Да, так он и сделал. В тот момент это казалось милым.
Теперь это казалось еще более милым.
Я продолжала смотреть через свой стол на нее, сидящую напротив меня в одном из кресел, и попробовала снова:
— Дианна…
— Во время этого свидания он занимается с тобой сексом, зная, что это неправильно, и так расстраивается из-за этого, что не может заснуть. Ты просыпаешься, и он произносит страдальческую речь о том, как неправильно он с тобой поступил и как сильно его бывшая поимела его, что он не может быть тем, кто тебе нужен, если бы у вас все пошло дальше. Вы двое решаете остаться друзьями, но он не провожает тебя к машине, не сажает туда твоих собак и не целует в щечку с пожеланием безопасной дороги. Он целуется с тобой, а потом ведет в свою кровать и укладывает спать, прижимая тебя к себе.
Это он тоже сделал. И в то время это тоже казалось милым, но сейчас, определенно, стало еще милее.
И пока она говорила, я понимала, как бы сильно я ее ни любила, возможно, мне не следует так много ей рассказывать.
— Ди… — начала я, но это все, что я успела сказать.
— Ты его не видишь, ничего о нем не слышишь, затем он появляется в «Звезде» и не проходит мимо тебя, не оставляет в покое, не садится рядом со своим вторым отцом и единственной матерью, которую он когда-либо знал, кивнув тебе в знак приветствия, если вы встретитесь взглядами, в той горячей манере, с которой горячие парни сообщают почти все, когда им не хочется говорить. Он останавливается и не говорит «привет» или «как дела». А сразу же спрашивает, один ли ты.
Я почувствовала, как сердце забилось сильнее, потому что я не подумала об этом.
И я перестала пытаться прервать подругу. Дианна кое-что проясняла, и я должна была давным-давно научиться просто молчать при этом.
— Очевидно, это говорит о том, что он предположил, что ты на свидании, и, по всей видимости, ему это не понравилось, — продолжила она. — Совершенно не понравилось, — подчеркнула она.
Да, это можно было понять именно так.
— И вот, — продолжила она, — единственная мать, которую он когда-либо знал, приглашает тебя на ужин…
— Она не приглашала меня, Дианна. Просто поставила пред фактом, что я ужинаю с ними, — поправила я.
— И Джонни Гэмбл, — продолжила Дианна, как ни в чем ни бывало, — будучи Джонни Гэмблом, мог бы найти способ сделать так, чтобы этого не произошло, но он этого не сделал. Даже не попытался. Он предоставил выбор тебе: если ты так сильно волнуешься из-за ужина, что не можешь пройти через это, он позаботится об этом… но только, если не захочешь ты. Сам же он совсем не против.
Я прикусила губу.
Так все и было.
— Все узнают о вас с Кентом, — продолжала Дианна в том же духе, — Джонни сходит с ума, выволакивает тебя из ресторана, требует, чтобы ты позвонила ему, если что-то случится, а затем говорит, что хочет взять тебя позади «Звезды» и забрать твои трусики в качестве сувенира.
При этом напоминании мой клитор запульсировал.
Да, мне, определенно, нужно меньше рассказывать Дианне.
— И когда ты упомянула о ней, — продолжила она, — он даже не позволит тебе ничего сказать. Не потому, что он не хочет говорить о ней, а потому, что он отказывается позволять ей встать между вами, кем бы вы ни являлись друг для друга.
От этих слов уже запульсировало мое сердце.
— Да, — прошептала я, когда она молча уставилась на меня.
Затем закончила:
— И едва ты переступаешь порог дома, как он тебе пишет.
Все верно.
Прошлым вечером едва я успела переступить порог, как пришло сообщение от Джонни.
— Да, — повторила я.
А потом прозвучало это.
Заключение из всего вышесказанного.
И импульс, который оно мне послало, был больше похож на ударную волну, прокатившуюся по всему телу.
— Этот парень влюблен в тебя.
— Дианна…
— Я не хочу этого говорить, — возразила она. — Черт возьми, я даже не думала, что когда-нибудь скажу такое. Но я говорю. Джонни Гэмбл влюблен в тебя. Нет, не так. Этот мужчина влюблен в тебя по уши.
