– Мне Сонечку позовите, пожалуйста, – изо всех сил улыбался Семен, стараясь понравиться.
– Сонечку? – испуганно пролепетала тетка и негромко позвала: – Соня… к тебе тут пришли… наверное, из райсобеса.
– Да что вы, господь с вами, – опешил Овчаров. – С какого же я райсобеса? Да они ж уже все, наверное, седьмой таз с холодцом варят! Сегодня ж тридцатое число! Я к Сонечке, у меня к ней…
– Кто это? – важно вышел в прихожую лысоватый папаша Сони, с которым Семен уже имел счастье встретиться в лифте. – Чего тебе?
– Мне? Мне кого, а не чего. Мне Софью хотелось бы… Дело у меня к ней… Личное, молодое, так сказать.
– Соня же! – уже нетерпеливо крикнула мать, а потом, спохватившись, вдруг ляпнула: – А… а Сони дома-то нет. Ушла она… ага, в магазин отправилась.
– Кто там, мам? – вышла из комнаты Соня. Увидела Семена и вытянулась струной. – Вы… ко мне?
– Ну а к кому же? – недовольно зыркнул на мамашу Овчаров. – Сонь, выйди на минутку. Мне тебе сказать кое-что нужно.
– Никуда она не пойдет! – вдруг категорично заявил папаша и принял позу Наполеона.
– Да бросьте вы, в самом деле, – уже начинал нервничать Овчаров. – Девке уже двадцать пять, наверное, стукнуло, а вы ее возле батькиных штанов держите… Сонь, на минуточку…
Софья немного побледнела, однако решительно шагнула в подъезд.
– А я сказал, не пойдет! – взвизгнул дядька.
– Да успокойтесь вы, – дернул на себя дверь Семен. – Прям неугомонный какой. Ты б, Соня, ему хоть стопарик с утра налила, что ли, все поспокойнее был бы…
– Ты что-то хотел? – сложила руки на груди Соня. – Говори, а то у меня там овощи варятся.
– Тоже к Новому году готовишься? – улыбнулся Овчаров. – Сонь, а давай праздник у меня отметим, а?
Дверь снова распахнулась, и показалась перекошенная физиономия Сониного отца.
– Сонька! Домой, я сказал! Неме…
– Да уйдешь ты или нет? – разозлился уже Овчаров, втолкнул папашу обратно в квартиру и захлопнул двери.
Теперь он крепко держал ручку, дверь дергалась, но открыть ее сил у папаши явно недоставало.
– Сонь, ну ты же помнишь, где я живу, приезжай, а? – дергался Овчаров, держась за ручку. – Ну что я один-то буду? И ты с… таким вот папашей… чудненько повеселишься… А мы с тобой…
– Прости, Семен, – отодвинула его от двери Софья. – Я не буду с тобой встречать Новый год.
Дверь с силой распахнулась, и папаша отлетел к стене.
– Не приходи сюда больше, – строго произнесла девушка и, не оглядываясь на буйного родственника, вошла в квартиру.
– Та-а-а-ак… – поморщился Овчаров. – Значит, не судьба… и здесь обломился…
И он быстренько сбежал по лестнице.
Настроение было хоть выбрось. Дома Семен еще сделал парочку контрольных звонков своим бывшим пассиям, но девицы уже определились с планами и менять их не собирались. В конце концов Овчаров решил просто валяться весь праздник на диване и пялиться в телевизор. Ведь для кого-то придумывали же все эти шоу! Кто-то же должен примерно просмотреть всю новогоднюю программу, зря, что ли, столько денег люди угрохали.
И все же оценить капиталовложения телевизионщиков у Овчарова не получилось. Спасение пришло откуда не ждали. С самого утра раздался телефонный звонок, и задорный голос двоюродного братца весело оповестил:
– Сенька! Привет! С наступающим! У меня горе – меня Анька выгнала, а Новый год хочется. Короче, я падаю к тебе на хвост… Ты даже удрать не успеешь, потому что я стою возле твоего подъезда… только не знаю, как тут с домофоном управляться. Открывай давай!
