недоуменно на пустые руки акушера. Перевожу ошалелый взгляд на трясущиеся ноги, расставленные по подставкам для ног на кресле для рожениц. Кого я родила? – кричу, обливаясь горькими слезами.
– Никого! – разводит руками.
– Мне нужен этот ребенок! Отдайте!
От нервного потрясения жуткая головная боль стискивает голову железный беспощадным обручем.
С трудом открываю глаза. Слезы действительно льются по щекам.
Мак и сын спят глубоким сном. Между шторками просачивается лунный свет. Поднимаюсь, направляюсь в ванную.
Один и тот же кошмарный сон настигает меня уже две недели. Я рожаю Ничто. Пустоту.
Смотрю на себя в зеркало. Вроде там отражаюсь я – молодая красивая двадцатитрехлетняя женщина с русыми волосами, обрамляющими кукольное личико с огромными голубыми глазами и губками – бантиком.
Но я не вижу этого… В зеркале истрепанная семью месяцами неизвестности и ожидания женщина с кристально чистыми безжизненными голубыми глазами.
Выдыхаю, стираю пот со лба. Вхожу в душевую кабину.
Никто! Никто! Не должен знать о моих кошмарах и дурном настроении.
Я беременна. И точка. Впереди восемь месяцев ожидания на свет малыша. И этот длинный путь мы пройдем вместе с любимым человеком.
Принимаю прохладный душ. Сушу волосы. Настроение медленно, но верно ползет вверх. Укутываюсь в пушистый теплый халат, забираю из комнаты ноутбук. Поднимаюсь по лестнице на последний технический этаж. Здесь Макс оборудовал мне малюсенький кабинет, где я могу побыть абсолютно одна, любуясь пейзажем за окном.
Вот и сейчас смотрю на Луну, думаю о Карине, Амире, Амине. Открываю ноутбук, погружаюсь в другой мир…
Возвращаюсь в спальню утром. Наша с Маком постель уже пуста, и мне очень грустно, что мы так и не успели поговорить по-человечески, обсудить вчерашнюю стычку из-за Ника. Он ушел в обед, а вернулся в полночь. Не стала спрашивать, где он был. Захочет, расскажет. Я ему не жена, чтобы контролировать его.
Позвонить? Думаю, не стоит беспокоить любимого не работе. Он и так вынужден в воскресенье работать. Зато завтра в понедельник у него выходной, мы сможем провести день вместе.
Радость озаряет мое лицо. Что если попросить маму посидеть с сыном, а самим отправиться куда-нибудь одним.
Проверяю чат с читателями, отвечаю. Захожу в почту, открываю письмо от издательства АТС.
В животе скручиваются жгуты в предвкушении новости. Читаю.
«Бла-бла-бла… вынуждены отказать…»
Осознаю, что Вторую жену Амира не возьмут в печать! Очень горько. Хочется реветь. Я старалась, душу вкладывала, а они посчитали, что нерентабельно.
– Черт с вами! – хлопаю крышкой ноутбука. В конце концов, Мак прав нужно взять весь процесс в собственные руки. Так и скажу ему сегодня.
* * *
Спускаюсь вниз, завтракаю плотно, как положено будущей мамочке – сытно и правильно. Иду в детскую.
– Аля, привет! – бросаю благодарный взгляд на молодую женщину.
– Юлия Андреевна, добрый день! – кивает длинной темной челкой.
Мой ангелочек самозабвенно свайпит айпад.
– Дружок, иди ко мне, – тихо подхожу к нему, наклоняюсь целую в щёку.
– Мокро! – фыркает, вытирает ладошкой.
Смеюсь над ним. Какой же он у меня уже маленький мужчина. Моё чудо. Самое любимое в мире существо. С голубыми глазками-озерами.
– Мамин гномик, – не устаю умиляться сыночком.
Скоро он вырастет, пойдет в люди, отдалится от меня. А сейчас всё время наше, пока он маленький и хрупкий я должна быть с ним неотступно. Кожа покрывается мурашками, а на душе становится тепло. Не передать словами, мыслями всю ту любовь и нежность, которые текут в моей душе, живут в сердце к моему ребенку.
– Что читаете? – заглядываю в детскую книжку на айпаде. – Комикс? – вскидываю неодобрительный взгляд на Алю.
Она опускает виновато глаза.
Конечно, я никому не позволяю напрягать сына, но идти у него на поводу также. Он ведь умный, чуткий мальчик. Давно заметил, что у всех взрослых к нему очень нежное трепетное отношение, тогда как другим детям постоянно делают замечания, одергивая их. А этому позволительно всё!
Не хочу, чтобы из Сашки вырос слюнтяй.
Ухожу в свои мысли, вспоминая, как однажды ехала в метро в институт.
* * *
Мы все сидим, входит молодая мама с четырехлетним пацаном. Две женщины как по команде вскакивают, уступая место ребятенку.
Мальчик пытается залезть на сидение, а мать его одергивает словами.
– Слава, нет. Ты не можешь сесть, ты ведь не женщина. Ты – мужчина!
Так и ехали несколько станций. Незанятые никем сидения, и маленький мужчина, стоящий за руку с настоящей матерью, воспитывающей героя.
* * *
– Таблетки выпили, – обращаюсь холодно к Але.
– Да, Юлия Андреевна.
– Хорошо, – выхожу из комнаты, прислоняюсь к прохладной стене.
Ненавижу себя за эту слабость. Когда приходится говорить о болезни сына, я становлюсь сама не своя. Будто делюсь на две личности.
Одна верит и ждёт от жизни только хорошего, вторая прекрасно знает, что через неделю нас ждут белые коридоры, палаты, халаты. Люди, пахнущие медикаментами и болью…
Жаль, что не моей.
Сердце разрывается на куски. Быстро беру себя в руки. Я не в том положении, чтобы плакать. На этот раз всё будет по-другому… потому что с нами будет наш папа.
Вечером собираемся дружной семьей в столовой.
– Юля, – Мак кладет рядом с моей тарелкой два бумажных билета.
– Что это?
– Билеты в кино на завтра…
Серьезно? Или он шутит. Нервно сглатываю ком, застрявший в горле.
– Ирина посидит завтра с Сашей, а мы с тобой сможем провести день вдвоем. Только я и ты…
Теплые нити связывают сейчас не только нас с Маком, но и всех членов семьи.
– Спасибо мам.
– Не за что. Мне не трудно. Из дома давать указания с шоколадной маской на лице одно удовольствие!
После ужина поднимаемся с Макаром к себе.
– Не могу дозвониться до Ника целый день! – недоумеваю. – Он хотел поехать с нами в Израиль. Нужно сказать ему, что едешь ты.
Любимый притягивает к себе, нежно целует в щеку.
– Не беспокойся за него. Наверное, занят…
Макар
Утро понедельника начинается удивительно поздно, а ведь у меня на сегодня припасены грандиозные планы.
Едва вспоминаю о сегодняшней задумке, как тут же захлестывают эмоции, поглощают целиком, а сердце набирает обороты.
Ухмыляюсь, думая о своей.
Юлька явно не готова к подобному повороту событий.
Если честно, ей сейчас явно не до меня. Все мысли заняты сыном и предстоящей поездкой. В особенности, результатами…
О чем бы ни говорили с ней, ее глаза всегда печальны, а душа находится не здесь, не со мной. Она – мать, и она всегда со своим крошечным сыном, который еще не
