готова. Я боюсь. А еще Максим точно не мой мужчина!
— Я не пойду. Отбой бровкам и педикюру, Жень, — я, сжав телефон в ладони, вышла из комнаты.
— В смысле не пойдешь? Алён, — сестра перехватила меня у входа на кухню, — я не верю что говорю как наша мама, но всё же: такого мужика упускать нельзя! Ты пойдешь в ресторан!
— Не пойду!
— Пойдешь, блин! Иначе дурой будешь! — рявкнула сестра, и махнула рукой за спину: — Мальчики, не мешайте, я вашу тётю жизни учу.
— Мальчики, идите сюда, — подозвала я племянников. — Вкусняшки будем лопать.
— Брысь, — Женька, всё же, выгнала сыновей, и закрыла дверь на кухню, отрезая мне пути отступления. — Алён, ты совсем с головой дружить перестала?
— Да почему перестала-то? Ты Максима хорошо знаешь, раз советуешь мне его не упускать? Не-е-ет, ты его вообще не знаешь. Вот и не лезь, сама разберусь.
— Да вижу я как ты разбираешься — голову в землю как глупая страусиха прячешь.
— А ты мне советуешь не упускать мужика, о котором ровным счетом ничего не знаешь, — надулась я. — Может, Максим извращенец какой-то. Может, он абьюзер. Может…
— Может, да, — нетерпеливо перебила сестра мои рассуждения о воображаемых недостатках Максима. — Может он извращенец, абьюзер, тиран, и Воландеморт. Но он тебя не переплюнет, Алён. Ты-то у нас та еще звезда. Я иной раз думаю что я не твоя младшая сестра, а твоя мать. И у меня не адовы близняшки, а адовы тройняшки, и ты одна из них.
— Да прям!
— Ага, — серьезно кивнула сестра. — Алён, да, я не знакома с твоим Максом. Но очень показательно то что он тебя за твои выкрутасы в первый же день под зад не пнул. Ты говорила что он извращуга, потому и не выгоняет с работы, а я скажу что ты ему понравилась, потому и держал. И с дочкой познакомил. Кого попало он бы вряд ли к ребенку потянул, разве нет?
— Мало ли.
— Я тебе как мать это говорю. Я бы с мальчишками непонятно кого не оставила. И он тоже. Нравишься ты ему, вот и приблизил к семье. И в баре этом тоже все показательно было. Это ты там чокнутой стрекозой порхала, лапала его, и вела себя как обычно. Я привыкла к тому что ты у нас… кхм, особенная. А Максим привык к более обычным людям. Но не бросил тебя пьяную, и даже одну не оставил, хотя мог закинуть в номер отеля, и уехать к себе. А ты там могла в рвоте своей захлебнуться. Он так сделал? Нет! Да Боже мой, Максим даже позволил себя трахнуть, хотя у него явно удовольствие через боль было от этого секса. И утром он тебе высказывал насчет этого? Снова нет, — загнула сестра очередной палец, диктуя мне очередное мое прегрешение. — Что еще? Ах, да, Максим просит тебя приехать на деловой ужин. Тебя — ту, которая пила при нем в три горла, которая трахнула его против воли, которая на работе устраивала спектакли. Ты же понимаешь почему он это делает. Если скажешь что не понимаешь — не поверю.
Я отвернулась от Женьки, и с интересом взглянула на мир за окном. Мир там выглядит привычно, ничего нового, но я таращусь в окно так, будто первый раз вижу наш двор. А бухтящую Женю игнорирую.
— Алён, прости за мои слова, сейчас я снова заговорю с тобой как наша мама, но… хватит, — тихо произнесла сестра. — Ты очаровательная, ты оригинальная, веселая — да, да и еще раз да. Но ты как подросток себя ведешь, а не как взрослая женщина. И ладно бы ты не хотела любви.
— Я не ищу мужика, — нахмурившись, выдала я мрачно. — Для себя не ищу.
— Не ищешь. Но любви-то ты хочешь. И не ври мне, я твоя сестра, и хорошо тебя знаю. И вот, ты встретила мужчину который терпит твои выкрутасы, вместо того чтобы бежать из города в ужасе. Ты редко встречаешь тех, кто тебя принимает? Редко. И вот он, Макс: тебя к нему тянет, ему к тебе тоже. И, самое главное, его в тебе не пугают твои милые особенности. И что ты делаешь?
— Жень, хватит.
— Ты трусишь! Ты банально трусишь пойти в ресторан на эту гребаную встречу.
— Да! Да, довольна?! — вскрикнула я, и тут же сбавила тон, вспомнив о племянниках. — Мне ему в глаза стыдно смотреть после всего. Это же не просто деловой ужин, Максим потом поговорить со мной захочет. А я… я не хочу.
— А надо, если заинтересована в том, чтобы у вас всё получилось. Я бы на твоем месте не упускала этого мужика. Он может быть кем угодно — извращенцем и абьюзером, но и ты у нас тот еще абьюзер вдобавок ко всей твоей оригинальности характера.
— Я вообще-то с Ирины деньги взяла. И ей пообещала Максима, — бросила я последний аргумент.
— Отдашь ей деньги, и пошлешь в задницу. Ты сердцем матери не клялась, что поженишь их. Верни аванс, скажи что передумала, и сама займись Максимом. Тем более что на Ирину эту ему плевать. А на тебя, очевидно, нет.
— У Максима дочка есть!
— У меня вообще двое детей, и я не замужем. И что, я теперь не человек? — набычилась Женя. — Какие еще у тебя есть доводы чтобы сидеть на жопе ровно и упускать того, в кого влюбилась?
— Я не влюбилась.
— Может, пока и не влюбилась. Может, и Максим пока не влюблен. Но вы на пути к этому. Еще что-нибудь скажешь?
Я снова отвернулась от сестры. Бесит.
Да, она во многом права. Но есть еще моя правда, и заключается она в том что я странная. Более того, странности свои я выпестовала, вместо того чтобы скрывать их. А Максим — высшая лига. Ему нужна такая как та же Ирина — гламурная, элегантная, изящная и дорогая.
И даже если я попробую быть с ним — ничего не получится в итоге. Он наиграется, поставит галочку в своем списке напротив пункта «натрахаться с придурковатой странной женщиной», и уйдет. А я влюблюсь. И мне снова будет больно.
Не хочу я рисковать собой с тем,
