- Поехали, отвезу тебя домой. Мишку предупредил, что через час вернусь. Надеюсь не уволят. – глаза открывает и ладонью по лицу проводит, словно морок снимает, машину заводит.
Я сглатываю вязкую слюну и хмыкнув наблюдаю, как Тим выезжает с парковки клуба.
Он что, отказался от меня сейчас?
Что за фигня происходит?
Я, Яна Громова, известный тик-токер, охрененная девчонка готова была отдаться какому-то колхознику на заднем сидении его тачки, а он… А он меня отшил?
Я так устала за ним бегать!
Отворачиваюсь к окну и глубокими вдохами подавляю слезы, которые вновь пытаются выбраться наружу.
Я очень перенервничала. Но этому душнику не стоит больше показывать свою слабость, он итак много лишнего увидел и услышал от меня.
Подумать только…
Я бегаю за парнем, взламываю страницу его бывшей и предлагаю себя...
Это дно, Громова!
Вновь измеряю взглядом Тимура и закрываю глаза, пытаясь хоть на несколько минут уснуть, что бы ни о чем не думать.
Горечь по прежнему отравляет внутренности.
Но один факт все же греет душу.
Агачев больше на меня ни разу не взглянул, а его ширинка до сих пор свидетельствует о том, что этот парень от меня без ума.
Я ему нравлюсь, я уже почти уверена в этом.
А этот солдафон упрямо противится своим чувствам.
И когда же ему это надоест?
Глава 15
Яна
Весь обратный путь мы молчим и я, чувствуя свою вину не решаюсь завязать разговор. Тимур напряжен и сосредоточен на дороге.
На красном светофоре устало откидывает голову на подголовник сидения и бесцветным взглядом смотрит куда-то вдаль.
На моем языке столько подкатов завязывается, но я не решаюсь их озвучить, потому что такое состояние Тима мне не знакомо.
Он думает сейчас обо мне? О том, что могло случится?
Или о ней?
В груди неприятно клокочет. Душевная боль перемешивается с физической.
Страх прошел, уступив место мыслям о разодранных коленках.
Эти уроды со мной не церемонились.
Стараюсь не думать о том, что произошло полчаса назад, потому что вновь погружаться в прожитый ужас мне совсем не хочется. Но мысли сами нагло ползут в мозг забивая собой мою больную голову. Шарюсь в сумке в поисках обезболивающих таблеток. Как хорошо, что я их не выложила.
Обнажив белую пузатую таблетку выкатываю ее на ладошку. От головной боли она точно спасет, а вот коленки, наверное ныть будут долго.
Погрузив ее на язык тянусь за водой, установленной во встроенном подстаканнике. Ну хоть что-то есть в этой развалюхе.
Агачев внимательно следит за моими движениями нечитаемым взглядом.
- Постарайся не показываться Лильке, ей сегодня на осмотр. Не хочу, что бы она переживала. – говорит уводя взгляд на дорогу.
Не показываться Лильке...
От обиды нервно дергается горло.
Отворачиваюсь к окну, закусив губу.
Я больше не стану пускать слезы по этому парню.
Тимур правильно делает, что переживает за свою сестру, ведь она его семья. Единственный родной человек. А кто я? Обезбашенная девчонка от которой одни проблемы?
Когда машина подъезжает к воротам я не поворачивая головы шепчу «Спасибо» и не дожидаясь реакции выхожу из машины осторожно закрыв за собой дверь.
Спесь и гордость, словно растворились, оставив за собой непривычное чувство растерянности.
Мне больно!
И физически и черт возьми душевно!
Хочется обнять разбитые коленки и скулить!
Никогда Яна Громова не была настолько раненной, как сейчас.
С меня словно сняли кожу, обнажив все мои настоящие чувства, которые я так тщательно прятала от окружающего мира.
А еще в доме горит свет и я мгновенно понимаю, что это не спит Ник.
Он ждет меня.
«Человеку надо мало- что бы дома…кто-то…ждал»…
Болезненный ком толкает наружу тихий стон и мне хочется осесть прямо на тропинку.
Он меня ждет.
Я никогда не была обделена любовью.