— Шандра вернулась, или возвращается, или… — начала я.
Она покачала головой, подняла руку и прервала меня.
— Не заблуждайся, у парня в голове полный бардак. Она все еще сводит его с ума, и ему из-за этого плохо. Но ее хватка на его сердце на последнем издыхании, Из. Его поимела глупая женщина, которая выбросила, вероятно, лучшее, что у нее когда-либо было, и это разорвало его на части. А потом он встретил тебя.
Внутри у меня разлилось тепло. Такое сильное, что я чувствовала его повсюду, и оно все разгоралось.
— Я сказала ему, что не могу только заниматься сексом, и он согласился с этим, Дианна, — напомнила я. — Так что, ясно, что ему хочется секса без каких-либо обязательств или просто быть друзьями.
— Да, невербально он согласился. Также невербально он держал тебя за руку всю обратную дорогу до стола, подал грибы сначала тебе, продолжал прикасаться к тебе весь ужин, проводил тебя до машины и написал почти в ту же минуту, как ты вернулась домой.
Мне, определенно, нужно перестать так много рассказывать Дианне.
— Это ничего не значит, — тихо возразила я.
— У меня есть друзья-мужчины, и ни один из них не сжимал мою шею, не держал руку на спинке диванчика позади меня, не касался моего бедра, не играл с браслетом на моем запястье и не провожал до машины, даже еще в те времена, когда я не была с Чарли, который свернул бы им шею, попробуй они сделать это дерьмо со мной сейчас.
Первое касание моего бедра прошлым вечером не стало последним.
А игра с браслетом началась после того, как Марго заметила, что он ей понравился. Я сообщила ей, что он принадлежал моей мамы, и примерно через десять минут, после того, как тарелки были убраны, и до того, как нам подали десерт, на котором настояла Марго (я сказала, что слишком сыта, и она решила, что я могу разделить его с Джонни, и когда десерт принесли, она потребовала, чтобы я разделила его с Джонни, поэтому так я и сделала) Джонни увлекся моим браслетом.
Это означало, что я приложила некоторые усилия, чтобы не смотреть зачарованно за действиями Джонни.
Кстати, я потерпела неудачу.
И, кстати, Марго ничего из этого не упустила.
Козни Марго было нетрудно разгадать. В попытке узнать меня получше и заставить проводить время с Джонни, она затянула ужин до такой степени, что мы просидели до закрытия ресторана.
Дэйв не сопротивлялся, потому что Дэйв не только расстелил бы свой носовой платок в луже, чтобы туфли жены не промокли, он любил ее так сильно, что сам лег бы в эту лужу.
Тем не менее, Дэйв тоже был полностью «за», чтобы заставить меня проводить время с Джонни.
Джонни не сопротивлялся по причинам, о которых я отказывалась думать.
То есть он не сопротивлялся до тех пор, пока не стало ясно, что Марго все равно, что ресторан закрывается, и персоналу нужно готовить зал на следующий день, и они хотят, чтобы мы ушли. Она бы проболтала до рассвета, если бы ей это сошло с рук.
Но я зевнула.
Я старалась не привлекать к этому внимания, но Джонни заметил.
Через две секунды вечер завершился.
Нет, я отказывалась думать о какой-либо из его причин.
До настоящего момента, пока Дианна не заставила меня задуматься о них.
— Тебе нужно переждать, — тихо посоветовала Дианна.
— Куколка… — начала я.
— Детка, я бы ни за что не подставила тебя под такой удар, если бы не думала, что оно того стоит.
— Три недели назад ты говорила мне, чтобы я была осторожна и не слишком увлекалась Джонни Гэмблом, — напомнила я ей.
— Это было до десяти бутылок вина и слов о его желании взять тебя у стены «Звезды».
Это действительно было до всего этого.
Она еще не закончила.
— И три недели назад Шандра не звонила ему и не заставила хорошенько пересмотреть свою жизнь и то, что он имел в ней. Последние две недели ты потратила на переживания о чем-то, чего хотела, чему никогда не суждено было сбыться. Полагаю, прошлым вечером стало ясно, что Джонни Гэмбл провел последние две недели точно так же.
