Бестужев не шевелится, пока Паула не покидает нас.
— Ты же не выгонишь меня на маленький диван? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне корпусом.
— Выгоню, — я решительно киваю.
— Серьезно?
— Во мне нет ни капли милосердия, когда я чувствую, что пьяна и могу натворить глупостей.
— Тогда переговоры не удались.
Бестужев порывисто наклоняется и просто-напросто опрокидывает меня на свое плечо. Я шумно выдыхаю от неожиданности. Только вот бороться уже поздно, он широким шагом поднимается наверх и делает это так ловко, словно у меня модельный вес.
— Бестужев! — издаю первый возглас и ударяю его ладонью, только этой закаленной скале всё нипочем. — Поставь меня на пол. Сейчас же.
— Скоро поставлю. Спальня недалеко.
Глава 24
Шутки заканчиваются, когда за нами закрывается дверь спальни. Влад, как и обещал, опускает меня на пол, но не отпускает взглядом ни на секунду. Я же теряю весь запал пререкаться. Я собиралась пройтись по его ужасной привычке внезапно переходить от слов к силе, но забываю все слова на свете. Могу только стоять перед ним и зачарованно смотреть, как Бестужев протягивает ладонь к моему лицу.
У него горячие пальцы…
Крепкие…
Длинные…
Знающие, как нужно касаться.
Что-то рвется в воздухе.
А по моему телу пробегает чистый ток.
Мне нечем дышать. Вокруг не воздух, а тягучий коктейль. С возбуждающим эффектом.
— Не кусай губы, — произносит Бестужев и поднимает ладонь выше, он очерчивает большим пальцем мою губу и нажимает. — Дай мне.
Он подгибает меня под себя и дарит грязный разнузданный поцелуй. Ласкает, дразнит и прикусывает. А потом чуть отодвигается и смотрит, как я прихожу в себя. В его темном взгляде появляется хищная нотка, я остро чувствую, что осталась наедине с сильным мужчиной.
Он больше не улыбается и не пытается меня рассмешить или расслабить, в его движениях появляется зрелая уверенность. Он даже немного пугает меня, но это не страх за жизнь, это что-то иррациональное и действующее прямиком на подсознание. Мне хочется чувствовать потайную опасность в нем в этот момент, она будоражит кровь и знакомит с тем, что я никогда не испытывала.
Так остро.
Ярко.
Даже слишком.
— Я не пойму от чего пьяна, — я кладу ладонь на грудь Влада и легонько встряхиваю головой. — От вина или…
Я выдыхаю, понимая, что все-таки хочу притормозить. Я хочу его. Это честно. Но меня пугает скорость, которую мы набрали.
Влад обхватывает мою ладонь, а вторую руку запускает мне за спину. Он подталкивает меня к кровати, игнорируя мой судорожный выдох.
— Ты опять боишься меня? — его низкий голос звучит спокойно.
— Нет, — я качаю головой. — Мне слишком много эмоций за один день, я начинаю теряться…
— Тише.
Влад кладет ладони на мои плечи и нажимает, опуская меня на мягкий матрас.
— Тебе не нужно оправдываться, — он наклоняет голову набок и смотрит куда-то поверх моего плеча. — Дать одеяло? Закутаешься как обычно, чтобы я близко не подошел?
— Влад, не издевайся.
Он усмехается, а потом встает, отодвигаясь от меня.
— Я уеду рано утром. Раньше, чем ты проснешься.
— Поедешь улаживать новую подставу Самохина?
— Не бери в голову, — он строго смотрится, словно правда верит, что я могу выкинуть проблемы из головы. — Я давно в бизнесе и привык, что спокойно не бывает. Самохин не первый и не последний мой враг, ничего нового.
— Но он очень сильный.
— А я?
Я игнорирую его риторический вопрос и закидываю ноги на кровать. Подтягиваю легкое покрывало, прикидывая нужно ли мне одеяло с кушетки или нет. Вроде бы тепло, и я так устала, что отключусь за пару мгновений. Я не соврала, когда сказала, что для меня случилось слишком много событий за день. Я даже не могу осознать их как следует, внутри меня крутится бешеный калейдоскоп.
