— Она умерла.
Лиза со стуком поставила стакан на стол и всплеснула руками в бессильном гневе.
— Мистер Карч! И вы еще удивляетесь, что я никогда не дослушивала вас до конца?! Это же нереально!
— Хорошо, закончу кратко. Ваша сестра Шейла умерла около трех лет назад, оставив сына. Сейчас ему восемь лет, и месяц назад вы подписали документы об опеке.
— Я… что сделала?
— Вы дали согласие стать его опекуншей. Через несколько дней мальчик будет здесь. Сейчас он в детском доме.
— Погодите. Я… разве я могу быть его опекуншей?
— Лично я не отдал бы вам в опеку даже морскую свинку, но по закону — вполне. Вы совершеннолетняя, вменяемая, под судом не были…
— Но у меня нет денег!
— Это неважно. У него есть. Этот дом и довольно внушительный счет в банке.
— Погодите…
— Вот что, Лиза. Для вас это единственный шанс жить в нормальных условиях. Разумеется, не в тех, к которым вы привыкли, но вполне сносных. Как опекунша, вы будете получать ренту, содержание, которое должна будете разумно тратить в интересах мальчика, не забывая и о себе. Посмотрите правде в глаза — работать вы не умеете, зарабатывать не сможете. Пожалуй, из вас могла бы получиться неплохая жена — хорошенькая и глупенькая, но…
— Мистер Карч, вы забываетесь!
— Вовсе нет. Просто высказываю то, о чем молчал все эти семь лет. Так вот, и с этим тоже ничего не выйдет. Теперь они на вас не женятся.
— Кто это — они?
— Ваши приятели в «роллс-ройсах». Все эти Ханты, Истерны, Макларены и иже с ними.
— Вы просто… просто злобный старик! Назло вам выйду замуж! И не нужна мне никакая рента! И дом этот дурацкий, пусть забирают!
Мистер Карч поднялся и взял со стола шляпу.
— Вы увидите, что я прав, буквально на днях. Всего доброго, мисс Кудроу. Бумаги я пришлю по почте. Отныне у вас нет личного поверенного, так что либо беритесь… хм… за ум сами, либо ищите нового.
Мистер Карч церемонно поклонился и вышел. Лиза досчитала до пяти и изо всех сил швырнула стаканом в закрытую дверь. Потом рухнула в кресло и с наслаждением зарыдала.
В следующие несколько дней Лиза Кудроу развила бурную и совершенно несвойственную ей деловую активность. Продиктована была эта активность в основном соображениями мести — пусть, пусть этот негодяйский мистер Карч увидит, как прекрасно она справляется с любыми трудностями!
Несколько раз изучив вдоль и поперек все документы, присланные Карчем, и ничего в них не поняв, она отправилась в банк. Там с ней обошлись вполне вежливо, однако особого восторга, как бывало раньше, не изъявили. Подтвердилось следующее: на счете у нее три тысячи шестьсот пятьдесят четыре доллара восемнадцать центов. Лиза едва не впала в черную депрессию, однако призрак мистера Карча издевательски ухмыльнулся из жаркого марева, струившегося по улицам Батон-Руж, и обозлившаяся Лиза отправилась домой.
Целый день был посвящен телефонным переговорам с различными компаниями, магазинами, магазинчиками и лавками. В результате еще через сутки из дома исчезли все до сих пор нераспакованные коробки с обувью, пакеты с одеждой и футляры с драгоценностями, а роскошный серебристый «ягуар» в гараже чудесным образом превратился в неплохой, но явно подержанный «форд» темно-зеленого цвета.
На следующее утро Лиза вновь посетила банк и с плохо скрываемым торжеством положила на свой счет двадцать одну тысячу долларов. Жить стало немного веселее. В тот же день она устроила себе развлечение под названием «Посещение Супермаркета и Расчет Наличными» — для человека, всю жизнь расплачивавшегося по карточке, это оказалось настоящим аттракционом.
В одиннадцать вечера Лиза гордо повязала себе новый хозяйственный передник и собственноручно приготовила целую тарелку кукурузных хлопьев с молоком. Это отняло у нее последние силы, и спала она в ту ночь сном младенца.
Остаток недели был посвящен внимательному изучению документов об опеке. Вечером в пятницу Лиза пришла к выводу, что для этой роли она совершенно не подходит, решила отказаться, засунула документы в стол и отправилась наряжаться — по пятницам в ресторане «Шато-Роял» ее компания зажигала с одиннадцати вечера и до рассвета.
* * *
Как выяснилось по дороге, «форд» невыносимо вонял бензином. В открытом «ягуаре» таких проблем не было. Лиза с облегчением затормозила около залитого огнями входа в ресторан и на всякий случай побрызгала на себя духами дополнительно — чтобы забить запах бензина. Ей казалось, что теперь им пахнет весь мир.
Швейцар сурово и надменно посмотрел на непрезентабельную машину, а потом изумленно вытаращил глаза: из зеленой колымаги выпорхнула красотка Кудроу в серебристом платье и высоких сапогах-ботфортах, украшенных стразами. Приветственно махнув швейцару, дамочка скрылась в недрах «Шато-Роял».
* * *
Лиза вихрем ворвалась в привычный уголок ресторана, прочно и давно оккупированный ее друзьями и ею самой. После недели напряженного умственного труда она чувствовала себя совершенно измотанной, но одновременно и необычайно бодрой. Хотелось шампанского, танцев, флирта, поцелуев, шуток, дурацких выходок — всего того, из чего состояла ее жизнь последние семь лет.
Лиза увидела Марлен, свою подружку, и кинулась к ней с веселым возгласом, но Марлен повела себя странно. Она растерянно улыбнулась, огляделась по сторонам, неловко и стремительно поцеловала воздух около щеки Лизы — точно клюнула и, запинаясь, пробормотала:
— Не ожидала увидеть тебя, Лиз… Говорили, у тебя неприятности.
— А, ерунда! Скорее, скорее, умираю, как хочу шампанского! Джимми! Любовь моя! Привет!
Джеймс Хант помахал ей сложенными щепотью пальцами и даже со стула не поднялся ей навстречу. Зато приподнялась девица, обвившаяся вокруг плеча Джимми наподобие ядовитого плюща.
— Джеймс, ты представишь меня твоей знакомой?
— Э-э… да… разумеется. Это Лиза. Мисс Кудроу. Лиза Кудроу…
— Я уже поняла, как ее зовут, дорогой.
— Да… Конечно. Лиза, это Шерилин. Моя… невеста.
Лиза почувствовала себя примерно так же, как чувствует себя человек, которого окатили ледяной водой. Огромным усилием воли она выдавила светскую улыбку и протянула руку.
— О, рада познакомиться. Надеюсь, вы не в обиде? Мы с Джи… Джеймсом давние знакомые, только и всего. Это просто шутка.
— Не сомневаюсь. Я ценю хорошие шутки.
Лиза в некоторой панике огляделась по сторонам. Она словно попала в Зазеркалье, где все привычные предметы и лица стали чужими и пугающими. За столиками сидели, смеялись, пили и разговаривали ее друзья и подруги. По крайней мере трое из присутствовавших мужчин могли претендовать на звание ее ухажеров. Могли… но почему-то не претендовали. Более того, они старательно и удачно делали вид, что Лизы здесь и вовсе нет.
