Габриэль почувствовал присутствие Брин еще до того, как повернулся и увидел ее, замершую в нерешительности при входе в зал. За эти две недели он настолько остро стал ощущать ее присутствие, что его кожу словно начинало колоть иголками, когда Брин оказывалась где-то поблизости. Аромат ее духов вызывал у него моментальную эрекцию. А от звука ее голоса с хрипотцой поднимались волосы на затылке и по спине пробегала волнительная дрожь.
Габриэль уже сбился со счета, сколько раз он хотел положить конец этой пытке, которая превратила его дни в непроглядный ад, а ночи – в бессонные кошмары. Он хотел обнять ее, прижать к себе, поцеловать… Единственное, что удерживало его от этой попытки, была сама Брин. На этот раз она должна прийти к нему. И если для этого потребуется ждать еще тысячу лет, так тому и быть. Брин показалась ему такой беззащитной в этой черной майке. Он осознал, что последние две недели измучили ее так же сильно, как и его.
– Брин? – мягко позвал он, видя, что она не смеет пройти дальше в зал.
Она вздернула подбородок.
– Извините, я просто хотела… я не знала, что вы не один… я зайду попозже, – смущенно пробормотала она, поворачиваясь с намерением поскорее выскочить из зала.
– Брин! – громко окликнул ее Габриэль.
Она резко остановилась, напряженно застыв на месте. Несколько мгновений она сжимала и разжимала кулаки, раздумывая, повернуться ли к нему или просто убежать прочь. У нее слегка закружилась голова, перехватило дыхание, а сердце бешено колотилось. Никто не удосужился предупредить ее, что сегодня в Лондон приедут братья Габриэля. Разве не достаточно того, что общение с ним на протяжении последних двух недель сильно расшатало ее нервную систему? А теперь ей еще нужно иметь дело и с его двумя враждебно настроенными братьями? Брин понимала, что рано или поздно ей пришлось бы столкнуться с ними. И лучше, если это произойдет сейчас.
Брин сделала резкий вдох, чтобы успокоиться, потом медленно повернулась, стараясь не сводить глаз с Габриэля и не смотреть на его братьев.
– Я просто… – Она быстро облизнула пересохшие губы. – Я хотела зайти и еще раз посмотреть на картины перед открытием выставки.
– Хорошо, что зашли, – кивнул Габриэль, и полуопущенные веки скрыли выражение его темных глаз. Он быстрым шагом подходил к ней. – Мои братья хотели бы познакомиться с вами, – мрачно констатировал он.
Брин с трудом удержалась от презрительного фырканья и бросила на Габриэля скептический взгляд; они оба прекрасно знали, что Микаэль и Рафаэль Д’Анжело меньше всего хотят познакомиться с ней.
– Мне казалось, ваши братья не одобряли мое участие в выставке? – нарочито громко произнесла она.
Габриэль напрягся, видя такой откровенный вызов; его взгляд помрачнел, брови насупились.
– Это так, изначально мы размышляли над мотивами, заставившими вас принять участие в выставке, – так же откровенно ответил один из братьев.
– Раф, заткнись, – отмахнулся Габриэль.
– И до сих пор до конца не поняли, – не обращая внимания на окрик брата, продолжал Рафаэль, направляясь к ней. Длинные темные волосы шелковыми прядями ниспадали на плечи, одет он был менее строго, чем его братья, – в облегающую черную майку, которая демонстрировала его широкие плечи и мускулистый торс.
– Мне кажется, Габриэль не удосужился вас спросить, но почему вы решили выставлять картины у нас, мисс Джонс? – Он иронично вздернул темные брови.
– Раф, замолчи, – приказал Микаэль Д’Анжело, энергично пересекая зал. Его карие глаза были такого темного оттенка, что казались черными и непроницаемыми, на его спортивной фигуре идеально сидел костюм-тройка пепельного цвета, в тон которому была подобрана светло-серая рубашка и красиво завязанный серый шелковый галстук.
– Мисс Джонс, меня зовут Микаэль Д’Анжело, – спокойно произнес он, протягивая ей руку.
Брин смущенно посмотрела на него, улавливая доброжелательные нотки в его голосе. Она мельком вытерла свою вспотевшую ладонь о джинсы и протянула руку Микаэлю Д’Анжело, который крепко пожал ее и сразу отпустил.
– Я полагаю, вам всем известно, что моя фамилия не Джонс, – произнесла она.
– Мне нравится такой решительный тон, – весело заметил Рафаэль Д’Анжело.
– Замолчи, Раф, – одновременно произнесли братья с утомленным видом, словно устали год за годом повторять одну и ту же фразу.
Брин смущенно прикусила губу, быстро взглянув на них: Габриэль недовольно смотрел на Рафа, Микаэль также нахмурился, а сам Раф нахально улыбался им в ответ. Повернувшись к Брин, он заговорщицки подмигнул ей. Она с удивлением поняла, что на самом деле Раф Д’Анжело не провоцирует ее, а намеренно поддразнивает своих братьев.
– Я не понимаю, что происходит. – Она в замешательстве покачала головой.
– И даже Габриэль не понимает? – начал было размышлять вслух Рафаэль.
– Раф…
– Понял, замолкаю. – Рафаэль согласился с упреком Габриэля и засунул руки в карманы джинсов. – Я не знаю почему, но вы с Микаэлем всегда портите мне кайф. – Он пожал плечами. В его пристальном взгляде мелькали озорные искорки.
Брин недоумевала: от них обоих она ожидала по меньшей мере враждебности, потому что они знали все о ее прошлом. Но никакой враждебности она не ощущала. Да, Микаэль держался более строго и сдержанно, но это, казалось, было его обычным поведением, а не целенаправленной демонстрацией неприязни. Что касается Рафаэля… Брин смотрела в эти хитрые и пронзительные глаза и понимала, что Раф Д’Анжело был человеком, который намеренно старается выглядеть легкомысленно, чтобы спрятать свои истинные чувства.
Габриэлю сразу стало понятно ее замешательство. Понял он и явную заинтересованность Рафа. Интерес брата не понравился Габриэлю, особенно после двух мучительных недель, когда он вынужден был держаться от Брин подальше. Подойдя ближе, он собственнически взял ее под руку.
– С вашего позволения, я хотел бы поговорить с Брин несколько минут у себя в кабинете.
– Поговорить с ней, Габриэль? – саркастически переспросил Раф.
Габриэль строго прищурился:
– Увидимся вечером.
– Непременно, – не переставал дразнить его Раф. – Очень буду рад снова увидеть вас сегодня вечером, Брин, – хрипловатым голосом добавил он.
– Слушай, Раф, можешь уже, наконец?..
– Понял, понял. Заткнулся, – вздохнул он в ответ на резкое одергивание со стороны Микаэля.
Габриэль покачал головой, и они с Брин вместе вышли из зала. Он продолжал придерживать ее за локоть, пока они шли по направлению к частному лифту, находящемуся в конце выложенного мрамором коридора.
– Извини за Рафа, – быстро пробормотал он. – Как ты, видимо, догадалась, у него своеобразное чувство юмора. – На этот раз объектом своеобразного юмора был Габриэль. Раф знал, что Габриэль ревнует его к Брин, и поддразнивал брата.
