле испугалась, как идиотка, одиночеству. Но ведь здесь же никого вокруг. А если дикий хищный зверь, типа волка, прибежит? Или ещё кто забредёт? Из людей?
Вот и Стас мой порыв оценил. Только посмотрел, как на маленькую истеричку. А после отчего-то тяжко вздохнул и прижал к себе, поцеловав в макушку.
— Мне нужно вернуться в город и уладить дела с одним из филиалов банка. Потом я вернусь и буду работать уже здесь, удалённо. Всего одна ночь, маленькая. Главное, не выходи из дома, и всё будет хорошо.
Зашибись!
—
