расстроиться она.
— Всё нормально, мам. Нормально. Спасибо, пап! Я бы сама не решилась.
— Ну, значит, за Кайрата! — махнул рюмкой отец и выпил.
Оксанка тоже глотнула ягодный компот, что ей налили и молча принялась за еду.
— Как на работе? — спросила мама, чтобы совсем уж эта молчаливая трапеза не напоминала поминки.
— Хорошо. Привыкаю.
— Работы много?
— Да, как обычно.
Хотелось убежать в ванную и разреветься. Но родители ни в чём не виноваты, не хотелось их обижать. Без их любви и заботы, она, наверно, давно бы сдалась, поэтому и сейчас она держалась.
— Там тебе, кстати, посылка пришла, — сказал отец, опрокинув ещё одну рюмашку.
— Какая? — не поняла Оксана.
— Да, поди с интернет-магазина твоего китайского опять. Как там его?
— Алиэкспресс?
— Во, во, похоже на то, — он зацепил с тарелки яйцо, фаршированное грибами — любимое мамино блюдо на все праздники.
Только сейчас Оксанка оценила, что мама тоже готовилась к «празднику».
— Я вроде ничего не заказывала, — пожала плечами она.
— Не знаю. Там в комнате лежит. Маленькая такая.
— Ладно, потом посмотрю.
— Да иди уже сейчас смотри. А то вдруг не твоя, а я расписался, — настаивал отец.
Ей правда было любопытно.
Жёлтый конверт DHL удивил ещё больше. Невозможно было разобрать что на нём написано.
С ещё большим недоумением она вернулась на кухню и стала разрезать его ножницами.
— Пап, а ты спросил откуда?
— Спросил. Сказали, Дубаи.
— Кто? — переспросила мама.
— Кто, кто? Конь в пальто, — передразнил отец. — Объединённые Арабские Эмираты.
— Ой, Оксан! Да, ты не открывай может. Вдруг это какие террористы, — испуганно посмотрела на неё мама.
— Мам, — укоризненно покачала головой Оксанка.
Она уже достала из пузырчатой плёнки бирюзовый пакетик, а из него крошечную бирюзовую коробочку, перевязанную белым бантиком.
Tiffany&Co.
Внутри лежало кольцо из белого металла с прозрачным камнем.
«Я тебя люблю!» — прочитала она на карточке, нацарапанное ручкой.
И та же гравировка внутри кольца. Tiffany&Co.
А ещё: «Твой. Навсегда. Кай»
КАЙРАТ
Он наклонился над витриной. Это кольцо завораживало. Своей изысканной простотой и своим безупречным совершенством. Он третий раз заходил в Тиффани. И третий раз останавливался у этого кольца, стоящего на бирюзовой подушечке.
— Это ведь кольцо для помолвки?
— Сэр, это не просто помолвочное кольцо, — с достоинством царствующего монарха ответил пожилой консультант. — Это Tiffany Setting. Кольцо, созданное самим Чарльзом Льюисом Тиффани. За 130 лет оно практически не изменилось. И это то самое кольцо, которое затмит все другие.
Его тихий голос достигал тех глубин души, где Кайрат уже всё решил. И он понимал о чём говорит этот седой джентльмен. Это то самое кольцо. И есть только одна, та самая девушка, руки которой оно достойно.
Кайрат кивнул.
— Платина? Три карата? — поставил консультант на стекло ту самую коробочку. — Мы даём пожизненную гарантию на каждый камень. И при необходимости бесплатно подгоним кольцо по размеру.
— Удивительно, но я знаю размер, — улыбнулся Кайрат и протянул консультанту средний палец. — Вот здесь оно должно застрять. А ещё я хочу гравировку, и чтобы посылку отправили по указанному адресу.
— Сэр, это Тиффани. Мы всегда счастливы помочь вам.
Кайрат подписал карточку и вышел в какой-то безумной эйфории от этого места, от принятого решения и от уверенности, что он сделал всё правильно.
Конечно, он хотел бы встать перед ней на одно колено. Конечно, мечтал увидеть её глаза в этот момент. Да что там! Он даже боялся, что она откажется. Но он хотел, чтобы она знала. Знала уже сейчас, а не когда-то потом.
Он посчитал, что завтра они будут в Дубай, а, значит, кольцо она получит как раз к его дню рождения. Он обещал ей, что к своим тридцати он определится. И что если кого-то полюбит, то она первая об этом узнает. Он обещал. И он выполнил своё обещание. И он не изменит своего решения, что бы не ждало его впереди.
— Где ты был? — лениво отозвалась Роберта с диванчика в гостиной.
Она листала каталог предстоящего аукциона и потягивала Ламбруско.
— Где ещё я мог быть? Мы в открытом море. Я гулял по кораблю. А ты бы не пила, — он приподнял из ведёрка со льдом початую бутылку. — Ты всё-таки беременная.
— Ой, не будь занудой, — отмахнулась она. — Бокал шампанского ещё ни одной беременности не повредил.
Он сел у неё в ногах.
— Роб, мы третий день в море. И ты третий день пьёшь.
— Кай, это шампанское! — села она. — Шампанское! Сколько в нём градусов? Шесть? Семь?
— Даже если это не мой ребёнок, я категорически против, — он забрал у неё бокал и бутылку и выйдя на балкон, выкинул всё это за борт.
Шум моря и работающих двигателей, холодный ветер и свежее дыханье воды заставили его задержаться. Он набрал полные лёгкие воздуха. Хотелось крикнуть что есть силы. Нет, хотелось взлететь. Но он сдержался, просто выдохнул и вернулся в каюту.
— Кай, — Роберта скользнула по нему руками, прижимаясь. — Я скучаю по тебе. Возьми меня?
Она заглядывала в его глаза.
— Мне дороги мои волосы, — снял он с себя её руки.
— Возьми как ты хочешь, — запустила она свои пальцы под футболку и снова прижалась.
— Никак не хочу, — снова скинул он её с себя. — Я иду в Реджину Маргериту. Если хочешь, приходи на пиццу к бассейну.
И ушёл, не хлопнув дверью с доводчиком.
Три дня Роберта держалась. Три дня делала вид, что исключительно всем довольна и к присутствию Кайрата рядом относится так же равнодушно как к ежедневной уборке или подготовки постелей ко сну. Но две бутылки итальянского шампанского бесплатно каждый день в номер, явно нарушали её равновесие, мозоля глаза.
— Сеньор, — поклонился Кайрату в коридоре их консьерж-индус.
Что ж, на ловца и зверь бежит, называется.
— Суреш, пожалуйста, не приносите больше шампанское в нашу каюту.
— Сеньор, оно бесплатное.
— Суреш, я не спрашивал сколько оно стоит, я попросил его больше не приносить, — едва сдержался Кайрат.
— О, простите! Хорошо, сеньор! — кивнул смуглый упитанный парень гренадёрского роста.
Где только в Индии растут такие?