Сегодня Влад говорил о маме и своем прошлом, он показал мне дом из детства, мы вместе ужинали и купались… мы целовались и едва не зашли предельно далеко. Хотя его пальцы зашли. Мое дыхание обрывается, стоит вспомнить, что он делал со мной в бассейне.
Надо спать.
Но вместо этого я распахиваю глаза, когда понимаю, что шаги Влада уходят к двери.
— Ты ляжешь в другой комнате? — я перевожу взгляд на вторую половину огромной кровати. — Тут есть место…
— Лечь рядом и не трогать тебя? Очень плохая идея, малышка.
Он уходит, а я засыпаю. В голове отдаются его низкий тембр и нагловатые самоуверенные нотки. Слава богу, я очень редко запоминаю сны, а то бы прошлось познакомиться со своей буйной распаленной фантазией. Вместо этого утро приносит умиротворение. Я счастливо улыбаюсь и поднимаюсь на подушке, чтобы получше осмотреться по сторонам. Вчера было не до того.
Солнечные лучи заливают светлую комнату, которая обставлена в стиле модерн. На туалетном столике стоит ваза со свежими цветами — дымчатые розы с набухшими бутонами.
— Разве так бывает? — спрашиваю себя. — Всё так хорошо, что ждешь беду.
Я спускаюсь на первый этаж. Влад, как и предупреждал, уже уехал. Я встречаю только Паулу, которая стоит рядом с кухонной доской и держит нож в застывшей ладони.
— Ой, — она пугается, поворачивая голову на мой шорох.
— Доброе утро, Паула.
— Да, да, доброе, — она кивает и широко улыбается, чтобы сгладить неловкость. — Я сварила кофе. Будете? Еще есть творожные маффины, я только…
Она вдруг замолкает.
— Испекла, — я подсказываю русское слово, которое вылетело из ее головы.
— Да, испекла, — Паула снова улыбается. — Вкусные и мало калорий.
Она подвигает красивый поднос с розовой крышкой и показывает мне аппетитные маффины с ягодами.
— То, что надо на завтрак.
Я забираю поднос и показываю на доску, на которую Паула положила креветки.
— Занимайтесь своими делами, я сама налью себе кофе.
Паула не спорит. Она возвращается к продуктам, но всего на несколько секунд. Я замечаю, что она оборачивается через плечо и куда-то напряженно вглядывается. Нож снова застывает в ее ладони без дела.
Да что там?
Телевизор.
Я только сейчас слышу монотонный голос диктора новостного канала. Симпатичная девушка в кремовом костюме вещает в ультрасовременной студии, а за ее спиной меняются красочные слайды с заголовками.
— Беда, — произносит Паула, заметив, что я смотрю в том же направлении. — Очень плохо, да?
Она спрашивает у меня с явной надеждой, что я сейчас отмахнусь и скажу “пустяки”. А я пытаюсь осознать, что вообще происходит. Я подхожу ближе к экрану, но не нахожу на нем кнопок.
— Где пульт?! — мой голос звучит нервно и капризно. — Как сделать громче?
— Сейчас, сейчас, — Паула бросается к верхнему ящику. — Он здесь, сейчас…
Я нетерпеливо забираю пульт, как только она вынимает его из ящика. Зажимаю кнопку увеличения громкости, хотя по одним заголовкам уже понимаю, что случилось. Шоковая оторопь, наконец, сходит и я осознаю то, что говорят в новостном блоке. В компании Бестужева проходят обыски. Люди в строгих костюмах и форме спецподразделений мелькают на экране, они забирают коробки с документами и отодвигают журналистов с камерами подальше. Тут же появляются черные минифургоны, куда эти коробки грузят. И никто не отвечает на вопросы.
— … заявили о начале расследования дела о хищении медоборудования, — продолжает диктор. — Люди в форме провели обыски не только в медицинском учреждении, но и в офисе компании “Ласт”, которая занималась строительством хирургического корпуса.
В кармане раздается трель сотового. Я на автомате отвечаю, не в силах оторвать взгляд от экрана.
— Лена? Это я, Паша.
— Паша, что происходит? Я сейчас смотрю новости и ничего не понимаю.
— Черт, — он прикрывает динамик ладонью, добавляя ругательство покрепче. — Долго объяснять…
— Ты уж постарайся.
— Всё не так страшно, как выглядит. “Ласт” — не главная компания, это одна из наших дочек. Самохин смог дотянуться только до нее.
