class="p1">- Пять капель в кофе - это просто для аромата, - зайка суетится, встаёт. Обходит стол, бедром задевает какие-то бумажки.
Наклоняется.
И он смотрит.
На ее ноги. Точнее, на растоптанные кроссовки.
И брови его ползут вверх.
Мне даже смешно.
Взглядом он натыкается на мою улыбку. И с каменным лицом достает из портфеля какой-то бланк.
Чешу щеку.
Нет, я могу. Разобраться и с ним, и с проверкой, по-своему, мне лишь фамилия его начальника нужна - и проблемы нет. Но тогда фирма засветится.
А этого мне не надо.
Зеваю.
- Добрый день, добрый день, - в приемную на всех парах влетает долгожданный Володя. - Мне передали, что вы ко мне? - на ходу он вытирает салфеткой руки, - а я, видите ли, обедал, Алена, - шикает он на бутылку коньяка в зайкиных руках, - быстро спрячь этот позор. Проходите-проходите, - он приобнимает мужика за плечи и почти с поклонами, в танце, вместе с ним скрывается в кабинете.
Хлопает дверь.
- Где бы вы сейчас были, Александр, - Алена цокает. Качает головой на закрытую дверь и усаживается обратно за стол. - Если бы не Володя. С людьми нужно уметь договариваться. А это большая наука.
- А я не умею? - облокачиваюсь на стол. Неотрывно ее изучаю, и неожиданно замечаю у носа пару веснушек. Раньше их не было, я бы увидел. - Это откуда? - тянусь к ней.
- От верблюда, - по-детски отвечает она, шлёпает меня по руке. - Володя все таки дипломат, вам бы у него поучиться. Если бы он сейчас не пришел - неизвестно, как бы вы выкручивались.
- А ты почему этот нектар не выбросила? - ловлю ее запястье, когда она уже собирается убрать бутылку в стол. На стекле поблескивает длинный рыжий волос. - Кстати, зайка, - усмехаюсь, вспомнив видеозапись. - У меня к тебе есть серьезный разговор.
Разговор, да еще и серьезный?
Не хочу я никаких разговоров! Ничем приличным они у нас не заканчиваются
Спасает меня, как ни странно, Володя, выглянувший из кабинета.
- Алена, сходи в отдел кадров. Пригласи Веронику, и пусть захватит журнал с техникой безопасности, - излишне-строго приказывает Володя, показывая, кто здесь босс.
Хм, вообще-то теперь я ненамного ниже его по должности.
Кое-кто зазвездился.
Но маленькие капризы мужчин положено исполнять, а уж рабочие вопросы – тем более, и возвращаюсь я с нашей Вероникой, которая приволокла помимо журналов еще и личные дела сотрудников.
Ответственная какая.
А Александр ждет. Смотрит так задумчиво, оценивающе, что так и тянет рожицу скорчить в ответ.
- Разговор, - напоминаю я, сдаваясь.
Этот мужчина все-равно получит то, что хочет.
Но он удивляет меня и вновь заискрившими от насмешки глазами, и фразой:
- Успеем еще поговорить. Потом, зайка. Выдохни.
Послушно выдыхаю – шумно, как после пробежки, чем еще больше забавляю этого несносного мужчину.
Все время забываю, что он бандит. Так странно.
- Ладно, все потом, - подмигивает Саша, быстро целует меня в уголок губ, и уходит.
А я остаюсь стоять посреди приемной – растерянная, раззадоренная и с легкой, глупой улыбкой.
Это «потом», о котором сказал Саша, не наступает ни на следующий день, ни еще через день. И если сначала я радовалась, смутно подозревая в этом пресловутом разговоре какой-то подвох, то теперь даже обидно.
- Не очень-то и хотелось, - бурчу я, разглаживая изумрудное платье по фигуре, и оправляя его на спине. – Серьезный разговор он, наверное, для своей лошади припас.
Как же эта Марьяна меня бесит!
Вроде и не говорит мне ничего обидного, но в каждом жесте, в каждом взгляде пренебрежение. Да она даже кофе пьет так, будто мне свое «фи» выражает: морщит нос эдак презрительно, и улыбается ядовито.
А уж из кабинета Александра она какая довольная выходит… убила бы!
Точно, все важные разговоры он для нее оставил.
Бабник!
Телефон звонит ровно в восемь вечера - Володя пунктуален, как швейцарские часы. Значит, уже подъехал к моему дому, и нас ждет вечер встречи выпускников.
Который не слишком-то и радует, если быть честной самой с собой.
- Привет, - сажусь в его машину, и улыбаюсь радостно. Почти искренне.
А в ответ получаю поцелуй… от которого шарахаюсь.
- Ты чего, Алена?
Володя удивлен, и понять его можно: я чуть затылком в стекло не впечаталась.
- Прости, - сама тянусь к его губам, и легко прикасаюсь своими. – Я готова веселиться весь вечер!
- Всю ночь, - с намеком поправляет мужчина, и я краснею.
И морщусь.
Три дня, как последняя извращенка, я пыталась представить секс с Володей, но фантазии у меня нет от слова «совсем».
А вот другого мужчину, все эти дни общавшегося исключительно с лошадью Пржевальского из бухгалтерии, я очень хорошо могу представить. Даже снился мне накануне, и сон был… лучше не вспоминать.
- Ты лучше не упоминай, что просто секретарша, ладно? – Володя уверенно, хоть и несколько медленно ведет авто. – Будут спрашивать: ты обучаешься в магистратуре, а секретарем моим работаешь лишь для того, чтобы поближе ко мне быть. Не ради денег. Поняла?
- Поняла.
Но лучше бы не понимала.
- И фирма, разумеется, моя, - Володя кривит губы, как от зубной боли, - Лучше нам избежать глупых вопросов, ведь я все-равно ее верну. Так что незачем сообщать всему миру, что я – славный работник в отделе продаж.
Снова киваю.
Так и хочется ляпнуть, что-то вроде: «Вряд ли весь вечер все будут обсуждать только тебя».
Ужас, мало того, что я в последнее время себя как кошка веду, так еще и грубиянкой становлюсь.
Это все дурное влияние.
- О, вы в одиннадцатой учились, - выхожу из машины, и окидываю взглядом лучшую гимназию нашего города.
- Идем, ты помнишь, о чем я просил тебя?
Нет, не помню. Маразм у меня.
И почему меня сегодня так раздражает Володя?!
Входим в фойе – нарядное, песочным мрамором отделанное, и я невольно вспоминаю нашу школу с бессменной вахтершей бабой Зиной, которую даже директор побаивался.
А здесь все как в американских школах из голливудских фильмов: металлоискатель и строгий охранник у входа, просторная гардеробная, не работающая сейчас, и широкая лестница, ведущая на второй этаж, где слышна музыка.
- Хай, Вован, - у входа нас встречает полноватый русоволосый мужчина с добродушными глазами и повадками шута, -
