Тот с неудовольствием взмахнул рукой.
– Как видишь, ничего.
Почему-то почувствовав в подошедшем союзника, Маргарет пояснила:
– Этот милый Чарли схлопотал вполне заслуженную оплеуху. Он приставал к Анне весь месяц, что мы работаем в Нью-Йорке.
Мистер Крейвен вперил в нее раздраженный взгляд, на который Маргарет с вызовом усмехнулась, вызывающе сверкнув глазами.
Решив разрядить обстановку, Мик Андерсон сумрачно пояснил:
– Это студенты из Оксфорда. По обмену. – На изумленно-неверящий взгляд мистера Крейвена доступно, по слогам, пояснил: – Англичане.
На щеках мистера Крейвена появились темные пятна, и он, резко развернувшись, большими шагами вышел из зала.
Мик Андерсон перевел дух.
– Ну, ребята, вы даете! Честно говоря, с вами, англичанами, всегда очень трудно. У вас гипертрофированное чувство собственного достоинства. В прошлый приезд одна девчонка тоже устроила бучу из-за пустяка, клиент всего-то шлепнул ее по попке. Да любая бы американка только посмеялась, а эта такой скандал закатила, боже упаси! И, хотя вы славные девчонки, но я очень рад, что ваш контракт заканчивается. – И ушел на кухню, увозя за собой тележку с грязной посудой.
Молодой мужчина извинился:
– Простите моего несносного родственника, милые дамы. Надеюсь, вас утешит, если я скажу, что такого с ним прежде никогда не бывало.
Маргарет насмешливо уточнила:
– Чего не бывало? Он никогда не говорил пошлости или никогда не получал за них пощечины?
Мужчина обескуражено рассмеялся.
– И то и другое. Честно говоря, я его таким еще не видел. Он всегда, как бы объяснить, застегнутый на все пуговицы. Кажется, именно так гласит британская поговорка?
Маргарет воспротивилась этому определению.
– Но почему тогда он так себя вел? Я посчитала его отъявленным нахалом.
Мужчина со смущением опустил голову.
– У меня есть на этот счет кой-какие соображения, но я с вами ими делиться не буду. Лучше разрешите представиться: Джим Торвальд. Клерк, или, как вы говорите, «белый воротничок».
Маргарет назвалась с некоторой опаской. Джиму ее имя ничего не сказало, и она с облегчением перевела дух. Ей хотелось еще хоть немного пожить инкогнито. Это было весело и ни к чему не обязывало.
Из дверей показалась та самая дама, что читала Джиму мораль, и он, не дожидаясь властного призыва, быстро проговорил:
– Вы не против, если я вас навещу? Мне очень хочется увидеть вас еще.
Не дожидаясь ответа, кивнул в знак прощанья и быстрыми шагами пошел к даме, не давая ей приблизиться к девушкам.
Маргарет посмотрела на остальных официантов. Они шустро убирали зал, украдкой наблюдая за тем, что происходит.
Анна с облегчением заметила:
– Хорошо, что никто из наших не вмешался, а то шуму было бы гораздо больше. А так вроде бы все в порядке. Но я рада, что контракт заканчивается. И учти, впредь я ни в каких твоих авантюрах не участвую!
Маргарет согласно покивала головой, ничего не говоря. А зачем? Каждый раз после какого-нибудь уж слишком потрясающего приключения Анна давала это торжественное обещание, но потом все забывалось, и она охотно соглашалась на что-нибудь такое же сомнительное, но интересное.
Девушки включились в работу. Приведя зал в порядок, команда возвратилась в студенческую гостиницу при университете Рокфеллера. Перекусив в кафе на первом этаже, подруги пошли к себе, стараясь не вспоминать о неприятном инциденте. Посидели перед телевизором в общей комнате своего номера, смотря шоу с участием американских звезд.
На экране выступал шоумен, напомнивший Анне Чальза Крейвена, и она вдруг расхохоталась, заставив Маргарет встревожено уставиться на нее. Между приступами безудержного, такого не похожего на ее обычный негромкий смех, хохота, Анна едва выговорила:
– Ой, не обращай внимания! Просто я вспомнила выражение лица того наглого типа. Он был жутко ошарашен и не смог этого скрыть!
Припомнив потрясенное лицо мистера Крейвена, Маргарет засмеялась тоже.
– Да уж, бедняжка ничего подобного не ожидал. Ты же представлялась ему безответной овечкой, и вдруг такой афронт! Но он и в самом деле говорил тебе гадости?
Анна налила себе стакан минеральной воды из стоявшей в баре бутылки, выпила ее, и только тогда смогла ответить:
– Да нет. Если учесть, что он считал меня заурядной, на все согласной официанточкой, то его предложения были верхом толерантности. Вначале он предлагал мне с ним просто переспать, а потом, когда я отказалась от этого чрезвычайно лестного предложения, предложил пожить несколько месяцев вместе. За достойное вознаграждение, естественно. Противно, если честно.
Маргарет согласно кивнула.
– Однозначно. Интересно, кто это такой, мистер Чарльз Крейвен? Мик разговаривал с ним с большим пиететом.
Вытащив из баула ноутбук, включила его и набрала в поисковике интернета два слова «Чарльз Крейвен». На дисплее быстро возникло: политик, мэр города Джерси-Арт. Баллотируется в сенат штата.
– Странно. Крейвен довольно известная в определенных кругах личность, и в сомнительных историях ему светиться никак нельзя. Что скажут его избиратели, если станет известно о его неблаговидных поступках?! Он же запросто может провалиться на выборах! Кошмар!
Анна задумчиво склонила голову к плечу, начиная плавными движениями расчесывать волосы.
– Действительно, странно. Обычно политики ведут себя очень осторожно и стараются в подобные переделки не попадать. Это же означает крах всей их карьеры.
– Ну, в твоем случае это означает одно. Крейвен слишком сильно на тебя запал, раз решился на подобное беспутство.
– Не понимаю. Из-за такой ерунды рисковать столь многим?
Маргарет не поверила своим ушам.
– Ерунды? Это себя ты называешь ерундой? Да ты же красавица!
Это было правдой. Анна была очень хороша. Каре-зеленые глаза и бронзовые волосы выделяли ее в любой толпе. Если к этому добавить высокий рост и прекрасную фигуру, то равных ей не сыскать и на подиуме. Хотя Маргарет никогда не считала, что модели красивы. Недаром ее брат Эдуард брезгливо называл их вешалками для платьев.
Анна досадливо отмахнулась.
– Я не о себе. А о том, что предлагал мне этот самый мистер Крейвен. Разве можно из-за такой малости рисковать столь многим?
Подруга логично заметила:
– Для него близость с тобой, видимо, малостью не казалась. К тому же мы с тобой прекрасно знаем, насколько мужчины ближе к природе, чем женщины.
– К животным, ты хочешь сказать?
– Ну да.
Анна перевела тоскующий взгляд в окно.
– А ведь когда я увидела его впервые, он мне понравился. Такой основательный. Надежный. Достойный. А оказалось, это только видимость. Мираж в пустыне.
