Да, такие вопросы – удар ниже пояса. Все воспоминания сливаются в один безумный день, когда ты ждешь его пробуждения, вдыхая тяжелый запах перегара из его полуоткрытого рта. После холодного душа он становится нормальным человеком, просто очень усталым, и ты вновь попадаешь на удочку его обаятельной, открытой улыбки. Все становится на свои места, но периоды передышки короче и короче. Очередной запой, когда теряется все человеческое и имеет значение только наличие обжигающей жидкости, наконец переполнил чашу терпения. Лита сломалась. Сочувствующе сжимая руки матери Игоря, сказала:
– Прощайте, я не хочу видеть, как он превращается в животное. Я ухожу навсегда, понимаете? Меня для него больше не существует. – Старушка бросилась целовать ее руки, на колени стала. Умоляла не оставлять Игоря, но на этот раз Лита была непреклонна. – Если я останусь, то постепенно превращусь в такой же живой труп или сойду с ума от бессилия. Мне двадцать шесть лет, и я не могу больше спасать вашего сына. Я устала, я не верю ему. От того человека, которого любила Аэлита Богданова, ничего не осталось. Не осуждайте меня, я честно старалась, боролась, но и у металла есть предел прочности. Прощайте.
Работа помогала отвлечься от собственных проблем, наполняя дни бесконечной вереницей чужих. Лита дежурила сутками, не чувствуя усталости. Родители практически не видели ее дома. Сослуживцы поражались ее работоспособности. Она, словно робот, нажимала известную только ей клавишу и погружалась в конвейер уколов, капельниц, кардиограмм. Подошло время отпуска, и профком выделил ей путевку в пансионат отдыха в Крыму. Только ощутив приближение перерыва в работе, Лита почувствовала, насколько она устала.
Середина августа – прекрасное время для того, чтобы окунуться в окружающую атмосферу курорта и оставить тяжелые мысли в оцепеневшем от жары городе. Меньше всего она ожидала от поездки приключений и новых знакомств. Большинство приезжих планируют именно это, придающее остроту повседневности короткое увлечение.
Бросаясь в пучину курортного романа, они словно забывают обо всем, теряют ощущение реальности, затевают чувственную игру. Правила ее известны: главное, не воспринимать все слишком серьезно. Ведь возвращение домой чаще всего, как ластиком с бумаги, стирает из памяти воспоминания о клятвах, обещаниях вечной любви. Лита стремилась куединению, она формально поддерживала какие-то разговоры, чтобы не выглядеть заносчивой гордячкой в глазах окружающих. А потом сказала себе, что будет поступать так, как удобно ей, а не толпе. В конце концов, когда еще выпадет возможность приехать к морю.
Человек предполагает, а где-то там, в заоблачной бесконечности, ее знакомство с Мартовым было запланировано именно на эту поездку. Кажется, с нами происходит что-то значительное чаще всего в тот момент, когда, истощенные битвой за нормальное существование, мы отдаемся плавному течению времени. Лита уже приближалась к состоянию душевного равновесия, долгожданному чувству безопасности. Не нужно было думать о том, как закончится день, бояться позвякивания связки ключей, вставляемых в замок нетвердой рукой. Нет необходимости собирать свои нервы в кулак, чтобы пережить очередной кошмар зависимости от настроения Скользнева. Прошло не так много времени после ее ухода, и с каждым днем становилось все сильнее ощущение пустоты прожитых лет. Бессмысленная возня, привычка быть рядом, что ли? Удручающая реальность – в ее возрасте многие знакомые обзавелись семьей и детьми, а она, сестра милосердия, кажется, заработала невроз – и только. Слава богу, хватило ума прервать вереницу пустых и тревожных дней. Теперь она отдохнет и решит, как жить дальше. Должна же начаться и в ее жизни светлая полоса радости и удовлетворения!
Лита с наслаждением подставляла тело солнечным лучам. Она уже не выглядела бледной поганкой, ровный бронзовый загар делал ее еще красивее. Лита избрала местом отдыха небольшой дикий пляж за пределами пансионата. Здесь она могла спокойно проводить время в одиночестве, без необходимости поддерживать пустые разговоры. Только море, солнце и ты. Оставалось неисполненным лишь одно желание, но Лита надеялась, что скоро отважится осуществить его. Хотелось снять купальник и, окунувшись в воду, ощутить ее каждой клеточкой разгоряченного тела. Увы, несколько черепичных крыш дач утопало в зелени деревьев на крутых склонах вдоль пляжа. Доносящаяся оттуда музыка, несомненно, указывала на присутствие хозяев и посторонних глаз. Лита уже десятый день уговаривала себя совершить нудистский заплыв поздно вечером, но всякий раз что-то мешало. То соседка по номеру уговаривала посмотреть какой-то суперзадушевный фильм, то сон сковывал смазанные ночным кремом веки. Однажды во сне она увидела себя русалкой, смело плавающей среди разросшихся коралловых рифов в окружении резвящихся стаек блестящих рыб. Даже огромные акулы вели себя миролюбиво, подставляя ей свои плавники, как бы приглашая прокатиться. Это показалось забавным. Отказываться не хотелось, и, выбрав одну зубастую красавицу, Лита прижалась к упругому телу акулы. Ее короткое каре превратилось в длиннющие золотые волосы, развевающиеся шлейфом за прекрасной голубоглазой хозяйкой. Путешествие напоминало ей быструю езду на автомобиле, только вокруг не земные пейзажи, а сказочные красоты подводного мира.
– Ну, соседка, признавайся, что за сны приходят к тебе? – улыбаясь, спросила утром Оксана. Еще не встав с постели, она дотянулась рукой до тумбочки, где лежали ее очки. Быстро надев их, приподнялась на локте. – Какой-то Ромео щекотал тебя кончиками усов, не иначе.
– Не угадала, – сонно потягиваясь, нараспев ответила Лита. – Точно всего не помню, но обошлось без мужчин, и было так замечательно.
– Что ты, дорогуша?! – с наигранным возмущением продолжала соседка. – Ориентация выбрана неверно. Без мужчин – и вдруг замечательно? Мы не на острове Лесбос, между прочим. Крым – бывшее всесоюзное место курортных романов. Не за этим ли бальзамом для тела ты прибыла сюда, красавица?
– Ради бога, я просто греюсь на солнышке и дышу йодом.
– Не верю. Ты как в том анекдоте: опять станки, станки.
– Оксана, уймись. Пойдем завтракать и на пляж. Я никак не могу вдоволь наплаваться.
– Ты опять будешь дикаркой и проигнорируешь нашу компанию?
– Точно, лягу на свой матрас и буду молчать, как рыба. Никаких слов, никаких мыслей. Я соскучилась по всему этому. Наверное, я говорила слишком много ненужного, раз теперь мой язык не хочет двигаться.
– Да, Лита-Аэлита, чудная ты, но с тобой удивительно легко. Однако нашему слабому полу нужен в сердце огонь. Такие страсти, чтоб дух захватывало!
