Он ухватился за стул возле стойки бара, словно опасаясь, что сейчас упадет, и наконец сел, пытаясь осмыслить все услышанное. Мужчина и так и этак старался обдумать весь этот поток информации, пока не почувствовал, что совсем теряет способность соображать.
Когда он прикасался к Эллис, целовал ее, можно было поклясться, что она невинна, как младенец.
Да ведь она и вела себя не так, как ведут себя замужние женщины. Может, он ошибся, приняв робость и застенчивость за неопытность и невинность? Возможно. Все-таки ему доводилось целовать женщин, и уж, конечно, мужчина всегда может сказать… не так ли?
Он следил за тем, как Эллис несет к столику поднос с пивными бутылками, и пытался представить ее с человеком, которого она не любит, с мужчиной, который… ну, который не Брис Ласалль, и ему даже тошно делалось при одной мысли об этом.
Гнев Бриса был нарастающим и всепоглощающим — почти животная ярость и боль. Он хотел ее! И, поняв это, в следующую секунду Брис уже знал так же хорошо, как свое собственное имя, что если еще какой-нибудь другой мужчина прикоснется к этой девушке, он его просто убьет. Брис просто лишился на некоторое время рассудка, представляя себе, как, схватив ее за густые соломенные волосы, потащит назад, в свое логово, где сможет охранять ее и овладеть ею, и она будет целиком в его власти и… под его защитой.
Для человека, который обычно всегда был очень мягким, вежливым, с которым всегда было легко иметь дело, такие ощущения являлись изрядным потрясением.
Он вздрогнул и закрыл глаза, чтобы немного прочистить голову, привести мысли в порядок. Когда ему, наконец, опять удалось логически мыслить и рассеялась красная пелена перед глазами, Брис вновь отыскал в зале Эллис, как всегда делал, где бы ей не приходилось оказаться.
Она все еще находилась на другом конце комнаты и как раз расставляла пиво на столике. То ли какая-то натянутость ее движений, то ли кивок ее головы или, может быть, его шестое чувство подсказали ему, что там, где она стоит, что-то неладно. Брис встал и вытянул шею, стараясь рассмотреть, кто сидит за столом, который обслуживает Эллис, и что там происходит.
Спустя мгновение, достаточное, чтобы чиркнуть спичкой, он понял, что придется драться, — за столом сидел Рубен Эванс с наглой усмешкой на губах и злым, язвительным блеском в глазах.
— Я тебе задал вопрос, девочка, — обращался он к Эллис, которая молчала, не поднимая глаз. — Ты что, онемела или просто глупа, чтобы говорить?
— Она же тебе уже сказала, что не хочет с тобой танцевать, Эванс, — сказал один из мужчин, сидящих рядом с ним. — Оставь ее в покое. Я видел поблизости Бриса Ласалля. Оставь ее.
— Да мне плевать, пусть она спит хоть с самим персидским шахом. — Рубен взял пиво, которое она поставила перед ним. — Я ее спросил и хочу, чтобы она мне ответила. Эта поганая деревенщина заполнила весь город, ищут жратву и подачки и думают, что весь мир должен им это дать. Они живут на пособия, а я исправно плачу налоги, так что если я спрашиваю, то хочу услышать ответ. — Он бросил на Эллис взгляд, острый, как лезвие бритвы. — Почему это ты не желаешь со мной танцевать? Ума не хватает?
Или, может, ты думаешь, что слишком хороша для этого?
— Да может ей просто лицо твое не нравится, парень! — засмеялся еще один из посетителей и по-дружески, непринужденно хлопнул Рубена по спине, Уже не в первый раз Рубен Эванс вваливался, предварительно напившись, в «Стальное Колесо» и проводил остаток ночи, придираясь к Эллис. Три вечера назад она несла полный поднос с пивом к соседнему с ним столику, и он подставил ей подножку. Она бы не смогла доказать, что это сделано специально, однако Эванс смеялся громче всех в зале.
— Не заставляй меня ждать, деревенщина, — прорычал он. — Думаешь, если спишь с этим хорошеньким поганцем Ласаллем, так уже стала слишком хороша для меня и можешь не говорить со мной?
— Нет… — тихо ответила Эллис, взглянув на мужчину и тут же отведя глаза в сторону, удивившись его ненависти и ярости. Оскорбления насчет того, что она спит с мужчинами, доводилось ей слышать и раньше, чуть ли не с самого рождения. Но ей едва не стало плохо, когда Рубен связал ее имя с именем Бриса. Девушка поставила на стол последнюю бутылку и назвала сумму, которая с них причиталась. Если бы Эванс знал, как он не прав, может тогда он бы не так ненавидел ее. Ей стало по-настоящему тревожно.
— Нет? Что? Нет, не спишь с Ласаллем? Или нет — не очень хороша для меня?
Она стояла перед ним молча, напряженно и не имея возможности уйти, потому что ждала оплаты счета. Эллис говорила себе, что лучше всего просто молчать, и уже с трудом сдерживалась, чтобы не сказать слова, о которых пришлось бы потом пожалеть. Лучше всего ничего не говорить и хорошо бы, вдобавок, стать невидимой. «Ему самому вскоре надоест, он устанет», — напоминала себе девушка. Пьяные всегда, в конце концов, устают.
— Оставь ее в покое, — снова попросил первый мужчина, уже начиная нервничать. — Ты только вынудишь ее пойти к Брису, и я не желаю ввязываться в это дело.
— Если очень его боишься, можешь проваливать отсюда, — огрызнулся Эванс.
Мужчина еще несколько секунд сидел на месте, потом взял свое пиво и пошел к другому столику. Эллис воспользовалась этой возможностью, чтобы забрать деньги со стола. Она уже повернулась, но угодила прямо в руки Бриса. Девушка подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и увидела его взгляд, такой же тяжелый и холодный, как глыба потемневшего льда.
— У тебя тут проблемы? — спросил он Эллис, не отпуская ее запястий.
— Нет, — ответила она автоматически, понимая, что оба мужчины готовы сейчас схлестнуться в смертельной схватке. — Никаких проблем. Пойдем.
У нее были все основания полагать, что Брис смог бы удержаться в рамках честной драки с Рубеном и непременно вправил бы ему мозги. Но в том-то и дело, что каждая клетка ее напряженного тела говорила, что честной драки здесь не получится. Этого невозможно ждать от Эванса, который слаб, как напившаяся шавка, но в два раза подлее и бесчестнее. Он любым путем постарается причинить зло Брису, а она скорее вытерпит любое оскорбление, чем позволит этому случиться.
— Хватит! — выкрикнула Эллис, безуспешно стараясь оттолкнуть своего непрошенного защитника. — Пойдем!
Несколько долгих напряженных секунд Брис продолжал смотреть на своего противника. Тот с вызовом ожидал начала потасовки, но наконец не выдержал и отвел глаза, так и не решившись начать первым. Брис повернулся к девушке — теперь можно поговорить.
— Если хоть кто-нибудь посмотрит на тебя косо, я хочу слышать об этом, — сказал он ей.
То, каким тоном были сказаны эти слова, да и сами слова, что-то надломили в Эллис.
