- А какие планы по поводу московской квартиры? – поинтересовался Илья, плюхнувшись на подушку плетеного кресла на террасе.
- Думаю, сдать. Ася уже и клиентов ищет. У меня незаменимая деловая подруга, - Лиза уселась на соседний стул. – И здесь она уже успела проявить свои таланты. После того как с Наливайко у нас не сложилось, она прислала новых рабочих. Вторая партия трудяг оказалась более продуктивной: мужики за пару дней разобрали крышу сарая, утеплили потолок, согласно начерченному плану, - и Лиза повернулась к архитектору проекта, - настелили новую, «пробили» вход в эркер.
- Надеюсь, на этом их миссия закончилась? – Илья смешно нахмурил брови. – Конкурентов не потерплю. Хозяйка ведь обещала подряд на строительство оранжереи мне! Я оформил на работе законный отпуск и теперь жажду подкалымить.
- А плата старая? – указательный пальчик хозяйки уткнулся в грудь «наемному работнику».
- Да, вкусный обед, - улыбнулся Илья.
Лиза хоть и смеялась от души, обратила внимание, что долгожданный гость, впрочем, как и она сама, избегает обращаться к ней на «ты». Строит предложения так, чтобы обойтись вовсе без местоимений. Но все равно кому-то из них придется первому сделать шаг на «мостик» из короткого местоимения «ты», ведущего к следующей ступеньке отношений.
После обеда Илья достал из багажника инструменты и отправился на другой конец участка.
Вечером хозяйка решила навестить добровольца гастарбайтера. Илья уже успел собрать и установить деревянный скелет будущего эркера. И что-то сколачивал внутри сарая, где так приятно пахло свежеструганными досками. В углу Лиза увидела раскладушку, на которой лежал свернутый рулоном спальный мешок.
- Буду спать, не отходя от станка, - пояснил Илья. – По походному, по отпускному. Почти на свежем воздухе.
- Не пойдет, - продолжила игру Лиза. – Чтобы потом мне профсоюз гастарбайтеров вынес порицание и заставил платить штраф за несоблюдение условий труда и отдыха? Нет, тебе…, – ах, вот она и произнесла первая! – придется спать на диване в каминном зале. Иначе – увольнение!
- Нет, только не увольнение, – взмолился Илья, сложил умоляюще ладони и поднял закрытые глаза к потолку, - хозяйка, я готов спать, где прикажешь.
Лето в московском регионе необычное. Даже если днем в столице или за ее пределами безумно парит, вечером дышать нечем, то на ближайшей даче в каком-нибудь сосновом лесу прохладно, даже возникает желание согреться у огня. Поэтому Лиза и Илья разожгли камин. Тем более что пламя могло заменить отсутствие электрического света, ведь люстры так еще и лежали на полу, дожидаясь, когда их прикрутят к потолку.
Странное свойство у огня. Он не дает человеку чувствовать себя в одиночестве. Заставляет смотреть на яркие всполохи и вспоминать обязательно что-то теплое, а значит, хорошее. Если рядом соберется много людей – он «надоумит» их спеть негромкие песни. А если только двое – вызывет на откровенность.
- Камин в гостиной отец сделал по просьбе мамы, - Илья заботливо накинул на плечи Лизы плед. («Но не обнял! Хотя момент - самый подходящий», – вздохнула Стражникова). – Она о нем долго мечтала. Вырезала картинки из журналов с кадрами из зарубежных фильмов.
- А мы с мамой мечтали о даче. За ужином, по вечерам. У нас была такая традиция.
Традицию обязательного совместного ужина в их в маленькой семье завела Алена. Каждый вечер она требовала накрывать стол не на кухне, как принято в большинстве московских домов, а прямо в комнате. Разговор шел неспешно. О том, что случилось у каждой за прошедший день. О событиях важных и незначительных.
- Мама считала, что встреча во время ужина – обязательная часть семейного общения. И ее нельзя комкать, нельзя «разбавлять» телевизором. Люди должны наслаждаться разговором друг с другом, им должны быть интересны проблемы друг друга. Мы ужинали так не менее часа. Подруги мне завидовали: их родители, обычно, давали наставления на кухне во время чтения газетных новостей. После такого общения и вспомнить трудно, кто о чем говорил.
Илья понимающе кивнул: именно так проходили вечера у них с Татьяной. Они, если и ужинали вместе, то обязательно на кухне, под бормотание включенного «ящика». Может быть поэтому, в какой-то момент перестали сначала слушать, а потом и слышать друг друга?
- Я иногда думаю о той девочке, письмо к которой ты обнаружила здесь, - Илья поднялся, чтобы повернуть полено несгоревшей стороной. – Конечно, она мне никакая не родственница, ни сестра, по сути, чужой человек, но представляешь: мы родились с разницей в полчаса, лежали рядом в одной палате и, - мужчина улыбнулся, - громко орали, когда хотели есть.
– Я тоже вспоминала о письме, - Лизу порадовало то, что они вдвоем думали об одном и том же. – Очень хочется узнать, как все же сложилась судьба девочки. Жива ли? Ведь ей должно быть столько же лет, сколько и нам. Неужели ее в самом деле нельзя было тогда разыскать?
- Мои родители специально не продолжили поиски, - с грустью признался Илья. – Мама обвиняет Ольгушку-младшую в том, что потеряла из-за нее ребенка, что из-за всех этих переживаний, в конце концов, заболел и умер папа.
- Но маленькая девочка здесь ни причем! – воскликнула в сердцах Лиза.
- Не надо их винить, - вступился за родителей Илья. – Им пришлось тяжко. Мама все эти годы пыталась забыть старую историю. А я лишь разбередил рану своими расспросами.
Они замолчали. Горящее дерево шипело и сердилось, рождающиеся искры вылетали за границы камина, словно соревнуясь: кто дальше? Вылетали и – гасли. Умирали, испытав счастливое мгновение свободного полета...
- Знаешь, а ведь раньше в столице существовали очень строгие правила с пропиской, - заговорил первым Илья, продолжая прерванную мысль. - Всех жильцов обязательно регистрировали в домовых книгах. И если человек переезжал, он обязан был указать свой новый адрес. Такие книги в старых домах наверняка еще сохранились. У нас в стране ведь до сих пор правит культ Справки, вон, сколько мне пришлось их собрать, оформляя кредит на машину.
- Значит, можно узнать, кто жил в коммуналке вместе с Ольгой? – загорелась идеей Лиза. – Потом поговорить с ее бывшими соседями – кто-то из них обязательно вспомнит, куда подевалась девочка.
- В принципе, да,- Илья сел опять рядом с Лизой. – И старый дом на Гашека легко отыскать. Улица, по-моему, дожила до наших дней в первозданном виде. Никаким, модным нынче новациям типа реконструкции или точечной застройки, не подвергалась. Главная примета, если помнишь, подъезд находился напротив проходной табачной фабрики.
