Коэну подарочную корзину, или алкоголь, или еще что-нибудь, потому что его советы были бесценными. Я изо всех сил старался не забыть его слова и следовать его указаниям, когда впервые делал Эдди кунилингус, и, судя по тому, что она была инициатором сексуальных утех последние пару недель, я искренне удивлен, что за профессором повсюду не следует большая толпа женщин. Я покраснел, когда Коэн спросил меня, как все прошло, когда мы впервые встретились после «Миссии Апельсин», а самодовольная ухмылка и подмигивание, которыми он одарил меня в ответ, лишний раз доказывают, насколько он уверен в своих способностях.
Если я чему-то и научился за последние несколько недель, так это быть уверенным в себе. Мы с Эдди до сих пор не занимались сексом, и я рад, что мы не торопимся. За исключением того момента, когда мы перепрыгнули с первой базы на третью, наши отношения развивались естественным образом. Мне действительно нравится проводить время с Эдди, и я так благодарен, что она не пытается заставить меня быть тем, кем я не являюсь.
Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда у меня была девушка в последний раз, — это было в старшей школе, — моя бывшая и Эдди в сравнении просто небо и земля. Многолетний опыт общения с хулиганами научил меня, принимать себя таким, какой я есть. Из-за заикания ко мне плохо относились, и этот опыт сделал меня застенчивым, но я понял, что не всегда хорошо быть таким, как все. В отличие от моей бывшей, Эдди принимает меня настоящего: я люблю Marvel, иногда заикаюсь и являюсь ботаником. Я счастливчик и вместо того, чтобы бояться своих растущих чувств к ней, я ныряю в них с головой.
— Красавчик, ты готов? — Эдди подбегает и прыгает в мои объятия, выдергивая меня из размышлений.
— Я готов, если готова ты. — Кружу ее, прежде чем опустить на землю и поцеловать в макушку. — Поехали.
У нас свидание и мы направляемся на крытый каток, и, хотя я по-настоящему хорош только в плавании, все же подумал, что было бы весело попробовать вместе покататься на коньках. До катка рукой подать, и не успел я опомниться, как мы зашнуровываем коньки и выходим на лед.
— Теперь я понимаю, почему ты решил провести свидание здесь. — Эдди прищуривается, глядя на меня, а я не могу сдержаться и смеюсь над ее забавным выражением лица. — Тео, я раскусила тебя.
— Ох, на самом деле?
— Ага, ты выбрал каток, потому что тут холодно, и мы отстойно катаемся на коньках, а это значит, что нам нужно прижаться друг к другу, словно сиамским близнецам, — говоря это, она покачивается и чуть не падает, размахивая руками, как ветряная мельница.
Ей удается схватить меня за руку, и, найдя равновесие, она продолжает:
— По сути, ты хочешь быть поближе ко мне.
— Если бы это было правдой, зачем мне выводить тебя в общественное место? Мы могли бы просто остаться дома, если тебе хотелось быть поближе. — Я многозначительно шевелю бровями, отчего она хохочет.
— О, боже мой, я превратила тебя в такого пошляка. — Эдди игриво хлопает меня по груди, и я смеюсь над ее словами.
— Сама виновата.
— Эй, я не жалуюсь.
Мы улыбаемся друг другу и кружим по катку, с каждым поворотом катаясь на коньках все более умело. Время летит быстро, мы состязаемся друг с другом — катаемся задом или поперек катка, не держась за борт, но, в итоге, всегда снова оказываемся вместе, держась за руки. Тепло наполняет мою грудь от того, что она рядом со мной.
— А знаешь, ты права, — произношу я, прерывая умиротворенную тишину, которой мы наслаждались.
Эдди смотрит на меня, ее нос и щеки порозовели от холода и физической нагрузки.
— Я всегда права, — шутит она. — А в чем, собственно, я была права?
— Я действительно хочу быть рядом с тобой, — признаюсь, — я в-всегда хочу быть р-рядом с тобой, — говорю тихо, но знаю, что она хорошо расслышала мои слова.
Услышав, что я заикаюсь, она крепче сжимает мою руку и притягивает к себе, останавливая нас. Мы провели вместе достаточное количество времени, поэтому ей известно, что мое заикание дает о себе знать только в те моменты, когда я испытываю сильные эмоции.
— Я тоже всегда хочу быть с тобой, Тео. — Эдди, похоже, совсем не нервничает из-за своего признания, и в моем животе порхают бабочки, когда я понимаю, что ей нравится быть рядом со мной так же сильно, как мне нравится быть рядом с ней. — Открою тебе тайну, — добавляет она, — ты мне на самом деле нравишься.
— Ты мне тоже д-действительно нравишься, Эдди. О-очень.
Ее ответная улыбка такая яркая, что может растопить лед вокруг нас. И прямо перед тем, как она размыкает губы, чтобы ответить мне, раздается чей-то голос:
— Теодорк, это ты?
По моей спине побежали мурашки от сочетания старого прозвища и знакомого голоса. Мы с Эдди смотрим на парня, который нас прервал, и я чувствую, будто меня поместили в машину времени. Я будто еще не студент университета, который преодолел свое заикание в большинстве случаев, а вернулся в среднюю и старшую школу. Передо мной Брок Джеффрис, хулиган из моего прошлого и, вероятно, тот, кто чаще всех называл меня Теодорком.
Я делаю то, что всегда делал в школе — игнорирую его. Пытаюсь отъехать, чтобы убраться прочь, но Эдди стоит на том же месте.
— Его зовут Тео, мудак.
О, господи. Этого не происходит на самом деле.
Я смотрю на Брока, и он, кажется, на мгновение ошеломлен всплеском эмоций Эдди. И я понимаю, почему. Все годы, что он издевался надо мной, я игнорировал его. Другие ученики, такие как Деми, последовали моему примеру и ничего ему не говорили, когда подобное происходило, а задиры, в конце концов, оставили меня в покое, потому что им стало скучно. Однако Брок, похоже, не изменился. Мне жаль его, но я также чувствую тревогу из-за торжествующего блеска в его глазах. Он похож на акулу, которая учуяла запах крови и собирается поесть после очень долгих дней голода.
— Это ты, Теодорк. Я едва понял, что это ты, но я узнаю это заикание где угодно. — Брок начинает смеяться, и я замечаю, что его друзья отъезжают. Надо отдать им должное, они,
