ним домой?
Даже Чарли смеется надо мной, поднимаясь с шезлонга и перекидывая рюкзак через плечо.
— Никто не ходит к ним домой, Печенька, — кричит Арчи, и я смотрю на Чарли в поисках подтверждения.
— Никогда. Они живут там вместе, поодиночке. И если они говорят, что идут сюда, то ты, блядь, соглашаешься с ними. Никаких вопросов. — Они живут сами по себе?
Черт возьми. Мне хочется топнуть ногой, как капризному ребенку, но я сдерживаюсь, когда Чарли ухмыляется. — Я ухожу. Может, запрешься в своей комнате? — предлагает она, но Арчи перебивает.
— Да, очевидно, это тоже не работает. — Он ухмыляется мне сверху вниз, наконец-то вспоминая всю нашу с Ксавьером ситуацию, о которой он узнал ранее за обедом.
Долбоебство, блядь, блядь, блядь.
Встав, Арчи кивает в сторону пляжа, и даже отсюда, через стеклянный балкон, я вижу, как они шагают возле воды.
Это все часть их интеллектуальных игр. Они знают, что могут трахаться со мной, как им заблагорассудится. Но чего они, похоже, не понимают, так это того, что я не такая чертовски хрупкая, как они могут подумать.
Хантер
Единственная драма, которая когда-либо происходила в школе Эшвилла, — это драма, которую мы контролируем, поэтому я был шокирован, когда появилась какая-то таинственная блондинка, сеющая хаос на своем пути.
Я наблюдал, как она неторопливо прошла мимо нас, когда пришла в школу, оставив челюсть Тоби на полу, когда она отвергла его флирт, что сразу стало чем-то новым.
Тоби говорит, снимай трусики, и девушки сделают это, надеясь на мгновение побыть со "Звездой". Потому что их немного, и они далеко друг от друга, и любая девушка здесь ухватится за этот шанс.
Люди в этом городе всегда чего-то хотят, всегда, и она не станет исключением.
Потом я сидел на компьютерном программировании, зная, что Ксавье вытворял с ней свое обычное дерьмо в коридоре, но когда она вошла, то была совершенно невозмутима, продолжая, как будто ей не угрожал правящий Найт школы.
Я был почти заинтригован, особенно когда она сказала, что трахалась с Ксавьером, потому что это дерьмо было смехотворным, пока он прямо не подтвердил это на тренировке. Я бы не отказался от этой совместной вечеринки. Я достаточно мужчина, чтобы признать, что она чертовски сексуальна, с ее фигурой как песочные часы, длинными ногами и упругими сиськами. Но есть в ней что-то скрытое, что застает меня врасплох, я просто не могу понять, что именно.
Но только когда Рокси нарочно шлепнула Иден по подносу, я увидел настоящую сторону новенькой девушки. Темная, разбитая душа, заглушающая всю боль, скручивающуюся внутри нее. Не в силах больше сдерживать свой гнев, она ударила им Рокси по лицу, и в этот момент я был очарован.
— Пошли отсюда, придурок, — бормочет Ксавье, ударяя меня по спине немного сильнее, чем необходимо, но это, вероятно, потому, что он тоже наблюдал, как покачивается ее задница, когда она стремительно удалялась.
Стоя на верхней ступеньке лестницы, ведущей к нашему дому, Тоби ухмыляется, насквозь промокший после того, как прыгнул в воду с Иден. Я не ревную, но я хотел бы, чтобы это были мои руки на ее теле.
— Братан, она чертовски возбуждает меня. Я официально зависим. Неудивительно, что ты надрал ей задницу и сохранил ее секрет.
Качая головой, я отрываю взгляд от ног Иден и следую за Ксавьером в дом.
— Закрой за собой ворота, Тобиас, — бросает Ксавье через плечо, отключая сигнализацию отпечатком большого пальца.
Мы даже не успели отпереть дом, как Тоби крикнул, что видит Иден на пляже, и мы втроем бросились на песок, чтобы посмотреть своими глазами. Я не ожидал, что Тобиас помчится вниз по ступенькам, мои ноги понеслись за ним, прежде чем я даже по-настоящему осознал, что делаю, но я мог только разинуть рот, когда он вбежал в воду с Иден на руках.
Войдя в кухню открытой планировки, я направляюсь прямиком к холодильнику за водой. Ксавье, как всегда, включает приятную музыку, управляя звуковой системой через телефон, когда садится за барную стойку для завтрака, а я сажусь напротив него за мраморную стойку, барный стул высоко поднят, но я все равно сижу удобно. В данный момент он одержим странными фруктами на Spotify, и охлажденные флюиды, кажется, заставляют его немного расслабиться.
— Даже не думай о том, чтобы усадить свою мокрую задницу на табурет, — угрожает Ксавье, не повышая голоса, когда Тоби закрывает за собой дверь, надув губы.
— Перестань быть таким желейным, из-за того что я развлекался в воде с Иден, Ксан. Ты тот, кто хочет сделать ее недоступной.
Я смотрю, как Ксавье сжимает руки в кулаки на столе, в то время как его лицо остается бесстрастным, и мне приходится скрыть улыбку, видя его реакцию. Если Тоби увидит, это только раззадорит его, но я никогда раньше не видел, чтобы он так себя вел. Особенно из-за девушки.
Довольный собой, Тоби неторопливо уходит, как раз в тот момент, когда начинает звонить старый домашний телефон. Поскольку технически это дом Ксавьера, я откидываюсь на спинку стула, представляя себе ее ноги, в то время как он неохотно встает, чтобы ответить. Только школа или его мать звонят по этой линии, так что мне все равно было бы бесполезно отвечать.
Школу могли бы назвать в мою честь, но я отказываюсь иметь какое-либо отношение к политике, с радостью позволяя Ксавье делать это.
То, что я Хантер Эшвилл, никогда не дает мне роскоши. Только ожидание и жестокость, вот почему Ксавье взял меня под свое крыло, когда мы были в детском саду, и с тех пор я никуда не уходил.
Если бы не он, я бы смотрел на стены родительского подвала, а не на стеклянные панели, с которых открывается самый захватывающий вид на пейзажный бассейн, плавно переходящий в океан с моего места.
— Мистер Бернард, спасибо, что позвонили мне первым. Я понимаю, что вам нужно наше мнение по этому вопросу. Позвольте мне обсудить это с Тобиасом и Хантером, и я сразу же вам перезвоню, — бормочет Ксавье в трубку, отрывая меня от моих мыслей, когда швыряет телефон на стойку.
— Тобиас, — кричу я, зная, что он тоже захочет, чтобы он был здесь, если судить по выражению его лица. Я вижу, как его мозг работает сверхурочно, когда его брови сходятся на переносице. Всегда легче читать язык тела людей, чем их слова.
— Две минуты, — отзывается он, и Ксавье с отвращением кривит лицо.
— Я не собираюсь ждать две
