— Таня! Это Александр. Как ты?
— Ничего… Знаешь…
— Таня! Слушай меня внимательно. Тебе нельзя быть одной. Сейчас к тебе придет один человек, ему можно доверять полностью.
— Александр, ничего не нужно, со мной уже ничего не случится. Что со мной сделается?! Они у меня ребенка украли.
— Татьяна! Только не вздумай реветь. Ты меня слышишь? К тебе сейчас приведут Дона. Так будет лучше.
— Для чего? Зачем мне твоя собака?
— Не спорь со мной. Так будет спокойнее. Мальчика уже ищут и обязательно найдут.
— Александр! Может быть, приметы. Может быть, его фотография нужна? У меня есть одна.
— Семеныч уже все передал, не волнуйся.
— Когда?
— Еще утром Таня! Ты все поняла? Запомни хорошенько: тебе нужно открыть дверь человеку, который приведет Дона. Только ему и никому больше.
— Что ты со мной разговариваешь как с ребенком? Я все поняла, но мне ничего не нужно.
В трубке что-то звякнуло, раздались короткие гудки. Вот, даже не дослушал меня, изображает внимание, звонит, а на деле даже не попрощался со мной. Даже слова доброго не сказал, одни приказы. А, собственно говоря, почему он должен быть внимательным ко мне? Это же моя вина, именно я не уследила за своим ребенком.
Когда же Семеныч успел передать фотографию? Машинально я положила трубку на рычаг телефона, смолкли назойливые короткие гудки. Сев на табуретку, попыталась вспомнить по порядку все события сегодняшнего утра.
Сережа проснулся сегодня в семь, это я помнила точно. Ночью он меня почти не будил, поэтому я даже умудрилась выспаться. Я его покормила, и он заснул. Пока Серенький мой спал, я успела сбегать на молочную кухню и забрать детское питание. Мне повезло, что молочная кухня находится в соседнем доме, я успеваю обернуться за семь минут и уже от лифта, доставая из кармана ключи, затаив дыхание, слушаю, не проснулся ли Зайчонок. Пару раз, влетев в квартиру, я заставала его горько рыдающим в своей решетчатой кроватке. Поспешно скинув пальто и бросив пакет с питанием на пуфик, торопливо мыла руки и со всех ног бежала утешать отчаянно орущего и побагровевшего от плача сына. Я брала его на руки и крепко прижимала к себе его маленькое горячее тельце. Сереженька быстро успокаивался, слезы моментально высыхали, и уже через несколько минут он радостно мне улыбался.
Сегодня все обошлось благополучно, я даже успела постирать замоченные с вечера в тазу пеленки и ползунки. Потом немного подремала и была разбужена Зайкой, он шлепал своей маленькой теплой ладошкой по моей руке. Наши кровати стоят рядом, поэтому он часто будит меня таким способом, иногда в меня с грохотом летят погремушки, если по недосмотру я забываю вечером убрать их из детской кроватки.
Увидев, что я открыла глаза, он радостно залопотал, всем своим видом показывая, что маме давно пора вставать и начинать заниматься делами. Мы опять поели, на этот раз уже вдвоем, тепло оделись и отправились гулять.
Обычно мы гуляем во дворе, здесь нет ветра. Я опускаю верх коляски, и Заяц с интересом рассматривает все вокруг, но очень скоро он засыпает, и я опять остаюсь одна со своими мыслями. Как, наверное, уютно лежать в теплом одеяле в коляске и спать сколько душе угодно. Ни забот тебе, ни хлопот. Когда мороз довольно сильный, мне приходится постоянно ходить. Тогда, чтобы не замерзнуть, мы бродим между домами по району. Я уже изучила все ближние продуктовые магазины. Некоторые из них расположены довольно удобно: можно поставить коляску у витрины, из торгового зала она хорошо просматривается. Я успеваю быстро купить необходимые продукты. В большой универсам, расположенный за углом, можно въехать прямо с коляской. А сердобольные старушки иногда даже пропускают меня без очереди к кассе, чтобы оплатить покупки.
Сегодня утром мы гуляли во дворе, в магазин мне идти было не нужно, вчера днем Александр возвращался с дежурства и погулял с коляской во дворе, пока я сбегала за молоком и за хлебом. Он, по его словам, с удовольствием «проветривает голову после работы от кабинетной духоты и табачного дыма», а я без нервотрепки покупаю продукты себе и ему. Мне труда не составляет купить еще один батон хлеба и пакет молока, а Зайка избавлен лишний раз от опасности подхватить инфекцию в очереди в магазине.
Наше взаимовыгодное сотрудничество началось пару месяцев назад, в день, когда Сережка никак не хотел засыпать и начинал надрывно плакать, как только я переставала укачивать коляску. До закрытия магазина оставалось всего полчаса, я нервничала, так как не смогла купить себе молока утром. Молоко обещали привезти только после обеда, а несознательный Заяц никак не хотел понимать, что рискует остаться без еды, если его мама будет неправильно питаться. Но судьба была ко мне благосклонна: появился мой спаситель в лице Александра, бескорыстно предложившего свою помощь. С тех пор мы не раз выручали друг друга.
Сегодня мы гуляли во дворе, и ничто не предвещало беду. Было довольно тепло. Я поставила коляску недалеко от подъезда и собиралась посидеть немного на лавочке, когда во двор въехала машина. В первый момент я даже не обратила на нее внимание. За моей спиной заскрипел снег под чьими-то быстрыми шагами, обернувшись, увидела подходивших ко мне трех мужчин. Не знаю, почему они мне не понравились: то ли удивило, что трое незнакомых мне мужчин так решительно ко мне направились, то ли пустое выражение глаз громил, смотревших на меня.
Двое внезапно, не говоря ни слова, набросились на меня, третий вырвал ручку коляски из моих рук. Страх потерять ребенка вывел меня из состояния шока и придал мне сил, я стала яростно сопротивляться, но что я могла сделать против двух здоровенных мужчин! Вдвоем они почти задушили меня, я почти ничего не видела, перед глазами у меня стало темно.
Громко хлопнула дверь подъезда, раздались какие-то сдавленные вопли и ругань. Один из парней отлетел от меня и свалился в сугроб рядом со скамейкой. Второй отпустил меня, кое-как я попыталась встать на ноги, схватившись обеими руками за горло, с трудом вдохнула в себя воздух. Кто-то толкнул меня в спину, и я снова рухнула на дорожку. Цепляясь за скамейку, я поднялась. Позади меня на земле дрались двое мужчин: здоровый громила и Семеныч.
Его я узнала по неизменной меховой жилетке, которую он всегда надевал на работу. Обогнув их, я бросилась к поваленной коляске, но она была пуста. В ужасе я лихорадочно стала озираться по сторонам. Душивший меня парень выбрался из сугроба и бежал к стоявшей недалеко от подъезда машине. Едва он открыл дверцу и плюхнулся на сиденье, взревел мотор, и машина рванула с места. На заднем сиденье я сумела разглядеть человека, державшего на коленях одеяло, в которое был завернут мой Сергей.
