- Чуть больше, - говорит Роберт, когда я уже собралась отпустить ногу,- Уровень боли от одного до десяти?
Прежде чем я успеваю сказать, у него звонит телефон. И звонит. И звонит.
- Разве вы не собираетесь ответить? - спрашиваю я.
- Нет, пока я с клиентом. Сгибай ноги Мэгги.
- Может быть это важно, - говорю я с надеждой в голосе.
- Если это так, они оставят сообщение. Доктор Джерард говорит мне, что ты покинешь нас в январе. Он говорит, пока я поочередно сгибаю ноги.
- Да, - говорю я сквозь сжатые губы. - Я получила стипендию на обучение в Испании в течение семестра. Я должна буду ходатайствовать о продлении из-за инфекции.
Роберт оценивающе свистит.
- Испания, да? Ты счастливица!
Счастливица? Я неудачница. Счастливицы не попадают в аварии. И не проходят болезненную физиотерапию. У удачливых людей нет разведенных родителей и папы, которого они видят один раз в год. У удачливых людей есть друзья. Теперь, когда я думаю об этом, я - вероятно, самый невезучий человек во всей вселенной.
Я терплю боль в ногах еще минут двадцать. Я готова уйти, но я знаю, что это еще не конец. Последнее пунктом, который Роберт делает на физической терапии, является массаж ног. Я стянула вниз тренировочные штаны и села на металлический стол в шортах.
- Ты думаешь, что вся твоя красота исчезла, не так ли? - спрашивает Роберт, во время того как втирает мазь в мою ногу, руками в перчатках.
- Я не знаю, - говорю я, - Мне не нравится смотреть на нее.
Более того, я хотела бы смотреть куда угодно, только не на покрытую шрамами ногу. Выглядит некрасиво, словно двухлетний ребенок начертил карандашом красные линии вверх и вниз от икры до бедра. Но эти отметины не от карандаша. Они от моих посещений различных кабинетов после того, как Калеб Бекер сбил меня, будучи пьян. Я пыталась забыть о Калебе, но не смогла. Он врос в мой разум, как раковая опухоль. Хотя мои кошмары с участием аварии и прекратились, слава Богу. Они продолжались более шести месяцев. Я ненавижу Калеба. Я ненавижу то, что он сделал со мной и я рада тому, что он далеко. Я стараюсь не думать о том, куда он пропал. Если я начинаю задумываться об этом слишком сильно, я, вероятно, начинаю чувствовать себя виноватой. Так что я не думаю об этом и тащусь через все свою жизнь, игнорируя те моменты, которые смогут утянуть меня вниз настолько, что я буду не в состоянии подняться.
Когда Роберт делает массаж моих ног, я вздрагиваю.
- Тебе не должно быть больно, когда я прикасаюсь к ним,- говорит он.
- Ее и нет. Я просто… Я не люблю, когда люди касаются моих шрамов. Я даже сама не могу прикоснуться к ним.
Роберт рассматривает мою ногу.
- Сильное покраснение исчезнет под конец. Потерпи еще несколько месяцев.
Роберт, наконец, объявляет, что он закончил. Когда я надела мои тренировочные штаны, он что-то писал в моей карточке. Его перо двигалось быстрее, чем я обычно говорю.
- Что вы пишите?- осторожно спрашиваю я.
- Просто оцениваю ваш прогресс. Я попрошу доктора Джерарда приехать во время вашей терапии на следующей неделе.
«Не паникуй, Мэгги»,- говорю я самой себе.
- Почему?
- Я хотел бы изменить твою программу.
- Мне не нравится то, как это звучит. Роберт похлопывает меня по спине.
- Не волнуйтесь, Мэгги. Нам просто нужно придумать план физиотерапии, который вы можете выполнить в Испании и без меня.
Физиотерапия в Испании? Не совсем то, чем я собиралась заниматься, находясь за границей. Я не сказала Роберту об этом. Вместо этого, я слабо улыбнулась ему.
После всех моих назначений, я направилась в закусочную тети Мэй, где работает моя мама. Я знаю, это не престижно, но она должна была найти работу, когда папа оставил нас два года назад. Ее босс, мистер Рейнольдс, довольно хороший и давал ей много отгулов, когда я была в больнице. Мы не богаты, но у нас есть крыша над головой и еда из закусочной тети Мэй в наших желудках.
Я села за стол, а моя мама пошла на кухню, чтобы взять ужин для меня. Я собиралась читать книгу, когда, вдруг, я увидела Даниэль, Брайан и мою кузину Сабрину у входа в ресторан. Господи, они выглядят так … Безупречно.
Я раньше дружила с Даниэль и Брайан. Лия Бэккер и я до этого болтались с ними все время. Четверо из нас состояли в теннисной команде средней школы и были неразлучны, начиная с нашего первого теннисного урока в Общественном центре Рая, когда нам было девять лет.
Сабрина была аутсайдером из-за своей не спортивности. Я помню, как моя мама заставляла меня просить Сабрину присоединиться к моим друзьям, когда мы выходили на прогулку.
Несчастный случай перевернул Рай вверх дном. Когда Калеб сбил меня, он не только раздробил мою ногу, он также разрушил мою дружбу со своей сестрой-близнецом, Лией, и дружбу мамы с миссис Бекер. Теперь между нашим домом и домом Бэкеров невидимая стена отчуждения, где когда-то была политика открытых дверей.
Сначала у меня не было времени, чтобы скучать по Лии, в больнице постоянно звонил мой телефон. Мама была занята ответами на звонки и заставляла меня вести очень короткие разговоры, чтобы я сосредоточилась на исцелении. Но шли месяцы, звонки сократилось, а затем, и вовсе прекратились. Все продолжали жить своей жизнью, в то время как я выздоравливала дома.
Раньше Сабрина приезжала и рассказывала все новые школьные сплетни. Теперь моя кузина стала лучшими друзьями с Брайан и Даниэль, что в принципе странно, так как до несчастного случая они не обращали на нее внимания.
Я никогда не спрашивала Сабрину о Лие… И Сабрина никогда не делилась информацией о ней.
Брат Лии попал в тюрьму из-за меня. Я уверенна, она ненавидит меня из-за этого. Мы буквально за ночь превратились из лучших друзей в незнакомцев.
Каждый раз, когда я начинаю думать о том, что в понедельник в школу, мой живот делает сальто.
Я училась дома с общественными репетиторами, назначенными школьным округом, почти весь прошлый год из-за инфекции, занесенной в ногу, после первой операции. Теперь я - старше. Я не знаю, что хуже: выходить из дома или ходить в школу и сталкиваться со всеми детьми. Что, если я столкнусь с Лией? Что я скажу?
Мой двоюродный брат и старый друг стоит около хозяйственного стенда, ожидая пока все усядутся.
Окей, именно в такие времена я жалею о том, что мама не работает официанткой. Знание, что она носит розовую униформу из полиэфирного волокна с кнопками, на которой читается “СПРОСИ МЕНЯ О МОЕЙ ДВУХЪЯРУСНОЙ ТАЧКЕ”
Обычно это не беспокоит меня. Но то, в чем она одета, в толпе моих бывших друзей, заставляет меня хотеть спрятаться под столом. Мама идет из кухни с моим обедом. Я тяжело вздохнула, поскольку она заметила Даниэль, Брайан и Сабрину. Ее глаза сверкают.
