– Отпустите, пожалуйста, мою руку, – холодно попросила Дайана.
Как она и предвидела, мужчина еще крепче сомкнул пальцы. От страха у нее участился пульс.
– Если я отпущу вас, то вы не узнаете, как я познакомился с вашим отцом, – многозначительно заявил красавец. – Или, вернее, где я с ним познакомился.
– Где? – машинально спросила Дайана, осознавая, что он нарочно медлит с ответом, держа ее на крючке.
– Выпейте со мной вина, тогда скажу.
Наглый, неприкрытый шантаж взбесил Дайану.
– Я думаю, что, если отец сочтет знакомство с вами интересным, он сам скажет мне об этом, – ледяным тоном отчеканила она. – А теперь вы, может, все-таки отпустите мою руку?
Дайана выдернула кисть и, не оглянувшись, стала подниматься по лестнице.
У нее поджилки тряслись от страха. Каждую секунду Дайана ждала, что незнакомец бросится за ней. Это неприятное чувство преследовало молодую женщину, пока она не добралась до своего номера. И только плотно закрыв за собой дверь, Дайана почувствовала себя в безопасности.
У нее болело запястье, на котором пальцы незнакомца оставили темные отметины. Что он за человек? – спрашивала себя Дайана. Какие у него отношения с отцом, что он так беспардонно повел себя со мной?
Желая поскорее выяснить это, Дайана нетерпеливо постучала в дверь комнаты отца. Не получив ответа, она вошла, уже зная, что его там нет. Судя по разбросанной повсюду одежде, отец заходил в номер переодеться и после этого сразу же ушел.
Дайана поняла, что он спешил потому, что боялся встретиться с ней. Это могло означать только одно: отец снова сошел с рельсов.
В ярости она схватила с пола его брюки и замахнулась, чтобы швырнуть их куда-нибудь, как что-то шлепнулось ей на ногу. Дайана наклонилась и подобрала плотную пачку листков, выпавшую из кармана. Это были квитанции.
На несколько секунд она превратилась в изваяние. Казалось, у нее даже дыхание остановилось. Стряхнув оцепенение, Дайана с каменным лицом методично начала выворачивать карманы отцовской одежды, не пропуская ни одной вещи.
Десять минут спустя она неподвижно стояла посредине комнаты, глядя пустыми глазами в пространство. Они находились в Портофино менее суток, и за это время, если судить по квитанциям, отец успел спустить около ста тысяч фунтов.
Николо Фонсека стоял у окна обзорной комнаты, оснащенной самым современным оборудованием, и смотрел вниз на игровой зал. «Эсельсиор» он купил сравнительно недавно. Это удачное приобретение пополнило список пятизвездочных отелей, владельцем которых являлся он, Николо.
Тонированное стекло позволяло ему видеть происходящее внизу и в то же время самому оставаться невидимым для находящихся в зале. Более пристальное наблюдение осуществлялось через телекамеры, скрыто установленные в различных точках игрового зала. Они передавали информацию на экраны телевизоров, стоявшие полукругом в этой комнате. Сотрудники службы безопасности зорко следили за мониторами.
Но Николо предпочитал узнавать о происходящем в зале без посредства техники – как он делал это сейчас, стоя у окна. Такое отношение у него выработалось с тех пор, когда он был профессиональным игроком и доверял только тому, что видел собственными глазами. Теперь ему уже не надо было зарабатывать на жизнь игрой в азартные игры. Он был богат, имел влияние, у него впервые появилось чувство собственного достоинства. И все же…
Николо нахмурился. Чувство собственного достоинства не влечет за собой автоматически уважение окружающих. Этот важный урок дался ему нелегко. Но Николо собирался исправить положение в самое ближайшее время. Собственно, на данный момент это была для него задача номер один.
К нему подошел Томазо Ленарди, шеф службы безопасности.
– Она вернулась в свой номер. А он только что вошел в бар казино.
– Напряжен? – спросил Николо.
– Да-а. – Томазо усмехнулся. – Аж вибрирует от возбуждения. Я бы сказал, он полностью созрел.
Коротко кивнув, Николо отошел от окна. Выражение его лица, как всегда, напоминало застывшую маску. Для человека, который в свое время играл в покер не на жизнь, а на смерть, это неудивительно.
– Дай знать, когда он подойдет к столам, – бросил Николо и вышел из комнаты.
Неслышно ступая по мраморному полу, он пересек коридор и, открыв одну из дверей, исчез за ней, плотно закрыв ее за собой.
В отличие от обзорной комнаты здесь стояла абсолютная тишина. Это просторное помещение было обставлено с простотой изысканной роскоши, здесь ничто не говорило о личности хозяина. За исключением, пожалуй, картины, висящей над письменным столом. На ней золотой краской был изображен скорпион, который, угрожающе подняв хвост, готовился нанести смертельный удар.
Достаточно было взглянуть на изображение этого отвратительного насекомого, чтобы в жилах похолодела кровь. И хотя картина висела над креслом самого Николо, смертоносное жало скорпиона было направлено не на него, а на того, кто имел несчастье сидеть на стуле у противоположного края стола.
Намек был предельно ясен: встанешь на моем пути – сотру в порошок. Это было жизненное кредо Николо Фонсека. Или по крайней мере одно из них. Когда-то золотой скорпион благословлял все, что совершал его хозяин, но позднее Николо поумнел и стал действовать более тонко и изобретательно. Картину же он держал из личных соображений, а также как предупреждение тем, кого он вызывал на ковер в эту комнату. Чтобы не забывали, что сдержанный, скупой на слова Николо Фонсека по-прежнему имеет ядовитое жало.
В настоящее время он был больше известен как владелец сети суперотелей с безупречным обслуживанием и с максимально возможным набором современных услуг. В мире гостиничного бизнеса Николо прочно занял свою нишу. Этому в немалой степени способствовало и то, что при всех отелях Николо имелись казино, которые и являлись главной приманкой для богатых клиентов.
Николо сел в удобное вращающееся кресло и, выдвинув один из ящиков письменного стола, достал кожаную папку. Он положил ее перед собой, но раскрыть не торопился. Николо задумчиво покрутился в кресле из стороны в сторону, отбивая пальцами правой руки ритм на гладкой поверхности стола. Выражение его лица, как всегда, оставалось непроницаемым. Миндалевидной формы темно-карие глаза обрамляли длинные загнутые ресницы, которые, как ни странно, ничуть не диссонировали с захватывающе красивым мужественным лицом. Нос с небольшой горбинкой, твердая линия подбородка и нечетко, но красиво очерченные губы дополняли портрет. Однако за яркой обворожительной внешностью скрывался расчетливый, жесткий делец. Николо можно было сравнить с атлетом, который, несмотря ни на какие перегрузки, неуклонно движется к финишу.
