– Конечно, больно, – поддержала ее Оля. – Зачем ты это сделала? Могла бы другой подарок ему приготовить.
– Не могла, – вздохнула Витуся. – Он мне все уши прожужжал, что нужно расти и выходить из привычной зоны комфорта! У них там, в «Макдаке», коуч завелся, советы всем раздает, как улучшить жизнь. Какой из него улучшатель, если он сам этой фигней занимается?! Я вот думаю, нужно учиться у научных светил, лауреатов премий, олимпийцев наших! Но Толик как попугай твердит про эту зону комфорта. Сначала его создать надо, этот комфорт! А то встаю ни свет ни заря, ем что попало – в наших магазинах такую гадость продают, мама не горюй… Еду целый час на общественном транспорте, зажатая со всех сторон не выспавшимися придурками с плохим настроением! Потом с капризными малолетками вожусь, которые меня морально истязают до потери пульса! Очередь длиннющую стою в столовке и снова ем что ни попадя – выбора нет. Потом – опять малолетки, и домой на общественном транспорте, где все еще злее, чем с утра, потому что уже успели пообщаться друг с другом. И возвращаюсь, заметь, в съемную квартиру! И малолеток своих бросить не могу – потеряю крышу над головой. Замкнутый круг! А для него – зона комфорта. В жо… у такой комфорт! И зачем я эту татушку сделала? Больно-то как! Сволочь он у меня, а не большая любовь!
– Витусь, ты чего?
Оля растерялась, потому что в эту секунду соседка обняла ее и принялась рыдать.
– Лучше мандарины на морозе раздавать окружающим, лучше быть бомжом – кинуть всех придурков и затеряться в одиночестве! – причитала Витуся. – Вот настоящий уход из зоны комфорта.
– Так у меня и получится, – вздохнула Оля, поглаживая соседку по спине. – У меня появился домик в деревне.
– Гадость какая, – поморщилась Витуся, оставляя Олю в покое. – Молочку терпеть не могу! Вся химозная стала…
– Настоящий домик в деревне! Вит, мне подарили дом.
– Твой разведчик?! – поразилась та и осела в кресло.
– Нет, моя родственница.
– Везет же некоторым! А что? Может, мне лучше дом в деревне снять? Гораздо дешевле и никакого комфорта! Особенно когда свет отключают – жизнь в деревне останавливается. Я знаю, у меня бабка на Урале в такой деревне жила. Оль, ты что, правда там жить будешь?!
– Пока только встречу там Новый год, – мечтательно сказала Оля.
– Одна в пустом доме? – прищурилась Витуся. – Упиться шампанским, наесться салатов и обсмотреться телевизора до одури – мечта! Но так можно и в городе встретить Новый год.
– Я очень надеюсь, – вздохнула Оля, – что у меня найдутся там и другие дела.
– Ага! Дров наколоть, воды натаскать, печку затопить. Знаем мы эту деревню! Бывали. Ну уж нет, лучше малолетки с общественным транспортом. А татушка заживет, на мне все заживает, как на собаке. Зато какой подарок! Толик будет рад, – добавила она менее уверенным тоном. – Ну, я пошла!
– Пока, Вит.
– Когда уезжаешь?
– Завтра. Ключ тебе оставлю. Цветы и мандарины мои поливай.
– Хорошо. Там хоть связь мобильная есть? Оль, ты звони мне! Мы с Толиком немедленно приедем и кому надо морду набьем. Ты помни, что в тесном общежитии важнее всего – кто твои соседи. У моей бабки один старый придурок рядом жил, покоя не давал. Выставил летом телевизор на крыльцо и по видику целыми днями смотрел фильм «Броненосец Потемкин». Бабка уже наизусть все титры выучила! Ее от этого броненосца уже тошнило! Разругалась она с этим дедом вусмерть! Ага, а когда дед умер, узнала, что он ради нее этот фильм крутил. Когда-то бабка ему случайно обмолвилась, что любит старое кино. Тот и рад стараться, жених недоделанный. Нет, чтобы прямо сказать, так и так, возможно люблю, тоскую, давай жить вместе. Ну, как мне Толик предложение делал. Бабка потом долго горевала, цветочки ему на могилку носила… Так, о чем я?
– О соседях, Вит.
– Да! Соседи, Оль, могут быть теми еще! Ты там случайных знакомств не заводи.
– Хорошо, Вит, – улыбнулась Оля. – Вы приезжайте в гости, если что.
– Адрес эсэмэской скинь! Побежала я, скоро Толик с работы возвращается.
Оля закрыла за соседкой дверь и принялась, не тратя времени даром, собирать сумку, прикидывая, что нужно взять в деревню, а без чего можно обойтись. Вита права, добираться общественным транспортом – та еще проблема. Единственное, в чем была уверена Оля, так это в том, что она ни за что на свете не возьмет с собой в деревню модем. Нужно порвать с Олегом и с Интернетом! Раз и навсегда. Он словно почувствовал это – неожиданно позвонил. Первый раз за те два года, в течение которых они, если так можно выразиться, встречались.
– Привет, Иван Иваныч! – сказал Олег срывающимся голосом. – Как дела? Что у тебя с Интернетом? Третий день там не появляешься, а вопрос не терпит отлагательств. Нужно встретиться. Как наш контракт на поставки зенитных батарей свободолюбивому народу Африки? Слышишь меня, Иван Иванович? Чего молчишь?
– Не слышит тебя Иван Иванович, – усмехнулась Оля. – И больше тебя он слышать не желает! Надоело ему фигней такой заниматься. Ему, этому Ивану Ивановичу, настоящей жизни хочется! Честной и открытой.
– Ты чего, Оль?! – тут же нормальным человеческим голосом заговорил Олег.
– Ничего! И Оль тут тоже больше никаких нет.
– Ну я же тебя слышу! – В голосе разведчика теперь звучало неприкрытое волнение. – Малыш, не дергайся, успокойся. Сейчас приеду и все объясню.
– Не приезжай, я тебе не открою.
– Почему?
– Потому что уезжаю отсюда далеко и навсегда. Прощай.
– Ты что, Оль, меня не узнала?! – А вот теперь появилась паника. – Это я – твой Олег!
– Узнала, Олег, узнала. Ты – мое прошлое. Привет жене и детям!
С этими словами Оля бросила трубку.
И так хорошо стало на сердце, как никогда раньше не было. Словно она отрезала толстые веревки, тянущие ее на дно и мешающие взлететь! Будто скинула вниз не отягощавшие чувства, а постылую обузу. Жить стало легче! Самой не верилось, что так может быть.
Он позвонил еще раз. Сейчас номер не определился, но Оля знала – звонит Олег. Ему трудно так вот сразу уяснить, что девушка, привыкшая к подобным отношениям и согласная играть по его правилам, внезапно опомнилась и поняла, что без всего этого – того, что ее унижает и мешает спокойно жить, прекрасно обойдется. И не любовь это была вовсе, а дурной сон, где Оле досталась незавидная роль и она наконец отказалась ее играть. Как же мало надо человеку для того, чтобы принять судьбоносное решение – всего лишь получить в подарок место, где можно ото всех скрыться, залечь на дно и решить, что тебе важней всего на этом свете.
Конечно, Оля Завьялова не изменила своего мнения – важней всего на свете любовь. Но та, которая больше отдает, чем получает, которая основана на уважении, а не унижении. Важно то чувство, испытывая которое ты летаешь, а не ползаешь по грязи и страдаешь, что не можешь подняться. Любовь отдает, делая любимого человека чище и лучше! В этом вся ее суть.
