Дверь в кабинет отворилась, и внутрь зашла совсем молоденькая девочка — Лиза бы решила, что возраст у нее не выходит за пределы школы: скромненькое глухое платьице с длинным рукавом почти до середины запястья, длина хорошо ниже колен, ботиночки на умеренном каблучке. Все приличное, но без излишеств. Даже само слово «излишества» рядом со школьницей выглядело бы неуместным, если бы не толстая золотая цепь под горлышко.
— Проходите. Что у вас случилось?
Девушка покраснела:
— Понимаете… У меня… чешется…
— Пока не понимаю. Проходите на кресло, может, там станет ясно.
На кресле действительно все стало ясно.
— У-у-у, да у тебя кольпит, красавица, — взгляд Лизы скользнул ниже, предлагая вполне определенное объяснение этому весьма неоднозначному по своей этиологии заболеванию. Вот тебе и скромница-школьница… — Знаешь ли, флора прямой кишки и влагалища не только сильно отличаются, но еще и категорически не дружат. Ты бы своему партнеру объяснила, что при анальном сексе следует пользоваться барьерными методами контрацепции.
Девочка молча скривила губы.
Обычная процедура пальпирования заставила Лизу добавить:
— Хотя с собственно контрацепцией вы уже опоздали.
«Школьница» не выразила бурного удивления по данному поводу, из чего стало очевидно, что сказанное для нее не новость. Лиза хотела произнести сакраментальное: «А родители-то об этом знают?» — когда заметила на безымянном пальчике пациентки непритязательный желтый ободок. Ничего себе «школьница»…
— Почему не встаете на учет, если знаете о беременности? — спросила гинеколог, снимая перчатки.
Пациентка, глядя в стену, пожала плечами.
Вернувшись за стол, Лиза глянула в тоненькую карту «школьницы». Не был, не имел, не состоял. Вообще пустая тетрадка. С возрастом, кстати, она угадала — 18 лет исполнилось, что называется, на днях. Когда объект ее размышлений подтянулся к столу, ей оставалось лишь озвучить вердикт.
— Подойдете в понедельник, ваш мазок будет готов, уточним, что там завелось. Пока пропишу щадящее лечение. В регистратуре выпишите обменную карту, беременные у нас через одного по собственной очереди. Я так понимаю, что про аборт речи не идет?
Девушка помотала головой, перетягивая резиночкой хвост. На руках мелькнули характерные поперечные ссадины. Все увиденное начало складываться в единую картину.
Напоследок пациентка еще раз продемонстрировала, что умеет разговаривать, выдавив в процессе застегивания обуви «до свидания».
— Вы видели у нее на руках? — встревожено спросила Олечка.
Лиза кивнула головой, заполняя карточку.
— Может, ее изнасиловали?
— Может. Но сугубо по обоюдному согласию. Никаких признаков сексуального насилия у нее нет. Чтобы с девочкой не делали, она от этого получала удовольствие. Ну или, по крайней мере, дискомфорта не испытывала.
— А ссадины?
— Оль, знаешь, есть такая субкультура — БДСМ, в народе — «садомазохизм», хотя это совсем не одно и то же. БДСМ предполагает, что оба участника добровольно вступают в такую связь. Не могу сказать, что я поддерживаю подобные отношения и одобряю. Да что там, и понимаю их с трудом. Но факт остается фактом: они существуют. На мой взгляд, для подобного сексуального экстрима девочка слишком юна, но судя по всем признакам: молчаливость, привычка не смотреть в глаза, цепь вроде ошейника, следы от связывания, — мы имеем дело с представительницей этой не столь редкого, как мне бы хотелось, увлечения. И кто мы такие, чтобы лишать человека права выбора? — презрительно хмыкнула Морозка. — Давай следующую.
Она взглянула на часы. Осталось немногим больше часа.
Женька подъехал к больнице, как они и договаривались. На самом деле, он был бы на месте 15 минут назад, но сообщать об этом Лизе не собирался, потому простоял это время во дворе поблизости. Чтобы не томиться в ожидании, он поставил крутиться клипы, но через десять минут простоя внутренние часы сообщили ему, что Ведьма совесть потеряла. А еще через десять Женькина выдержка дала трещину, и он набрал знакомый номер. На звонок Ведьма не ответила. Женька сказал вслух всё, что он думает о женщинах (благо, цензурить его речь было некому), и пошел в приемный покой. Очередная дама почтенного возраста и унылой внешности сообщила ему, что «Лизавета Серхеевна уехали домой ужо пару часов как».
В этот момент Змей понял, что терпение у него уже закончилось, зато праведного гнева еще полным-полно. Этой энергии ему как раз хватит на то, чтобы добраться до Ведьминого дома. И даже чтобы подняться до ее квартиры. И еще останется.
Вопреки Женькиным ожиданиям, злость за время дороги рассосалась, переродившись в обиду. Нет, в жизни всякое бывает. Но что, позвонить было нельзя?
Однако зареванное лицо Лизы (да уж, слезы — не косметика, женщину не красят) заставило его задуматься над своевременностью разборок. Если незваный гость хуже татарина (хотя лично он, Женька, к татарам никаких претензий не имел), то хозяин, гостей не звавший и не ждущий, тоже не подарок. Куликовская битва — тому подтверждение.
— Черт, Жень, это ты? Прости, я совсем про тебя забыла… — между шмыгами пробормотала ведьма, чем нанесла окончательный и сокрушительный удар по Женькиному самолюбию.
— У тебя что-то случилось?
— Да так, мелочи. По работе. Не бери в голову, — отмахнулась Лиза, глядя куда-то вверх и вбок. — Но, как ты понимаешь, я сегодня не в настроении. Давай в другой раз? — она смахнула слезу тыльной стороной ладони.
«Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты оживлённо строишь другие планы». Фраза бессмертного Леннона пришлась как нельзя кстати. Хотя, не исключено, что немного участия, холодной воды и пудры могут поправить дело.
— Рассказать не хочешь?
— Честно? Нет. Думаю, тебе это ни к чему.
— У вас что, умер там кто-то? — ляпнул Женька и, судя по усилившемуся слезоотделению, попал в «яблочко». Вот оно ему нужно было?
— Жень, это бабские проблемы.
— Может, я могу помочь чем-то. Ну, там, организовать что-нибудь?
— Да не нужно ничем помогать. И организовывать ничего не нужно. У нас просто сегодня индуцированные преждевременные роды были. В народе именуемые «заливкой». У девочки первая беременность, тяжелая преэклампсия. Еще бы пара недель, и ребенка можно было бы выходить. Только этих пары недель ни у одной из них не было, — Лиза вновь вытерла слезы.
Женька прижал ее к груди:
— Воспринимай это как обычный аборт.
