с ней на кровать. Она сняла майку, и я несколько секунд просто пристально смотрел на нее, упиваясь тем, что, как я был уверен, должно было стать единичным случаем помутнения рассудка с ее стороны. Мне все еще не верилось, что она позволит мне трахнуть себя.
Я лег обратно на подушки, побуждая Пейдж сесть на меня. Одной рукой я держался за основание члена, а другой направлял ее, приближая к себе. И когда это произошло – когда ее мышцы сомкнулись вокруг меня, а с ее губ сорвался вздох наслаждения, какое блаженство, никто не прервал нас.
– Вот так, аккуратно и медленно. – Я сдвинулся чуть вниз, у меня подергивалась челюсть, когда она медленно – до боли медленно – опускалась на мой член. Казалось, она решилась захватить меня целиком.
Наконец с глухим стоном я проник в нее до самого конца. Черт.
– Господи, Пейдж. – Ее тело прилегало к моему, как тугая перчатка, и я был не подготовлен к тому, с какой точностью и совершенством она воспринимала меня. Ее волосы упали на нас шелковистым занавесом, когда я снова приблизил ее губы к своим.
Она была такой страстной и отзывчивой, приспосабливаясь к моим толчкам и задавая свой собственный ритм. Когда я смотрел на нее, мне казалось, что я вижу собственное приватное эротическое шоу. Она закинула голову назад, выставив вперед грудь навстречу моим жаждущим рукам.
Когда Пейдж бросила мне вызов – предложив переспать, чтобы доказать свою правоту, – разумеется, я включился в игру. Но я представления не имел, что это будет так. Я думал, что это будет все равно что отметить галочкой клеточку, шанс воплотить в жизнь мои подростковые фантазии.
Но когда ее теплое, податливое тело извивалось над моим, когда ее бедра опускались все мощнее и быстрее, когда ее пальцы впивались в мою кожу, а ее надтреснутый голос умолял меня продолжать, это было гораздо больше того, чего я ожидал. Мое сердце стучало часто и громко, перекачивая мою жаркую и стремительно бегущую кровь. Я не хотел, чтобы это когда-нибудь прекратилось. А это должно было закончиться слишком скоро, если бы я не снизил темп.
Я вспомнил, как она говорила, что у нее давно этого не было, и захотел убедиться, что ей хорошо. Положив руки ей на бедра, я заставил ее замедлить темп.
– Иди ко мне, красавица.
Надув губы, она слезла с меня, как принцесса со своего трона, но легла на кровать, когда я подтолкнул ее.
– Мы только начинаем, – успокоил я ее, крепко целуя в губы. На секунду я задумался о том, не перебор ли то, что я целую ее, не слишком ли это интимно. Но тут же выбросил это из головы.
Пейдж закрыла глаза и, сладко вздохнув, поцеловала меня в ответ.
Кэннон поцеловал меня. Страстным, одурманивающим поцелуем, заставившим меня поджать пальцы на ногах.
Но потом он снова навалился на меня, раздвинув мои икры, схватив меня руками за бедра и рванувшись вперед так, что я забыла обо всем остальном. Ощущение от того, как он входил в меня, было не похоже ни на что другое. А решительное выражение его сосредоточенного лица, как будто ему было почти больно от того, что ему так хорошо? Я отлично понимала его. Это было почти невыносимо.
Он контролировал каждый свой жест, каждое его движение было направлено на то, чтобы доставить мне максимальное удовольствие. Я хотела, чтобы это никогда не кончалось.
– Кто-нибудь когда-нибудь трахал тебя вот так?
– Нет. Никогда. – Это была истинная правда. Он был таким сильным и властным, так открыто высказывался, контролируя мое внимание и требуя подчинения. Это было все равно что подобрать подходящий ключ к закрытому ящику.
Наблюдать за тем, как он пронзает меня своим толстым и длинным членом, погружая его глубоко внутрь, а потом вытягивая обратно, влажным от наших выделений, было почти непристойно. Когда он доходил до самого предела, я вертела бедрами, прижимаясь к его тазу, теряя чувство реальности. Младший брат Элли трахался, как порнозвезда. Это был опыт, от которого я никогда не смогла бы оправиться.
– Твоя дырочка сейчас моя. Да, принцесса?
– Да, твоя.
То, как он вывел меня из зоны комфорта, взяв ответственность на себя и заставив меня озвучивать каждую случайную мысль, пробегавшую в моей голове, и эмоцию, овладевавшую мной, пока он доставлял мне удовольствие… было ни с чем не сравнимо, и однако, мне хотелось большего.
– Называй меня по имени, когда мы трахаемся.
– Кэннон.
Он пробормотал что-то вроде похвалы, уткнувшись мне в шею, и начал двигаться с еще большей силой, еще быстрее до тех пор, пока мы оба не ощутили стремительного приближения оргазма.
Явно уверенная в том, что на моих бедрах останутся синяки от его пальцев, я все сильнее и быстрее билась об него, желая позже увидеть эти следы на коже. Мне хотелось, чтобы у меня осталось физическое напоминание о том, что мы натворили, хотя бы для того, чтобы убедиться, что это был не сон.
А потом я кончала, сжав его в объятиях, с криком выжимая из него все, до последней капли. Кэннон зарычал, уткнувшись мне в шею, его ягодичные мышцы напряглись под моими ладонями, когда он погрузился глубже, чем когда-либо. Я ощущала каждое биение его члена, пульсировавшего внутри меня. Когда меня захлестнула волна экстаза, казалось, это будет продолжаться вечно.
Он поцеловал меня в шею, медленно и неторопливо покидая меня, а потом откинулся на кровать рядом со мной.
– Твою мать, принцесса. – Он тяжело дышал, его грудь быстро поднималась и опускалась.
Мои губы расплылись в улыбке, и меня охватило ощущение гордости. Все было кончено, я знала, что я победила. Ошеломительный оргазм? Проверено. Но мои чувства к Кэннону? Они остались в значительной степени неизменными. Это не было любовью. Слава богу. Не хватало мне еще таких осложнений в жизни.
Он притянул меня к себе, нашим обнаженным телам было уютно вместе.
Кэннон натянул на нас простыню, а я положила руку ему на грудь.
– Ты еще не влюбилась в меня, нет? – спросил он с усмешкой.
– Ничего подобного. – Опершись на локоть, я посмотрела на него сверху вниз. – Впрочем, ты дважды оказался прав.
С нежной улыбкой он посмотрел мне в глаза.
– И в чем же?
– Ты не шутил насчет своего размера и своей выносливости. Но нет, это не любовь. Это была плотская страсть.
– Согласен. А теперь
