с симпатичным парнем за стойкой. Он блондин с голубыми глазами и выглядит очень милым.
– У вас какое-то определенное требование к надписи? Или, может, желаете видеть картинку?
Предвкушение полощется в солнечном сплетении, накалывая нервные клетки на ниточку как гирлянду.
– Надпись. На белой футболке.
* * *
На следующий день целенаправленно иду в нужную мне аудиторию, где будет проходить какой-то важный семинар у старшекурсников. Аверин не может его пропустить.
Все утро я учила свою речь и тренировалась перед зеркалом, как однажды нам показывал учитель риторики.
Но все равно очень волнительно.
Вчера игнорировала, сегодня с подарком подкачу. Класс! Постоянство – мое второе имя, блин.
– Классно выглядишь, Белинская! – голос однокурсника мажора вытягивает липовую улыбку.
Аверин оборачивается на громко сказанные слова и упирается в меня взглядом.
Выше поднимаю подбородок, спину выпрямляю. В глазах Стаса загорается неподдельный интерес, только он меня и держит.
Звук моих каблуков отражается от стен гулкими повторами. Мы будто одни в огромном помещении, но я знаю, что несколько десятков пар глаз смотрят на нас как на актеров.
Голос кажется дрожащим, когда я скупо здороваюсь и за это себя ненавижу. Аверин про себя, наверное, смеется надо мной.
– Сегодня без помады?
Облизываю губы. На них обычная гигиеничка с ягодным вкусом. Сладость остается на кончике языка, и это немного успокаивает.
– Тебе она понравилась, я заметила?
Левый уголок его губ уверенно летит вверх, делая лицо по-хамски привлекательным.
Сглатываю и опускаю взгляд на свои сцепленные руки, где зажат крафтовый пакет с футболкой.
Ну что за тупая идея пришла мне вчера в голову?!
– Твой игнор я заценил, лисица. Что еще придумаешь?
Вспыхиваю мгновенно. Так и хочется сказать что-то обидное на его наглость. Но… в голове сахарная вата. Не вовремя.
– Держи. Это тебе, – протягиваю подарок и отхожу на шаг назад.
Чтобы сохранить ясность, ну и, в случае чего, быстрее скрыться.
Аверин недоверчиво забирает у меня пакет. Открывать не спешит. Он наслаждается моим замешательством. Растягивает время. А оно и впрямь ему подчиняется. Тянется и тянется, как сгущенка.
Когда Стас раскрывает пакет и достает оттуда футболку, вовсе не дышу. Вытягиваюсь по струнке и жду его вердикта.
– Футболка? – недоверчиво спрашивает.
– Белая. Как ты любишь.
Взгляд обводит его фигуру, обтянутую такой же белой футболкой, только на несколько тысяч дороже.
– «Ля мажор»? – читает надпись и начинает громко смеяться.
Глаза переводит с вещи на меня и обратно. В горле застряли слова. Или смех. Может быть, слезы. Все смешалось, и я готова воспроизвести все, что скопилось.
– «Натуральный, гармонический, мелодический», – перевернув, читает на обороте, – это все обо мне?
– Нет, это о «ля мажоре», мажор.
Скрещиваю руки и прикусываю губу. Так сильно, что помимо сладости от гигиенички на языке еще и вкус крови.
Стас ненадолго прекращает смеяться. Он уставился на вроде бы ничего не значащие слова, и захотелось подойти к нему близко и положить руку на плечо.
Живот в камень превращается.
Смотрит, смотрит на подарок, а потом в мои глаза исподлобья с хитростью вглядывается. И меня еще лисицей называет. Сам, блин, тот еще лис.
– Примеряй давай.
– То есть мне раздеться?
Об этом я как-то не подумала. Поворачиваю голову вправо и опускаю взгляд. Но я все равно вижу перед собой лицо Аверина. Довольное какое-то, радостное. Или мне это только кажется.
Стас ловко стягивает с себя свою футболку, откидывает куда-то в сторону. Слежу за траекторией падения, а вместе с тем мое сердце переворачивается сверху вниз и застывает.
Аверин прекрасен, я помню. Но свет, который падает через окно, делает из него какого-то, блин, греческого бога.
По аудитории расползаются смешки и возгласы девчонок.
Ревность рвется наружу.
Мажор надевает подаренную футболку и, подняв руки вверх, крутится.
«Ля мажор» написано прямо на его сильной груди. Как я и хотела.
– Ну как я, лисица? Стал гармоничным и мелодичным?
– Нет. Все такой же придурок, – со смехом говорю. Мне нравятся наши препирательства. О каком я игноре еще думала?
Стас складывает свою старую футболку и убирает в рюкзак, оставаясь в моем подарке. Это льстит. Надо было все-таки какую-то надпись от себя оставить. Не портрет, конечно, но…
– Еще подарки будут? – нагло спрашивает.
– Пока, Стас, – разворачиваюсь и ухожу из аудитории.
Кожа спины вся мокрая, а еще горит. Он ведь вновь смотрит мне вслед.
– Да, на лейбл посмотри. Теперь я всегда буду с тобой, когда будешь надевать эту футболку.
И закрываю за собой дверь.
Хотела бы я все-таки увидеть реакцию мажора, когда на лейбле он увидит рисунок лисицы. Не я это придумала. Просто у ребят, которые занимаются принтами на футболках, такая этикетка. Удачно, да?
Глава 23. Саша
Глава 23. Саша
Три месяца, мажор, и будешь валяться в моих ногах. Влюбленным и сломленным.
Саша.
– Обещаешь, что твоего Костика не будет с нами? – слезно спрашиваю у подруги.
В этот выходной мы решили нашей скромной компанией потанцевать в клубе. Да и поболтать о том о сем. О девичьем, в общем.
– Обещаю. У Костика важные дела.
По пути к клубу я все еще чувствую какой-то подвох от Аленки. Слишком быстро она ответила.
У входа собралось много людей. Критически осматриваю нас с Ольшанской. Нахожу, что одеты мы классно. Я давно не надевала свою любимую юбку и укороченный топ. Волосы распущены. Теперь рыжая копна щекочет плечи и спину.
Аленка в летящем платье, на ногах ботильоны на высоком каблуке.
Пожалуй, отказаться от мужского сопровождения для нас было и ошибкой. Но если подумать, что Исаев позовет с собой Аверина, холодные мурашки покрывают всю кожу.
Здесь шумно. Стробоскоп работает в каждом уголке и разрезает движения каждого, кто на танцполе. Музыка проникает в клетки и закручивает их в танце. Улыбаюсь, предвещая хороший вечер.
– По коктейлю? – Аленка зазывно играет бровями и закусывает нижнюю губу. Ей тоже хотелось провести со мной вечер.
– Разумеется.
– Я погуглила. Здесь очень хвалят «Секрет монаха», – придирчиво рассматривает меню, когда мыусаживаемсяна высокие барные стулья.
– «Секрет монаха»? – чуть не давлюсь. Звучит… странно. Это их местный бестселлер?
Спустя несколько минут перед нами появляется круглый поднос с высокими бокалами и множеством трубочек. Цвет «монаха» заставляет все рецепторы на языке возбужденно приоткрыться.
– За нас? – Аленка поднимает свой бокал. Ярко-розовая
