И как после всего этого я должна была сказать ей, что ни каравая, ни мамы в шляпке, ни самого исторического момента в моей жизни пока не предвидится?
В тот день после работы я заехала к родителям. Я не могла больше терпеть. Все равно когда-то придется им это сказать. Почему бы и не сегодня?
Дверь открыла мама, и на ней была та самая шляпка. Я вдруг почувствовала себя невозможно усталой. Ну почему у меня такая инфантильная мама?
– Сашенька! Как хорошо, что ты зашла, – бурно приветствовала она меня, – заходи, блинчики будешь? Отец! Смотри, кто пришел!
Из боковой комнаты вырулил папа в полосатых семейных трусах.
– Привет, невеста, – сказал он, и я окончательно почувствовала себя не в своей тарелке.
– Блинчики буду, – вздохнула я, – хотя… Вообще-то я поговорить пришла.
Мы прошли в комнату. Я уселась на диван. Мой взгляд тотчас же зацепился за новую деталь интерьера – симпатичную тюлевую занавеску, висевшую на стуле. Я решила, что наконец-то у нас появилась тема разговора, не относящаяся к моей свадьбе.
Я смогу несколько минут передохнуть, беседуя с родителями о ремонте. Я знала, что они давно собирались переклеить обои и поменять занавески.
– Что, купили наконец? – Я кивнула на стул.
– Да, – гордо подтвердила мама, – только ее надо немного подшить.
– А куда вы собираетесь ее повесить? – поинтересовалась я. – В спальню или на кухню?
– Ты о чем?
– О занавеске, о чем же еще!
Мама перевела растерянный взгляд с занавески на меня. Потом ее лицо просветлело.
– Это не занавеска, дурочка! Это же твоя фата!
– Моя – что?
– Фата, – послушно повторила мама, улыбаясь во весь рот.
Мне вдруг захотелось застрелиться.
– Но я не собиралась выходить замуж… В фате!
Ох, зачем я добавила «в фате»?! Если бы не это небольшое уточнение, то все бы уже было позади. Но я не смогла, я просто не смогла… Что ж, значит, скажу это со второй попытки. Вот только подожду, пока мама прочитает мне мораль.
– Саша, – укоризненно покачала головой мама, – на невесте должна быть фата. Это традиция, и ты не можешь ею пренебречь.
«Очень даже могу, – подумала я, – раз уж я смогла пренебречь даже женихом!»
– Фата символизирует невинность, – вставил свое веское слово отец.
Уж не думает ли он, что в свои двадцать семь лет я…
– А ты, надеюсь, невинная девушка.
Все понятно. Нет занятия более неблагодарного, чем попробовать убедить своего отца в собственной развратности. Какой парадокс – я уже два года пользуюсь кремом от морщин, а мой папа все еще считает меня ребенком. Наверное, не стоит напоминать ему, что я полгода жила в одной квартире со своим предыдущим бойфрендом. Чтобы не разочаровывать папу. Ведь в чем-то мы похожи – каждый из нас живет в своем собственном иллюзорном мире.
Что ж, кажется, пора. Я должна, должна наконец это сказать.
Прямо сейчас.
– Мама! Папа! Я хотела с вами поговорить. Есть новость, – смело начала я.
– Слава богу! – вскричала мама, не дождавшись окончания моей фразы. – Я знала! Я знала!
– Молодец, дочь.
Папа одобрительно хлопнул меня по спине, да так сильно, что у меня дыханье сперло, а перед глазами бойко заплясали зеленые круги.
Я недоуменно на них уставилась. Что все это значит? Неужели… Как, неужели в глубине души они тоже были против моей свадьбы с Эдуардом?
И втайне надеялись, что она не состоится? Выходит, весь мир (я, конечно, имею в виду свой маленький мирок, состоящий из родителей и Лерки) знал, что я не гожусь на ответственную роль жены. Весь мир, кроме меня самой!
– Если честно, я даже начала к этому готовиться, – продолжила меж тем мама, – я уже связала такие хорошенькие носочки и еще на подходе миленькая шапочка, на которой будет вышит симпатичный поросеночек.
Я подозрительно на нее взглянула. О чем это она? Какое отношение имеют носки и «миленькая шапочка с симпатичным поросеночком» к тому, что я в очередной раз рассталась с мужиком? Или нынче у нас так клеймят неудачниц? Мало того, что мне в очередной раз не повезло в любви, так я еще должна носить дурацкую панаму со свиньей?!
– Я тебе покажу! Тебе понравится. – Мама умчалась в другую комнату.
Мы с отцом остались наедине.
– Я тобой горжусь, – тихо сказал он.
Я втянула голову в плечи. Нет, точно происходит что-то не то. Как будто бы мы все участвуем в самодеятельном спектакле, но никто толком не выучил роль, и вот мы судорожно пытаемся подстроиться друг под друга, но все получается невпопад.
Мой отец-военный всегда был скуп на похвалы. Не помню, когда он в последний раз говорил, что я молодец и он мной гордится… А, вспомнила, это было десять лет назад, я тогда поступила в университет. А с тех пор… М-да, кажется, ни разу.
Из комнаты вернулась мама. В ее руках было нечто розовое, крошечное, опутанное шерстяными нитками.
– Вот. Это носочки, – она с гордостью выложила на стол два крошечных комочка шерсти, – а это шапочка. Теплая получилась, мягкая.
И только тогда до меня дошло.
Мамочки мои! Только не это!
Да они ведь думают, что я беременна! Они думают, что это и есть моя новость.
– Вы меня неправильно поняли… – только и смогла пробормотать я.
– Я на всякий случай второй комплект свяжу, – перебила меня мама, – голубенький. Если будет девочка, она будет носить розовую шапочку. А мальчугану достанется голубая.
– Не надо второго комплекта. Не будет никакого мальчугана, – сказала я.
– Ты сделала УЗИ, – всплеснула руками мама, – и точно знаешь, что будет девочка!
Отец умильно улыбался. Давно я не видела его в таком благостном расположении духа.
– Девочка! – бурно радовалась мама. – И мы назовем ее Авдотья!
– Только не это! – против своей воли выпалила я вместо того, чтобы сказать наконец, что никакой девочки тоже не предвидится.
– Почему нет? – огорчилась мама. – Авдотья – старинное русское имя. А дома мы могли бы звать малышку Дунечкой.
– Не будет девочки, – наконец решилась я.
– Как? – тупо переспросила мама.
– Вот так, – я схватила краешек занавески… простите, фаты, и принялась нервно мять нежную ткань, – девочки не будет. И мальчика тоже. Потому что я не беременна.
Тихо охнув, мама осела на стул. Краски схлынули с папиного лица.
– Не беременна? – хором уточнили они.
– Нет, – вздохнула я.
Все. Первый шаг сделан. Дальше будет проще.
– Я не беременна, и я не собираюсь выходить замуж.
– Что?
– Да. Мы поссорились. Свадьбы не будет.
– Но… Но, может быть…
– Не может, – покачала головой я, – извините.
И почему я должна перед ними извиняться?
Какой абсурд – я рассталась с мужчиной и прошу прощения за это у своих родителей.
