Не терпя возражений, она взяла Марину и сына за руки и повела их в зал. Вечер продолжился в беседах и знакомствах. Все это время Марина улыбалась, старалась быть приветливой и отвечать на вопросы. Изредка ловила на себе задумчивый взгляд Давыдова и боролась с двумя желаниями: забыть обо всех условностях, правилах приличия и позволить себе окунуться в водоворот эмоций и просто побыть счастливой, или сбежать отсюда как можно дальше, чтобы не видеть этих темных глаз и не вспоминать все время вкус поцелуя мужчины, разбудившего в ней желание быть женщиной.
Борясь с обоими этими желаниями, Марина старалась держаться как можно дальше от Давыдова и поближе к его матери. Даже когда они вернулись из ресторана домой, девушка не торопилась подниматься в спальню, отведенную «супругам», а согласилась на чашечку чая в обществе Вероники Альбертовны и Мирославы.
Александр прекрасно понимал, что Смирнова избегает его общества и не стал давить, предоставив девушке время на размышления. Повода ему отказывать он не видел. Марина сама поймет, что им хорошо вместе. Он чувствовал, как она тянется к нему. И дело сейчас не в деньгах, которые конечно решили бы все ее жизненные трудности. Она не из таких, кто гонится за выгодой. Именно это и цепляло в девушке больше всего. Ее независимость, стремление помочь близким, но самое главное – ее порядочность и верность. Она действительно верная! И сейчас это может стать проблемой для них обоих. После того, что натворил ее муж, ожидаемо было, что терпение Марины подойдет к концу.
Но ведь это не значит, что она, выйдя из прошлых отношений, тут же бросится в другие. Нет! Эта гордячка скорее найдет себе еще десяток работ, лишь бы остаться независимой. Такая девушка должна любить. Только тогда она позволит отношениям случиться.
Нельзя давить!
Александр потер рукой немного шершавый подбородок. А ведь утром брился! Красивые губы дрогнули в улыбке. Еще есть время для того, чтобы Марина приняла правильное решение.
Давыдов снял рубашку и пошел в ванную комнату. Разделся, шагнул в душевую кабинку и включил воду.
Марина рассеянно слушала разговор двух подруг. Вероника и Мирослава обсуждали прошедший вечер и строили планы о походе в театр. Скоро должен состояться спектакль московской труппы, гастроли которой проходили по всему полуострову.
– Жаль, вы так рано уезжаете! – Вероника Альбертовна дотронулась до ладоней Смирновой, в которых та теребила салфетку.
Девушка грустно улыбнулась. Ей тоже было жаль. Время, проведенное в обществе Давыдова и его матери, казалось ей волшебным. Она с наслаждением окунулась в чужую жизнь и не хотела возвращаться в свою, где ее ждали упреки Инги Максимовны, долги мужа и вечная гонка с единственной целью заработать деньги на операцию Маши. Но ведь деньги на это у нее теперь есть? Даже в клинике уже есть договоренность. Еще совсем немного, и дочь будет здорова. Разве это не прекрасно? К тому же рядом может оказаться мужчина. Заботливый, понимающий Александр, способный оградить от любых проблем, взять за руку и сказать, что все будет хорошо, просто успокоить и помочь справиться с любой проблемой. А еще он будет смотреть так, как будто в ней сосредоточен весь мир, весь смысл жизни, пробуждая в душе самые немыслимые желания, будоража кровь, позволяя быть рядом с ним слабой.
Он сказал: «Подумай!». И она думала! Только об этом и думала! Было ли ей страшно? Еще как! До дрожи, до слабости в коленях, до мурашек по коже. Но всякий раз, когда перед глазами вставало насмешливое лицо ее «мужа», сердце срывалось в стремительный забег, а затем падало в пропасть под названием «Сомнение». Сомнение – именно это она чувствовала.
– Мариночка, – только сейчас она заметила, что Вероника Альбертовна и Мирослава смотрят на нее вопросительно, – ты устала?
Видимо ее только что о чем-то спросили, а Смирнова не услышала вопроса. Тряхнула головой.
– Устала, – пришлось признать, одновременно принимая решение. – Простите меня, пожалуйста! Я пойду. Завтра рано вставать. Муж заждался…
На слове «муж» она даже не запнулась. Легкая улыбка преобразила личико девушки. Приятно так называть мужчину, который предлагает новое будущее.