Мой папа меня любит, он воспитал меня с самого раннего детства и другого отца я не могла представить. Но мама с бабушкой всегда тщательно оберегали его горячую натуру от моих косяков, а их было ой как немало…
Кирюха, за меня морды бил каждому второму.
Ревнивец-жуткий.
За меня и за маму. Настя у нас поводов еще не давала. Сама невинность.
«Меня всегда любили» вновь проносится мысль в больной голове…
Тогда почему все, что происходит в этом городе кажется настолько трогательным, что все воспоминания ползут прямиком в сердце?
Наверное потому, что эти люди совершенно меня не зная стараются проявить заботу. Так, как умеют. С полупустыми кошельками, но полным сердцем. А это важнее.
С папой все понятно, он кровный. Связь чувствует. А с Тимом-то что не так?
Хотела бы я знать, почему он проявляет заботу обо мне.
Может все-таки у Агачева тоже есть ко мне чувства?
Именно чувства, а не банальное желание.
Запрокидываю голову наверх и стою так пару секунд.
Мне сейчас так спокойно, словно я именно в том месте, где должна быть.
Не на балийском острове, с родителями и сестрой, а именно здесь.
Свет в окне по-прежнему горит, а время играет не в мою пользу.
Мне нужно появится дома, не «убив» отца своими разодранными коленями и заплаканными глазами. Я не имею права так уничтожать его нервную систему. Хоть он и задолжал мне отцовскую долю нервных клеток…
Безжалостно стираю остатки макияжа влажными салфетками и по традиции поливаю лицо ледяной водой.
Минут десять даю себе отдышаться, а коже прийти в нормальный оттенок и прохожусь тушью по ресничкам, а румянами по щекам.
Не только Лильку надо беречь. Но и кровного отца. А еще молчаливого Агачева, ведь после того, как я появлюсь на пороге в таком убогом виде Ник с него «шкуру спустит»…
Я это по взгляду еще за ужином прочитала…
Натягиваю на себя тонкую длинную кофту и джинсы, с разорванными коленками.
Меня этот нарядувы, не спасает.
Мои раны зияют из под искусственных джинсовых дыр.
«Надо что-то срочно придумать»
Беру еще пару минут на создание легенды, которую сразу же пишу Агачеву.
И пусть только попробует не подтвердить.
Нервно выдохнув воздух делаю безумную вещь- ломаю шпильку на жутко дорогих босоножках от «Balenciaga», которые мне, кстати, подарил Егор.
Нет, не так…
Которые я, выревела у Егора и из-за которых мы два раза расставались.
Вспомнив это невольно улыбаюсь от глупости.
Ну искусственно же все было! Теперь это становится очевидным.
У Тима мне не хочется просить дорогих подарков. Только долгие поцелую, горячие ласки и… Боже… Заботу.
Теплые руки, нежный взгляд, который я ловлю периодически на Лильке и Соне.
Я тоже хочу такой заслужить.
Скрипя половицами поднимаюсь на крыльцо и превозмогая боль в коленях захожу в дом.
На кухне ожидаемо сидит Никита.
Смакуя черный кофе листает какую-то книгу в твердом переплете.
Увидев меня пробегается оценивающим взглядом по моему внешнему виду и… злится.
- Что произошло? – хрипло, не уводя внимательного взгляда с моих виноватых глаз.
Я не ожидала такой драмы в голосе и во взгляде, поэтому начинаю говорить не сразу.
- Да возле клуба фонарь не работает, а лесенки настолько крутые, что я полетела вниз, представляешь? –Налив воды отпиваю, потому что от вранья горло перетягивает сухостью. -Зашла внутрь и даже ни одного танца не станцевала. В итоге просидела в комнате отдыха сотрудников, а когда стало немного посвободнее, Тим меня отвез…- говорю уверенно, даже иногда посмеиваюсь, словно мне показался этот случай забавным.
- Босоножки жалко…- заключаю осторожно поставив стакан на столешницу. –новые совсем были…
- В больницу поедем, пусть осмотрят – папа кивает на мои колени.
Какая больница, господи?
Я хочу сейчас одного- крепко уснуть, а перед этим почувствовать прохладные струи воды на горящей от вранья и боли коже.
