– Они мне рассказали…
Джессика с благодарностью приняла из рук Мэри большую глиняную кружку с ароматным, пахнущим корицей и имбирем кофе. Мэри накрыла кастрюльку крышкой и села напротив Джессики, пытливо глядя на нее своими большими темными глазами. Джессика с радостью отметила, что девочка заплела косу и сколола ее подаренной заколкой.
– Мэри, ты очень красивая.
Девочка зарумянилась и отвела глаза.
– Не думаю. Просто… вы добрая. Близнецы в вас прямо влюбились, и даже Уилли… Впрочем, он все равно свинья.
– Не ругай его. Просто близнецы младше, а дети проще привыкают к чужим людям.
– Уилли считает, что весь мир идет на него войной. На самом деле я его очень люблю. Он такой смешной был в детстве… даже смешнее близнецов. Все время смеялся и дарил маме цветы. «Цыточки»…
Она замолчала, скорбно поджав губы. Джессика тихонько вздохнула и сказала негромко:
– Мэри, то, что случилось, ужасно… но, знаешь, мне кажется, пока мы помним и любим тех, кто ушел, они с нами.
– Ангелы на небе, да?
– Кто-то зовет их ангелами, не важно, как назвать, важно, что на самом деле…
Мэри опустила голову – а когда снова вскинула ее, личико было спокойным и доброжелательным.
– Знаете, мне никогда и ни с кем не хотелось говорить о маме. Ни слова. Мы с Уилли привыкли, что это только наше, понимаете? Не для чужих. Но вы – не чужая. Я это точно знаю, потому что близнецы никогда не подойдут к чужому человеку, да и Демон… нет, он, конечно, не покусает, но и вот так лежать тоже ни за что не будет.
Мэри кивнула куда-то вниз – и Джессика увидела, что то, что она посчитала меховым ковриком, в который и закутала ноги, на самом деле – пушистый хвост Демона, а сам пес растянулся под столом и преданно смотрит на Джессику. В носу тут же зачесалось, и Джессика срочно перевела разговор на другую тему.
– Мэри, я обещала близнецам поход, но ты должна меня сориентировать по времени. Во сколько обед, что готовить…
Мэри махнула рукой.
– Не берите в голову. Для меня это ерунда, главное, чтобы близнецы были под присмотром – основное время я всегда тратила на них. Папа вернется часам к пяти, тогда и сядем за стол, так что гуляйте… только возьмите с собой по паре сандвичей, чтобы перекусить на привале.
Выяснилось, что гулять под дождем – вполне приятно, если ты одет в непромокаемый дождевик и резиновые сапоги. Места вокруг Миддл-Маунтин были красивые – лес только издали выглядел черным и голым, а на деле оказался золотым, багряным, оранжевым и зеленым. Близнецы уверенно вели Джессику по узеньким тропинкам, а она старалась вовсю, рассказывая им про Маленький Народец. Пару раз девушке показалось, что за ними кто-то идет, но потом она решила, что ей почудилось: лес был полон самых разнообразных звуков, шорохов, птичьих негромких трелей и пересвистов.
Неожиданно к ним присоединился Демон – вынырнул из мокрых кустов, отряхнулся и побежал рядом с Джессикой, низко наклонив лобастую голову к земле. Никакого беспокойства он не выказывал, и девушка окончательно успокоилась – уж этот страж точно не подпустит никого чужого… да и откуда здесь чужие?
Они съели сандвичи под раскидистым дубом, поделившись с Демоном, потом заложили небольшой крюк и вышли в распадок между двумя поросшими травой и вереском холмов. Побродили и здесь, дополнив уже собранные осенние букеты из разноцветных листьев нежно-лиловыми перышками вереска…
Когда стало смеркаться, Джессика, близнецы и Демон вернулись домой.
Уилли к обеду опоздал, но ни Мэри, ни отец не сделали ему замечания, и мальчик уселся за стол, как ни в чем не бывало. Щеки у него раскраснелись, темные волосы были влажными – судя по всему, Уилли целый день провел на свежем воздухе.
Близнецы взахлеб рассказывали – между супом и котлетами – про эльфов и брауни, а также про то, что лепреконы оставляют под кочками мха монетки на пути тех, кто им понравился. Джессика улыбалась, Мэри с искренним интересом слушала малышей, а Ричард молча ел, изредка кидая на Джессику быстрые, немного странные взгляды. Он выглядел усталым и осунувшимся, к тому же сегодня ничем не напоминал того графа Норрингтона, которого Джессика только позавчера – с ума сойти! – впервые увидела в роскошной библиотеке респектабельного английского клуба.
Ричард был в застиранной клетчатой рубахе, светло-голубых потертых джинсах, в простых кожаных мокасинах на босу ногу, и лицо у него было измученное, а на щеках проступила темная тень будущей щетины. Джессика снова обратила внимание на его руки – сегодня они были покрасневшими, обветрившимися, ноготь на мизинце почернел. Видимо, Ричард прищемил или сильно ушиб палец.
Закончив трапезу, он устало откинулся на спинку стула и негромко спросил, улучив паузу в рассказе близнецов:
– Уилли, тебе еще не идти завтра в школу? Может, съездишь со мной на ферму – гнедую надо бы перековать, а я боюсь не справиться один.
Уилли вскинул на отца глаза и степенно кивнул.
– Конечно! Зачем ты спрашиваешь? Только… можно, я сегодня еще отлучусь ненадолго, раз завтра меня не будет в деревне?
– Конечно, зачем ты спрашиваешь…
Ричард устало улыбнулся сыну – и Уилли несмело улыбнулся в ответ. Джессика старалась не смотреть в их сторону, но в душе была рада такому неспешному, сугубо мужскому разговору отца и сына.
После обеда раззевавшиеся близнецы неожиданно сами изъявили желание «немножко поваляться» и отправились в свою комнату, взяв с Джессики обещание, что она попозже придет к ним и поможет-таки нарисовать паровоз. Мэри категорически отказалась от попыток Джессики помочь с мытьем посуды, Уилли оделся и ушел, свистнув Демона, а Ричард и Джессика отправились в гостиную на первом этаже.
Усевшись перед весело пылавшим камином, Джессика принялась оглядываться по сторонам. Эта большая комната тоже знавала лучшие дни – вероятно, когда-то ситец, которым были обиты стены, выглядел куда более импозантно, а высокие французские окна с двойными рамами вряд ли пропускали сквозняк. Однако перед камином на полу лежала выделанная медвежья шкура, а между двумя придвинутыми к огню креслами стоял мини-бар в форме глобуса; остальная часть комнаты тонула в полумраке, и при известном усилии Джессика могла бы представить, что сидит в роскошной парадной гостиной богатой усадьбы, а красавец-граф сейчас предложит ей рюмочку шерри…
– Хочешь виски?
– Ох… боюсь, нет. Я не особенно люблю крепкие напитки.
Ричард кивнул и молча налил в широкий квадратный бокал на три пальца янтарной жидкости. Сделав большой глоток, он тяжело опустился в кресло и вытянул длинные ноги к огню.
– Я тоже не люблю, но от усталости и боли в мышцах помогает. И согревает. Я замерз сегодня в поле.