– Шурка-а-а-а! Какого хрена?! Гад ты такой! – орал уже в прихожей Овчаров и нажимал на кнопки домофона. – Пап! Шурка приехал!
– Неужели его Анюта решилась прямо под Новый год выставить? – удивился отец. – Отважная женщина.
Шурка женился очень рано – восемнадцати не было. Даже нагуляться не успел. И поскольку был старше Семена, то каждый раз поучал: «Сенька, ежели жить надоело, тогда под венец – первое дело, а ежли еще пожить мечтаешь – не женись, братуха! Христом Богом прошу – не губи ты себя!» Сам он теперь жил в небольшом поселке городского типа, нрава был гулящего, и раз в год его многострадальная супруга Аннушка прилежно выставляла вещи Шурки за дверь. Тот немедля приезжал к холостым Овчаровым в город, ровно неделю отрывался на полную катушку, после чего Аннушка сама же за ним и приезжала. И до следующего года это была вполне образцовая семья. Вот и сейчас Шурке выпало отрываться – в самый Новый год. Вдвоем с Семеном они тут такое устроят!
– Здрасте, – уже появился в дверях Шурка и… Семен крякнул: рядом с братцем счастливо улыбалась сама Анюта и еще молоденькая смазливая девчонка.
– А ты думал, я такая дурочка, выгоню его на Новый год к вам одного? – фыркнула Анюта, заметив погасший взгляд Овчарова. – Здрасте, дядь Вася, вот, решили праздник в большом городе отметить. У вас, говорят, тут елки на всю страну славятся… А это вот… Сеня! Обними племяшку! Это ж дочка наша, Янка! Неужели не узнал? Ян, ну проходи, чего ты?
– Янка? – вытаращился Семен. – Так она ж была…
Он показал рукой где-то в области пупа. В последний раз он видел племяшку… да он и забыл, когда… года четыре назад, наверное…
– Она ж совсем еще… Ни фига себе вымахала! – удивлялся Семен. – Невеста!
– Я те дам невеста! – погрозила Анна. – Ей еще восемнадцати нет, так что… имей в виду.
– Можешь не иметь, – отмахнулась Яна, – через три месяца будет. Ма, ну куда сумки-то?
В доме сразу стало шумно – комнаты наполнились женскими голосами, веселыми возгласами, из телевизора полилась музыка, и праздник шагнул наконец в квартиру Овчаровых.
– Дядь Вася, а чего вы елку в самый угол затолкали? Ее сюда надо… Уй, какие красивые зайчики! Надо еще конфетами украсить! Янка маленькая была – любила конфеты с елки таскать…
– Ма, куда ты сумку с вещами сунула, там же все платья перемнутся!
– А стол? Давайте его на середину, а? …Яна! Отстань от матери! Я уже устала вся! Привезли тебя в город, сиди и наслаждайся…
– Дядь Вася, давай я тебе помогу! Я сам передвину!
– Шура! Неси эти сумки на кухню, спиртное в холодильник поставь… Сень, у вас есть микроволновка? А то мы там такого наготовили, надо только разогреть! Ой, нет! Поросенка не туда! Его вон туда положите!
Семен подхватил сумки и попер на кухню. Рядом пыхтел брат.
– Ну ты, Шурка, молоде-е-ец… Ну и шуточки у тебя, – ворчал Семен. – А если бы я в домофон чего-нибудь не то ляпнул?
– Сень, вот те крест, ты не поверишь! – шепотом божился брат. – До вашего подъезда не знал, что они за мной следом едут! С тобой внизу стою, по домофону болтаю, гляжу – мать честная! Вылазят из «жигуленка» мои каракатицы! Чуть обратно не сиганул… да поздно было. И главное – обе прям от счастья так и светятся, мерзавки! Я ж… я же… Поверишь, нет – еще в такси столик в ресторане заказал! Да чего там столик… В поезде ехал – с девчонкой познакомился! Вот теперь и думай – видела ли ее моя супружница или не заметила? Как думаешь?
