ошарашиваю подругу новостями.
— Че-го?! — Соня замирает с зависшей в воздухе ногой, занесённой для очередного шага. Разворачивается ко мне с неприлично открытым ртом.
— Вчера вечером приезжала со справкой. Сказала, у них семья.
— Капец, — подруга садится рядом со мной. — Вот знаешь, я никогда не дралась, но этой сучке ужасно хочется повыдирать все её белобрысые патлы! Ты чего смеёшься? — в недоумении смотрит на меня.
Нервы! Блин, это нервы!
И «сучка», прозвучавшая от Сони, сработала как катализатор.
Из уст не матерящейся Кошки звучит настолько инородно и забавно, что я не сдержалась. Вот у парней вворачивать такие слова в свой лексикон получается как-то естественно, а у нас только Аня Каменская делает это изящно.
Отсмеявшись, снова рассматриваю снимок УЗИ.
Я, честно, к такому повороту событий совсем не готова. Моя жизнь в последнее время стала напоминать американские горки. Ещё недавно я понимала, что будет завтра или через неделю. А теперь стоит чуть отдышаться, случается новый резкий спуск. Дыхание перехватывает так, что начинают гореть лёгкие.
Я ведь даже не заметила, что уже не одна. Малыш никак не давал знать о своём появлении, кроме того, к чему я успела привыкнуть и стала относиться как к естественному, но вполне излечимому со временем явлению. Задержка месячных, эмоциональные качели. А потом мой мир разбился вдребезги, и за пеленой слёз я вообще перестала что-либо замечать. Утонула в боли и разочаровании.
Вчерашний визит Ангелины стал очередным ударом под дых. И мне казалось, что за ночь я просто выгорю дотла. К утру бабушка бы обнаружила горстку пепла под одеялом. Но я вывезла и это. Пусть будет ради него. Ради крохотного тёплого комочка, который однажды назовёт меня мамой, точно стоит научиться быть ещё хотя бы немного сильнее.
Сегодня не будет никаких судьбоносных решений.
— Не говори ему пока. Ладно? — прошу подругу. — И Платону тоже. Я сама потом скажу.
— А ты скажешь? — Кошка крепко меня обнимает.
— Не знаю… — вдыхаю приятный аромат духов с огненных волос лучшей подруги. — У меня будет ребёнок. Сегодня я хочу думать только об этом.
— Тогда, — отстраняется Соня и заглядывает мне в глаза, — предлагаю это отметить. Устроим девичник?
— Давай, — легко соглашаюсь я. Очень хочу «таблетку» в виде хорошего настроения.
София быстро бегает пальчиками по экрану, переписываясь в нашем общем чате с Аней Каменской и Этель Шерро, девочками, с которыми мы вместе учились в лицее и тоже до сих пор дружим, как и наши парни.
А через пару часов мы уже заваливаемся на снятую на сутки квартиру. Сгружаем в прихожей гору пакетов, наполненных всякой всячиной, и дружно выдыхаем.
Смеясь и болтая, разбираем покупки на кухне. Сооружаем простые салаты, выкладываем на тарелку роллы, заодно вспоминая, как здорово и беззаботно было в школе.
Анюта пришла к нам только в одиннадцатом классе. Вот честно, не представляю, как мы до этого жили без её шуток и провокационных, иногда совершенно безбашенных, идей.
С Ангелиной у них была открытая война. Тоже, кстати, из-за парня. Соболевой нравился Макс Авдеев, но он был уже занят нашей Анютой.
Лина тогда целоваться к нему полезла. Каменская же этот порыв не оценила и решила мстить.
Смахивая слёзы и шмыгая носами, обсуждаем, как Аня стащила из столовой пакетики с острым и чёрным перцем. Натёрла ими нижнее бельё и форменную юбку Ангелины, пока та была на физре. Зеленоглазая стерва потом чесалась, сверкая красной задницей на весь класс, и на несколько дней вообще пропала с радаров.
У Ани и Максима до сих пор всё хорошо. А мне очень полезно вспомнить, что за два года люди не меняются, и Ангелина ради своих целей действительно всегда шла по головам. Чаще всего это оставалось безнаказанным. Папа в спонсорах лицея легко решал многие конфликты в пользу дочери. Проще было не связываться. Но это не про нашу Анютку. Она как боевая торпеда, остановить которую может только Макс.
Насмеявшись до розовых щёк и боли в животе, устраиваемся в комнате. Включаем любимую музыку. Поедаем наготовленные вкусняхи. Девчонки по такому случаю купили вино. У меня сок. И да, грустная история, которую приходится рассказать.
Я делюсь с Элей и Аней всем, что произошло вплоть до сегодняшнего дня. Там, где у меня срывается голос и перестаёт хватать дыхания, подхватывает Соня.
— Вот же тварь! — скрипит зубами Анюта. — Ясь, — двигается ко мне. Обнимает.
Она очень добрая и отзывчивая, на самом деле. Её просто люто триггерит от Ангелины.
— Ты какого хрена раньше молчала? — по-доброму отчитывает меня. — Наша самая ранимая девочка. И эта сука опять взялась за своё! Она же провокаторша, Яськ! Ты же помнишь. Я вот вообще ни разу не удивлюсь, что справка липовая. А то, что у них было… Блин, я бы Максу яйца оторвала за такое! Но потом бы всё равно разбиралась. Вот будь кто другой на месте этой дряни, послала бы обоих куда подальше. Но Лина. Лина — это пипец!
— Я согласна, — с другой стороны ко мне подсаживается Этель. — Помнишь, как у нас с Тёмой было? Дашка тоже покоя не давала, пока парни её на место не поставили. Если бы я ей поверила, у нас с Севером ничего бы не вышло. Но поведение Дашки я хотя бы немного понимала. Отчасти, они с Артёмом из-за меня расстались. А Соболева сама в отношения лезет. Это всё же другое, но я всё равно не знаю, как бы пережила, если бы мне такое кино с участием Тёмы прислали. Тоже с ума бы, наверное, сошла.
И мы все как-то машинально переводим взгляды на нашу Аню.
— Предлагаю выпить, — коварно улыбается она. — И вместе подумать, как потрепать нервы этой блондинистой стерве, — поправляет собственные светлые волосы.
Они с Соней быстро наполняют бокалы. Мне доливают ещё сок.
— Пусть Гордей, как взрослый мальчик, решает проблемы по-взрослому, — в стеклянный бортик моего бокала ударяются ещё три. — А мы же с вами девочки, — не перестаёт улыбаться Каменская. — Мы просто немножко похулиганим!
Гордей
«Генеральный директор Калужский Гордей Бориславович»
Смотрю на эту табличку и тихо ржу. Папа расстарался. Красивый шрифт на золотой пластине под стеклом. Дорого. Кричаще пафосно. Куда мне со своим вагончиком, на котором красуется логотип клуба!
