К фонтану подошел молодой человек и тоже сел на край бассейна. Неужели придется находить выход еще из одной неприятной ситуации, подумала Тони с раздражением и поднялась, чтобы уйти. Молодой человек тоже встал, и они взглянули друг на друга.
— Тони!
— Поль!
Тони смотрела на Поля Крейга с удивлением и теплотой, ведь так приятно было встретить знакомое лицо! Нельзя сказать, чтобы темноволосый и смуглый Поль был так уж похож на англичанина, но он все же был светлее, чем тот мужчина, который подвез ее к гостинице. А Поль продолжал стоять, глядя на нее с улыбкой.
— Тони Морли! — опять заговорил он. — Интересно, что ты делаешь в Португалии?
— Я здесь раньше работала, — сказала Тони печально.
— Раньше? Но почему? Что случилось? Ты что, потеряла работу?
— Что-то в этом роде, — сказала Тони глухо. Поль сочувственно покачал головой. — А как твои дела? Ты здесь отдыхаешь? — спросила Тони в свою очередь.
— Да, вроде этого, — кивнул Поль. — Слушай, а не выпить ли нам чего-нибудь? За старые времена. Так приятно опять с тобой встретиться, Тони.
Тони не хотелось принимать его предложение.
— Ну, я не знаю, Поль… — Ее знакомство с Полем было непродолжительным, и возобновлять его не имело смысла.
— Ну же, Тони, соглашайся! Ведь мы как два корабля, встретившиеся ночью в океане! Обещаю вести себя хорошо.
Тони пожала плечами.
— О'кей, Поль. Тогда одну рюмку, не больше. А как твои дела?
— Прекрасно.
Тони задумчиво посмотрела в его сторону, когда они выходили из парка и пересекали дорогу к бару на другой стороне улицы. Поль почти не изменился. Он всегда вел себя как мальчишка, и Тони очень скоро надоело, что с ней он держался как с одним из товарищей по регби. Он любил спорт, любил проводить дни и ночи с приятелями, и Тони, к ее огромному неудовольствию, никак не могла воспринимать его всерьез.
Они сидели на высоких стульях в полумраке бара и пили мартини. Поль предложил ей сигарету, и когда ни закурили, вдруг спросил:
— А ты знала, что я помолвлен?
— Нет, — улыбнулась Тони. — Кто же эта счастливица?
Поль поморщился.
— Джанет Рей. Но сегодня мы разорвали помолвку.
— Как это?
— Ну, мы здесь вместе. Мы собирались поехать навестить мою бабку. Джанет безумно любит тратить деньги. Ей постоянно нужно то одно, то другое. Вчера она истратила две тысячи эскудо на вечернее платье!
— Понимаю. И ты был против?
— Черт побери! Конечно, я был против. — Он затянулся сигаретой. — Тогда она устроила жуткий скандал. А сегодня утром вернула мне кольцо, подаренное ей при помолвке.
— Ужасно, Поль. — Тони продолжала не спеша пить коктейль маленькими глотками. — Ну, а ты как — сердце твое, конечно, разбито?
Поль хмыкнул.
— Вовсе нет. Она мне уже порядком надоела.
— Да ну! Брось, Поль. Ты просто сейчас взбешен. Вы помиритесь. — Тони улыбнулась. Поль покачал головой.
— Сильно сомневаюсь. А ты-то что делаешь? Бродишь ночью по незнакомому городу…
— Сейчас еще не ночь. Все очень сложно, Поль. Тебе вряд ли будет интересно.
— Как знать.
— Ну… — Тони провела кончиками пальцев по краю бокала. — Видишь ли, я приехала сюда в качестве гувернантки двух маленьких детей, Педро и Джулии де Каль.
— Ты сказала — де Каль?
— Да, ты их знаешь?
— Моя бабка их знает. Продолжай, извини, что перебил тебя.
— Если ты знаешь эту семью, мне, наверное, лучше помолчать.
— Это друзья моей бабки, а не мои.
— Ну так вот. Все шло прекрасно, пока домой не вернулся из деловой поездки сам Мигель де Каль. Полагаю, я ему приглянулась, хотя я, со своей стороны, ничего не делала для этого.
— Дорогая, с твоей внешностью тебе и не нужно ничего делать, — сказал Поль с жаром.
— Я, естественно, ни о чем не догадывалась, пока однажды вечером он не прижал меня в углу у дверей моей спальни. Господи, я уже подумала, что со мной произойдет самое страшное, и отчаянно сопротивлялась, вцепившись ему в волосы, когда вдруг появилась сеньора де Каль. Конечно, она подумала, что все совсем наоборот, и я хочу совратить ее мужа. Я все отрицала, но бесполезно. И сегодня утром меня выставили за дверь. А эта свинья Мигель стоял рядом с видом мученика и не помешал Эстель всячески поносить меня! — Голос Тони задрожал от обиды и несправедливости, и Поль обнял ее за плечи.
— Бедняжка! Что же ты собираешься теперь делать?
— Делать? Я собираюсь вернуться в Лондон. Мне больше ничего не остается. А де Кали мне даже не заплатили за работу, не говоря уже о том, что не дали рекомендации!
— Понимаю, — кивнул Поль, глядя в бокал. — Я тоже не знаю, что мне делать.
— А я так поняла, что ты собираешься навестить свою бабушку.
— Это мы с Джанет собирались ее навестить, — поправил Поль.
— Ну и что?
— Я не могу ехать туда один.
Тони посмотрела на него с недоумением.
— Но почему?
— Потому что до сих пор на меня смотрят в семье как на пропащего человека. Когда бабушка узнала, что я женюсь на Джанет, она была безмерно счастлива и сразу же прислала нам приглашение. Она разгневается, когда узнает, что все кончено.
— Но ведь это не по твоей вине, — сказала Тони.
— Попробуй убеди ее в этом! Она столько лет пыталась женить меня!
— Но, может быть, вы с Джанет помиритесь…
— Сильно сомневаюсь. Она не хочет со мной даже разговаривать.
— Понимаю. — Тони мягко улыбнулась. — Я думаю, нам нужно возвращаться в Лондон вместе! Поль закусил губу.
— Я так ждал этого отпуска! Эстрада — очень красивое местечко на побережье. Там у моей бабки имение.
— А как оказалось, что твоя бабка в Португалии? — спросила Тони с любопытством.
— Моя мать была из Португалии, — сказал Поль. — Она убежала с моим отцом, когда ей было только восемнадцать, и некоторое время после свадьбы семья не хотела ничего о ней слышать. Ведь ей уже нашли жениха. Но потом, когда умер мой дед, бабка простила мою мать. Было устроено грандиозное примирение, ты знаешь, как это бывает. Затем ей показали меня, и, я думаю, моя бабка решила, что она мне будет диктовать, как жить, раз с моей матерью это не удалось.
— Звучит ужасно старомодно, — сказала Тони нахмурившись.
— Да, так и есть. Здесь все идет так же, как сотни лет назад.
— Хорошо, что я не португалка, — сказала Тони.
— Не знаю, — заметил задумчиво Поль. — Здесь женщины все-таки остаются женщинами. Не то, что в Англии, где они добились независимости, равенства и всего такого, зато утратили женственность.
— Перестань, пожалуйста, — Тони смотрела на него, широко раскрыв глаза. — Что ты хочешь этим сказать?