Вероника понимающе улыбнулась и закивала. Ее подруга недовольно поджала губы. Но Марине было не до чьих-то недовольств. Отстраненно она подумала, что Летта не стала с ними пить чай, хотя обычно проходу не давала, вынюхивая что-то. Но это даже к лучшему. Попрощавшись, Смирнова вышла из кухни, направилась к лестнице, улыбаясь своим мыслям.
Глава 22
Горячие тугие струи воды били в лицо, вынуждая держать глаза закрытыми. Душ позволял привести мысли в порядок и дать телу расслабиться. Давыдов выдохнул сквозь сжатые зубы, прогоняя наваждение. Взгляд сине-зеленых глаз преследовал его даже во сне, становясь навязчивой идеей. Если бы он знал тогда, когда решил предложить Марине притвориться его женой, что она разобьет весь его привычный мир на тысячи осколков, заполнит собой его, станет центром вселенной, то… то все равно сделал бы это предложение. Не нужно играть в прятки с самим собой! Ведь не зря он выбрал именно Смирнову на эту роль. Искал повод просто поговорить, нарушал все мыслимые правила, заставляя девушку приходить к нему в кабинет вместо ее начальника отдела, искал возможность посмотреть в эти строгие глаза цвета морской волны и услышать голос…
С силой потер лицо, прогоняя видение и прислушался. Показалось, что хлопнула дверь в спальню. Значит, Марина вернулась в комнату. Захотелось быстрее ее увидеть. Взял с полочки пузырек с шампунем и намылил волосы. Ароматная пена потекла по лицу, глаза защипало. Давыдов зажмурился, продолжая мыть голову.
Прохладный воздух ворвался в ванную комнату. Щелкнула задвижка. Мужчина замер. Он хорошо помнил, что входя в ванную, замок не закрывал. Был уверен, что никто не войдет туда, пока он моется. Неужели это… Надо срочно смыть эту чертову пену!
Он не успел не то, что смыть шампунь, даже додумать эту мысль. Маленькие нежные ладошки легли на широкую спину, заставляя забыть обо всем. Александр замер. Волна желания прокатилась по телу, заставляя мышцы напрячься. Женские руки на его теле выводили немыслимые узоры, дразня и пробуждая древние инстинкты. Эти руки знали, что делают. Они умело порхали по мокрой коже, вызывая электрические разряды. Когда смелые пальчики стали продвигаться к рельефу живота, опускаясь все ниже, Давыдов перехватил ладошки девушки, заставив вскрикнуть от неожиданности.
Еще несколько дней назад он с радостью бы ответил на столь откровенный призыв, кем бы ни была эта соблазнительница. Не стал бы размышлять, что подумают о нем, и как к этому отнесется его очередная пассия. Но сейчас это была НЕ Марина! И пусть блудливые руки смогли зажечь в нем искру, но разум при этом не желал никого воспринимать. В тот момент, когда гостья приблизилась, он уловил дыхание на коже между лопатками. Нахалка просто не могла быть Мариной! Она была гораздо выше, и кисти рук у нее были слишком холенными, да, пальцы хоть и тонкие, но не такие изящные, как у его «жены», к тому же на безымянном пальце правой руки не было кольца, которое Давыдов сам надел Смирновой.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, резко разворачиваясь.
Виолетта досадливо наморщила носик.
– Ты не рад? – кокетливо захлопала ресницами она.
– Нет!
– А мне кажется, ты обманываешь! – девушка не сдерживала улыбки, глядя на обнаженного мужчину, который не смущался своей наготы.
Взгляд Летты красноречиво опустился на низ живота.
– Ты очень даже рад! – победно улыбнулась девица и резко подалась вперед, впиваясь поцелуем в его губы и прижимаясь всем телом к мокрому Давыдову.
Не ожидав подобного напора, мужчина сначала растерялся, но быстро взял себя в руки и оттолкнул обезумевшую блондинку.
– Летта! – тяжело дыша, проговорил он, – Что с тобой происходит? Уйди отсюда!
Но Летта уходить даже не думала.
– Ты ведь хочешь, чтобы я осталась! – ее горящий взгляд был прикован к паху Давыдова.
