— Но… — опять попыталась возразить Лесли, а официантка тем временем уже скрылась за раскачивающимися дверями в кухню.
Ее попутчик по лифту взял ее за руку. Его прикосновение вновь вызвало то же моментальное наваждение. Ее тело мгновенно отозвалось — как в лифте, когда она старалась протиснуться мимо него, — но не столь остро. Медленнее и глубже. Пока незнакомец вел ее к столику на двоих, она пыталась выровнять дыхание.
— Если она догадается, что мы не имеем друг к другу никакого отношения, то может и не обслужить нас обоих, верно? — промолвил он. — А остаться без еды я позволить себе не могу, уж поверьте.
— Я тоже, — сказала она, и голос ее предательски дрогнул. Не может быть, чтобы Гэрри оказалась права, подумала она. Гэрри? И права? Да скорее луна свалится с небес.
Лесли даже показалось, что звон в ушах — это свист падающей луны. Потом она поняла, что это шумит кровь. Мир лишь слегка покачнулся и вновь обрел равновесие. Ну не может, не может она так реагировать на мужчину — словно горячий, тяжеловесный секс подавил все прочие чувства. Кто угодно — только не она. Не Лесли Клослоски.
Когда они сели напротив друг друга, она заставила себя расслабиться. К сожалению, у нее не получилось сосредоточить взгляд на его лице. Она то смотрела на него, то отводила глаза, опасаясь, что он поймет, какое смятение царит в ее душе.
Возьми себя в руки, женщина! — сказала она себе. И постаралась улыбнуться, но почувствовала, что ее верхняя губа словно приклеилась к зубам, придав ей выражение черепахи Тортиллы. А все Гэрри с ее дурацкими предсказаниями, подумала она. Фраза подруги засела у нее в голове, и теперь голова вела за собой тело. Незнакомец, казалось, ничего не замечал, и Лесли не знала, что ей делать: быть ему за это благодарной или нахамить.
Он сказал:
— Вы американка. И я американец. Майк Смит из Филадельфии. — Он ухмыльнулся. — Кому-то надо носить и такую фамилию.
— А я выросла в Роксборо, — назвала она пригород Филадельфии. Слова наконец стали слетать с ее уст твердо. Она была горда собой. — Я — Лесли Клослоски.
— Мир тесен, Лесли Клослоски.
Она кивнула, подумав про себя: а может, предсказание Гэрри все-таки сбудется? Потом отбросила эти мысли. Американцев можно встретить в любом крупном европейском городе. Может быть, даже в каждой гостинице. Так чего же удивляться? Даже то, что они оба из Филадельфии — простое совпадение, а не судьба, не рок, не карма, не перст Божий и прочая романтическая чепуха. Ей тридцать три, она — женщина в разводе, видала виды, прошла огонь и воду. Ей ли не быть умнее? Поэтому Лесли хотелось одного — чтобы ее женское естество послушалось мудрых мыслей.
— Этот старинный отель — прелесть, — сказал Майк, снял очки и начал полировать линзы салфеткой.
— Чудесный, — согласилась она. От нее не укрылось, с каким изяществом он неторопливо протирает стекла очков.
— Я останавливаюсь тут не впервые, — продолжал он. — Здесь чувствуется очарование Старого Света, вы не находите?
— Пожалуй, да, — опять согласилась она и поняла, что такой способ поддержания беседы отнюдь не свидетельствует об ее блестящем уме. У Тарзана и то получилось бы лучше. Она с трудом оторвала взгляд от его рук и добавила: — Я здесь первый раз, но я довольна, что мой агент не заказал мне номер в «Хилтоне».
— Отели всемирной сети — это прекрасно, но в них теряется ощущение страны, чего не бывает в независимых гостиницах.
— Однако вы хорошо представляете себе, что вам нужно от гостиниц.
Известно что, добавила она про себя. Ей не хотелось дорожного романа. Здесь она пробудет всего лишь два дня, а женщиной на одну ночь она не была никогда в жизни. И теперь не время начинать — как бы ее к нему ни влекло.
Возвратилась официантка.
— Вам повезло, — сообщила она. — Шеф приготовил специально для вас яичницу с беконом. Кофе пить будете?
— Мне — чай, — отозвался Майк. Он выжидательно смотрел на Лесли.
— А я с удовольствием выпью кофе.
Итак, он любитель чая, подумала она. Что-то новенькое для турпоездок, в которых любвеобильные ребята вечно одалживаются у попутчиц кофейком и сулят им Париж. О, Лесли, Лесли, сказала она себе, помни об опасности!
Он сунул в рот курительную трубку, похлопал ладонями по карманам, потом посмотрел на нее долгим взглядом. Вынул трубку изо рта, но не убрал, а начал вертеть ее в руках.
Лесли наблюдала за его пальцами с еще большим восхищением, чем в первый раз. Ладони у него были крупные и с виду неуклюжие. Наверно, он мог переломить трубку пополам без особых усилий. А пальцы — пальцы такие длинные и тонкие… Интересно, каково чувствовать бег этих пальцев по женскому телу?
По ее телу…
Он опять сунул трубку в рот, но не раскурил. Лицо ее пылало жаром. Лесли старалась вести себя как ни в чем не бывало. Наверно, станет легче, если продолжить разговор.
— Давно вы здесь? — поинтересовалась она.
Он нахмурился.
— Мы же вместе спустились в лифте, разве не помните?
— Я имею в виду, в Англии.
— А!.. В Англии. Недавно. А вы?
— Только что прилетела. — И вот ей уже впору возвращаться. Ни подруги, ни здравомыслия нет и в помине. Лучше было сегодня утром вообще не вставать с постели. Тогда ничего этого не случилось бы.
— У вас… несчастный вид, — вымолвил он.
— О, нет, — возразила она с хрипотцой, раздосадованная, что ее проблемы, видимо, отражаются у нее на лице. Ее к нему, конечно, тянет, но выкладывать все как на духу она не готова. И опять она почувствовала прилив горячей крови к щекам. — Все отлично, просто я немного устала. Сегодня мы вылетели рано утром.
— Вот как? Почему же не захотели лететь ночным рейсом? — спросил он, вскинув брови. — Многие предпочитают лететь ночным, чтобы легче было адаптироваться к новой часовой зоне.
Лесли рассвирепела. Она слышала этот довод ото всех — кроме агента в бюро путешествий.
— Разумно прибыть на место вечером и сразу лечь в постель, как бы приспособившись к местному времени. А если вы прилетаете утром, то вам придется весь день провести на ногах, чтобы привыкнуть. Для меня это сущая пытка.
Он пожал плечами.
— Я сплю в самолете, поэтому всегда прилетаю сюда бодрым и отдохнувшим.
— Я тоже спала…
— Тогда и вы должны быть бодрой и отдохнувшей. И все-таки вам надо было лететь ночным рейсом.
Лесли стиснула зубы. Очевидно, он не понял юмора, и снова возвращаться к этому — пустая трата времени. Если кто-то и знает что-нибудь о потере времени — так это она, консультант по вопросам его организации. Такая уж у нее профессия.
