Но научиться всему этому ещё тяжелее, — когда она говорит о своей работе, расцветает, как цветок.
— Ты прямо как Юлий Цезарь.
— Не льсти мне. Это просто способ заработать. А ты? Что самое сложное в твоей работе?
— Не сорваться с места и не привести тебе какие-нибудь бумажки.
Кажется, её это развеселило, и она, наконец-то, улыбнулась. А эта улыбка осветила мою душу. Чем Саша настолько меня заинтересовала, я и сам не понял. Но, видимо, так бывает. Тянет и всё.
Не хочу думать о причине её слёз. На самом деле, являться ею может что угодно. Вряд ли девушка захочет поделиться тем, что лежит у неё на душе и настолько её тяготит. Саша, как всегда, отмахнётся, сделает вид, что у неё всё нормально. А в глазах снова появится застывшая грусть.
Но выйти из этой квартиры я совершенно точно должен, как минимум, прикоснувшись к ней хоть раз. И ненавязчиво заявить о своих намерениях. Мне плевать на то, какие проблемы или кризис настал в их отношениях с Терентьевым, но мне это только на руку, а я привык пользоваться своими преимуществами. А иногда и неудачами других, чего уж греха таить.
Снова пришлось мне направить разговор в безобидное русло.
— И с чего ты начала самообучение по вхождению в будущий мир профессиональных достижений?
Саша весело рассмеялась.
— С того, что стала набивать многочисленные шишки у самого основания карьерной лестницы.
— Например?
— Тебе, правда, это интересно?
— Иначе я бы не спрашивал.
Саша задумалась ненадолго, словно размышляя, стоит ли пускать меня за плотные ограждения своего личного внутреннего пространства.
— Я, разумеется, до устали пыталась переводить иностранную речь, записывая результат на диктофон, в свободное от основной работы время. Когда я взялась за это всерьёз, я занималась репетиторством и числилась в одной небольшой формочке дежурным переводчиком английского. Возможно, всё бы и осталось на прежнем уровне, если бы не…
Девушка осеклась на полуслове, закусила нижнюю губу, проглотила обрывок фразы и, очевидно, взяв себя в руки, продолжила.
— Малоутешительный результат заставлял моё сердце сжиматься от неудач. Потому как то, что я слышала на плёнке… Оооо, это до сих пор мой самый страшный кошмар. Почти… — Саша вновь рассмеялась, а взгляд её стал слегка затуманенным, будто она, и правда, погрузилась в мысли и воспоминания прошлого. — Знать язык мало. Да и лексикон постоянно приходится пополнять. Сначала пришлось учиться повторять речь за оратором на русском. А это, кстати говоря, тоже нелегко. Потом менять слова в предложении, чтобы смысл оставался тем же. А потом уже и самое основное — синхронный перевод.
— Да. Нелегко даются достижения. Впрочем, как и всем.
— Вот такими темпами я и дошла до сегодняшнего умения. Работаю на международных мероприятиях, конференциях, форумах, презентациях. Часто перевожу политические речи.
— А почему так важно сменяться каждые двадцать минут? — понятия не имею почему. Мне это реально интересно.
— Для восстановления голосовых связок и сил. Водички попить, например. Мне больше нравится работать с уже привычными людьми, когда знаем сильные и слабые стороны друг друга. Второй человек может подстраховать, вовремя переключить микрофон на себя, ну и в общем, проще общий язык искать с тем, с кем ты уже знаком. Так как кофе?
— Отличный, — для пущей убедительности позволил себе первый глоток. И едва не поморщился. Фу, кислятина! Да ещё и горький! Как она его пьёт?
Перевёл вопросительный взгляд на Сашу, которая невинно хлопает ресницами. Так, её задумка, кажется, удалась. Мои вкусовые рецепторы в ауте.
Тут девушка улыбнулась искренне, широко и, как я понимаю, впервые от всего сердца. А я не смог устоять. Снова взялся за чашечку с этим отвратительным поилом и, сделав жест «пью за тебя», осилил второй глоток. Кошмар и ужас.
— Другой налить? — с едва скрываемой хитринкой, заинтересованно и услужливо поинтересовалась моя гостеприимная хозяйка.
Разумеется!
— Буду очень признателен, — пришлось поставить чашку обратно на блюдечко и отодвинуть от себя подальше, уточнив излишне эмоционально. — И побольше сахара и молока!
— Уже делается, Аристарх Платонович, — снова она добродушно улыбнулась.
— Я тебе как-нибудь отомщу.
— Обязательно. Впредь буду с тобой аккуратнее.
Пока Саша продолжила колдовать над моим следующим напитком, заиграл её телефон. Лежит он на подоконнике недалеко от меня, а девушка, подойдя, быстро взглянув на имя входящего контакта, отбила звонок. Странно.
Через минуту ситуация повторилась. А потом ещё через две. После чего девушка уверенно отключила звук. Мне кажется, я знаю, кто хочет её слышать.
Тут уж я не удержался и вопросительно уточнил:
— Может, ответишь? Вдруг что-то важное? — да-да, прекрасно знаю, что именно сейчас надо бы придержать язык за зубами, но… Не получилось.
— Вряд ли. Это пустяки.
И те самые «пустяки», очевидно, решили не отчаиваться, а прислать грозное сообщение, которое я, вопреки всем своим личным принципам, намеренно прочитал, как только экран озарился внутренней подсветкой.
Миша: Очень надеюсь, ты не берёшь трубку, потому что действительно занята, а не потому что ищешь мне замену.
И вдогонку ещё одно.
Миша: Я жду, когда ты перезвонишь.
Я спокойно поднялся со своего места, схватил с подоконника телефон, приблизился к девушке и вложил в её руку мобильник. Да, знаю, это меня не касается. И всё же.
— Чтобы тебе лишний раз не бегать, — и вернулся на своё место. — Смс пришли.
Саша быстро мазнула взглядом по экрану телефона, смахнула сообщения, чтобы они не занимали своей «категоричностью» всё стеклянное пространство и, на этот раз, положила агрегат рядом с собой экраном вниз.
Я совершенно чётко вижу, как эти сообщения буквально вышибли её из душевного равновесия, которое и раньше-то, откровенно говоря, подхрамывало.
Внимательно наблюдаю за тем, как напряглись её плечи и задрожали пальцы рук. Девушка думает, что я ничего этого не замечаю, а она довольно успешно играет равнодушие и отстранённость от ситуации.
Но нервы её, кажется, накалены до предела. Одно опрометчивое слово, неверный взгляд или слишком резкое движение. И совершенно точно случится что-то…
— ВОТ ЧЁРТ! — девушка, как ошпаренная, подпрыгнула на месте. Она ненароком задела чашку
