— Да, Леля у нас гений, — серьезно сказала Маринка, — она не только на порнушке работает. Это скорее хобби. Начинала в нашем мире и не хочет нас бросать. А так среди богатых баб за ее руки идет борьба. Ее выезд на дом стоит не меньше штуки.
Гримировались мы в спальне, а в гостиной-студии тем временем полным ходом шла подготовка к работе. В центр комнаты Дракон выдвинул кровать с чугунной спинкой, застеленную темно-розовым покрывалом из переливающегося атласа, вокруг выставил осветительные приборы.
Я вышла из спальни и обомлела: пока над нашими лицами колдовала Лелечка, в гостиной произошло преображение «мужчины в стиле винтаж». Теперь к Олегу нельзя было применить определения «жалкий» или «уцененный». Он разделся до трусов и теперь втирал в торс масло для загара, а тело его было… в общем, слово «великолепный» слишком блеклое для его описания.
У него была фигура греческого бога — литые, но не перекачанные мускулы, идеальные пропорции, сильные бедра, еле заметная поросль золотых кудрей на груди. А его мужское достоинство… сначала я подумала, что это муляж, принесенный изобретательной Лелей.
Маринка перехватила мой изумленный взгляд и расхохоталась:
— То-то же! Вот какой наш Олежка! Причем ему вакуумная помпа не нужна. Все натуральное, природное.
— На твоем месте мне было бы страшно, — усмехнулась я.
— А мне на твоем было бы завидно, — парировала Маринка. — Вообще-то я с ним работать люблю. Он вежливый и чистенький. Семейный человек.
— А его жена знает, чем он занимается?
— Ну еще бы! Она его и привела. Она ведь тоже из наших, актриса. Недавно вернулась после декретного отпуска. Так восстановила фигуру — снова как девочка!
— Семейный бизнес, да? Интересно, дочку они тоже в порнушку отдадут?
— Злая ты все-таки, Глашка, — нахмурилась она. — Ладно, пошли работать. Дракон не любит, когда его заставляют ждать. Оштрафовать может.
Нам выдали костюмы, если несколько лоскутков прозрачного белья можно назвать костюмами. Впрочем, мне еще предлагалось надеть пушистый махровый халатик, Маринке — длинную норковую шубу, а Олегу — черный плащ. Полный идиотизм — разве профессиональные жрицы любви разгуливают по городу в наброшенной на голое тело шубе? Но Дракону, как режиссеру, виднее.
Сценарий был незамысловат. Скучающая богатая домохозяйка (я) маялась дома, попивая кофе и почитывая глянец. Потом ей пришла в голову заманчивая идея пригласить проституток и понаблюдать за эротическим представлением. Проститутки обоих полов (Марина и Олег) живо откликнулись на ее просьбу, после чего начиналось, собственно, то, ради чего все порнофильмы и затеваются.
С первой частью фильма мне удалось справиться легко. Я даже получила некоторое удовольствие и умудрилась чуть ли не почувствовать себя звездой. На меня были направлены две статичные камеры, а еще с одной, маленькой и портативной, бегал Егор. Команда «Мотор!» — все, как у взрослых. У меня отлично получилось принять томный, скучающий вид, и за пятнадцать отснятых дублей я выпила десять чашек отличнейшего кофе и прочла в «Космополитене» статью о пластической хирургии.
А вот со второй, самой главной, частью возникли некоторые сложности. Олег и Марина работали в порнобизнесе не первый год, для них ничего не стоило раздеться и наброситься друг на друга с таким энтузиазмом, словно в комнате больше никого, кроме них, не было.
А вот я не знала, куда глаза деть, между тем предполагалось, что от созерцания их любовных игр я должна была испытать множественный оргазм.
— Нет, так не пойдет, — сказал Дракон, вытерпев минут пять этого жалкого зрелища, — придется все переснимать.
Маринка посмотрела на меня уничтожающе — судя по лихорадочному румянцу и пьянова-то блестящим глазам, она возбудилась по-настоящему. А тут я — всю малину испортила. Какой кошмар, неужели ей и правда доставляет удовольствие прилюдный секс? Я-то думала, что она вынуждена притворяться — этакая декадансная порнопринцесса в декорациях жестокого города. Может быть, Данила прав и я плохо знаю своих подруг?
— Аглая, по сценарию вы должны не прятать глаза, а жадно на Марину с Олегом смотреть, а потом еще и мастурбировать. Вы отнимаете мое время и мешаете актерам, — холодно сказал Дракон.
Я виновато развела руками:
— Мне сложно сконцентрироваться. Но я буду стараться, давайте попробуем еще раз.
— Мне рекомендовали вас как ответственного человека, и я поверил.
— Дракон, она справится, — подала голос Маринка. — Ну что ты, в первый раз же…
С недовольным видом он молча взял в руки камеру и резко мотнул головой — мол, поехали!
— Представь, что смотришь кино! — успела шепнуть Маринка. — Представь, что тебя здесь нет. Это другой человек, это не ты.
Это другой человек, это не я, сидел на краешке атласного покрывала. Другой человек, не я, неотрывно смотрел на действо, которое обычно происходит без посторонних свидетелей. Другой человек, не я, похотливо блестел глазами, старательно закусывал нижнюю губу и даже время от времени принимался прилежно постанывать. Другой человек, не я.
Кажется, все остались мною довольны. И даже Дракон под конец смягчился, угостил меня коллекционным вином и бельгийскими шоколадными конфетами и сказал, что, если мне снова понадобятся деньги, я могу на него рассчитывать.
— Вот видишь, как все оказалось просто. — Успевшая принять душ Маринка встряхнула влажными волосами и плотнее закуталась в халат.
Говорят, что порноактрисы быстро стареют. Сперма сотен мужчин, перемешиваясь в их ненасытном лоне, являет собою магический концентрат возраста, вытягивающий задорный блеск из глаз и свежий румянец с щек. К Маринке был неприменим этот закон природы — сочная, как полевой мак, она выглядела намного моложе своих двадцати семи. Дитя природы, кровь с молоком.
— Может быть, хочешь попробовать еще раз? Сегодня ты получила мало, потому что секса не было. Если ты сыграешь настоящую роль, гонорар может составить и пять сотен. Как у меня сегодня, — не удержавшись, похвасталась она. — Я могу тебя порекомендовать, красивых актрис мало.
— А я некрасивая. И вообще…
— Все ясно, у тебя шок, — понимающе улыбнулась Маринка и, протянув руку, погладила меня по волосам.
Почему-то мне захотелось отстраниться и вымыть голову. Странно, обычно я не отличалась особенной брезгливостью.
— А я в первый раз вообще потом плакала, — вздохнула она. — Пересчитывала деньги и плакала. Потом привыкла. Я поняла, что сама судьба дала мне этот шанс.
Маринка с аппетитом откусила кусок огромного красного яблока, найденного в холостяцком холодильнике Дракона. Ева — наглая, красивая, искушающая. Мне показалось, что сквозь до боли знакомых черт одной из ближайших подруг вдруг проступило совсем другое, чужое лицо. Будто бы я ее темную сторону увидела. Другое эго, тщательно замаскированное под глухими покровами привычного образа.
