– Не прибедняйтесь, Кашеварова, – усмехнулся он, – уж в вашей-то жизни историй столько, что хватит на троих.
От неожиданности я чуть не высморкалась в свой замечательный оранжевый шарфик. С каких это пор начальство проявляет интерес к моей личной жизни?
Мое замешательство не укрылось от зоркого глаза Максима Леонидовича (говорила же я, что очки бутафорские!). Он смущенно кашлянул и деловым голосом продолжил:
– Я хочу, чтобы вы сделали душераздирающий спортивный репортаж.
– Что? – изумилась я. – Но я ничего не смыслю в спорте. Никогда не писала для спортивного отдела.
– Я же не предлагаю вам прокомментировать футбольный матч.
– Однажды у меня был роман с футболистом, – некстати промямлила я, – даже не роман, а так…
– Не сомневаюсь в широте ваших интересов, – сухо перебил главный редактор, – но речь идет не совсем о спорте. Я хочу, чтобы это было нечто. Вы сделаете материал об экстремальных парашютистах. Об их жизни, мотивах работы, страстях. Мне кажется, у вас должно получиться.
– Я бы предпочла неделю московской моды, – вякнула я.
– Молчать! – гаркнул Степашкин. – А то я вспомню, что вы сегодня появились в офисе на полтора часа позже времени, оговоренного в вашем контракте.
У него даже лицо от злости покраснело. Знаете, так бывает в голливудских фильмах о монстрах с мощной компьютерной графикой. Распространенный киноход: в положительного героя вселяется некая зловредная личинка, и на глазах ненатурально повизгивающей блондинки-героини он начинает превращаться в чудовище. Вот так и мой начальник – улыбка сползла с его лица, как косметика с физиономии разгуливающей под дождем кокетки.
– Ладно, напишу о парашютистах, – покладисто согласилась я.
– Вот и здорово, – он протянул мне исписанный неразборчивым мелким почерком листок, – здесь информация о бейс-джампинге, самой опасной разновидности парашютного спорта. Остальное найдете в Интернете. И телефон известного московского бейсера, Кирилла Калинина. Надеюсь, вы свяжетесь с ним в самое ближайшее время.
– Будет сделано, – вяло пообещала я.
– Да, и не вздумайте притвориться, что потеряли бумажку с телефоном, – спохватился Максим Леонидович. – Уволю!
* * *
Несколько месяцев назад в жизни моей произошло непоправимое. Страшная трагедия, навсегда нарушившая привычный ток событий. Моя лучшая подружка Лера, с которой я знакома со студенческой скамьи, которая была близка мне, как родная сестра, с которой когда-то у нас были одни брючки «Труссарди» на двоих (да что там брючки, пару лет назад мы по очереди переспали с одним мужчиной, который даже и не подозревал о том, что имеет дело с близкими подругами), – так вот эта самая Лерка вдруг скоропостижно… решила выйти замуж.
Это было так неожиданно!
Лерка – большая любительница мужчин и острых ощущений. Ее существование состояло сплошь из волшебных романтических свиданий и скоропалительных горячих страстей. Ее обычным состоянием было состояние влюбленности.
То у нее роман с известным политиком, то она собирается эмигрировать в Норвегию, потому что там, видите ли, живет некий голубоглазый Свен, с которым она познакомилась во время автобусного тура по Европе.
И так далее.
Поэтому, когда полгода назад в Леркиной жизни появился некий малозаметный тип по имени Виталик, я и глазом не моргнула. Откуда мне было знать, что этот русоволосый невысокий веб-дизайнер в итоге изменит всю мою жизнь, украв мою лучшую подружку? Ничто не предвещало беды: их роман начинался так, как начиналось и большинство Леркиных романов – с горячего секса в сортире модного вегетарианского кафе (Лерка ела низкокалорийный пареный тофу, Виталик лениво ковырялся вилкой в блюдце с какими-то похожими на дохлых червей ростками, потом их взгляды встретились, ну и так далее, сами знаете, как это бывает). По логике скоропалительный роман должен был иметь весьма предсказуемый конец – торжественное исчезновение секс-бога из жизни Леры, которая пару дней горько его оплакивала бы, ну а потом, само собой, нашла бы утешение в объятиях очередного мачо. Но нет – любитель здоровой пищи неожиданно влюбился в мою подругу и после затяжной конфетно-букетной стадии вдруг подарил ей золотое кольцо с крупным сапфиром. Когда Лерка восторженно трясла перед моим лицом этим колечком, я не верила своим глазам.
Признаться честно, в первый момент я немного неадекватно отреагировала на сообщение о надвигающейся перемене Леркиного социального статуса. Я расхохоталась ей в лицо, как какая-нибудь пошлая завистница.
– Не смеши меня, – сказала я, – неужели ты, ты и правда собираешься выйти за него замуж?
Я ожидала, что подруга посмеется над улыбкой судьбы вместе со мной. Но Леркино лицо оставалось серьезным. Более того – глядя на то, как я веселюсь, она укоризненно качала строго причесанной головой.
– Кашеварова, но я и правда собираюсь замуж, – наконец сказала она.
Моя улыбка потухла, как разбитый хулиганами уличный фонарь.
– Ты меня не разыгрываешь?
– И не думала.
– Что ж… Ты, наверное, права, – замялась я, – все-таки нам уже тридцать…
– Мне больше, – напомнила Лера, – а почему ты, собственно, так огорчилась?
– Сама не знаю, – честно призналась я, – наверное, все произошло слишком быстро. Я оказалась неподготовленной к этой новости. Как-то не по себе становится, когда твоя лучшая подруга неожиданно перебегает во вражеский стан.
– Не говори глупостей, Кашеварова! – горячо воскликнула Лерка. – От того, что я выйду замуж за Витасика, ничего не изменится!
– Уже изменилось. Ты называешь его Витасиком. А пару месяцев назад ты говорила про него: «Помнишь, тот, худенький, с залысинами?»
– У Витасика нет никаких залысин! – отчеканила эта ненормальная. – У него просто такое строение лба!
Ее голос звенел так опасно, что спорить с ней я не решилась.
– Кашеварова, я по-прежнему останусь твоей лучшей подругой, – смягчилась Лерка, – я просто буду жить в другой квартире, вот и все. Мы снова будем вместе ходить в кино и танцевать по субботам в «Шамбале».
– Что-то я в этом не уверена. А как же так называемый Витасик отнесется к тому, что ты пойдешь в кино со мной, а не с ним?
– Да он меня прекрасно понимает! – махнула рукой Лерка. – Я ему уже сказала, что нет ничего важнее, чем женская дружба.
– Ну-ну, – только и оставалось сказать мне. Этот душещипательный разговор состоялся между нами недели две назад. С тех пор я Леру ни разу не видела. Возможно, все дело в предсвадебном переполохе – Лерке столько всего надо сделать: и платье купить, и выбрать ресторан, и заказать лимузин, и решить что-то с романтическим путешествием. Но что-то подсказывало мне, что и после свадьбы вокруг нее не растает ореол недосягаемости.
