Сара с улыбкой кивнула. Накануне она заказала и двойной лук, надеясь избавиться от одного из слишком назойливых посетителей, который весь вечер пытался поцеловать ее. Забавно, как быстро испарилось его желание, когда она вернулась после перерыва. Ал поставил на стойку минеральную воду. За окном на противоположной стороне улицы призывно мелькали яркие розовые огни пипшоу: «СЕКС! СЕКС! СЕКС!» Сара поежилась и обхватила руками плечи, вдруг почувствовав себя слишком обнаженной.
Работая в баре, она безукоризненно играла свою роль, но в тихом уютном кафе Ала остро ощущала пропасть между настоящей Сарой Мур и вынужденно созданным образом полуголой уличной девки с толстым слоем косметики на лице.
Сара вынула из сумочки письмо, которое знала почти наизусть, и перечитала его, наверное, в сотый раз. Несколько недель назад, как раз перед выпускными экзаменами, кто-то сунул это письмо в ее ящик для корреспонденции в колледже, где она изучала журналистику. Явно хорошо осведомленный анонимный автор рассказал о процветании проституции и наркомании в баре «У Микки» в районе Сохо, предложив Саре проверить эту информацию и использовать ее для газетной статьи. Сначала Сара решила, что ее разыгрывает один из отвергнутых поклонников, но после поверхностного расследования стало ясно, что, по меньшей мере, основные изложенные в письме факты соответствуют действительности. Подтвердилось, что арендатором помещения является некий Микки Нэш, а владельцем – компания «Адмирал». Продолжая поиски, Сара выяснила, что эта компания зарегистрирована на острове Гернси в проливе Ла-Манш и имя одного из директоров – Робин Рипли. Вся остальная информация о компании была закрыта.
Университетские подруги Сары Мэгги Лоуренс и Кейти Кларк сомневались, что работа официантками принесет какой-либо интересный результат. В конце концов, в Сохо трудно найти клуб, где бы не процветали проституция и торговля наркотиками. Однако через две недели девушки были вынуждены признать свою ошибку. Наркотики и проституция представляли собой лишь вершину айсберга. Для начала оказалось, что половина мужчин, потреблявших в баре «У Микки» наркотики и снимавших проституток, – футболисты из команд первой лиги, но самое главное – некоторым из них платили за преднамеренный проигрыш. Сару, страстную поклонницу футбола, это особенно возмущало.
Она отложила письмо, осознав, что снова пытается найти хоть какие-то намеки на личность отправителя и что эти усилия, как обычно бесполезные, лишь раздражают ее. Микки Нэш – не дурак, и ясность мысли ей еще понадобится.
С улицы донеслись сердитые крики, и Сара взглянула в окно. Посреди дороги Мэгги и какой-то мотоциклист, видимо, чуть не сбивший ее, осыпали друг друга оскорблениями. Безусловно, виновата была Мэгги, но это не мешало ей поливать парня отборными ругательствами. Мэгги была невероятно близорука еще со школьной скамьи и носила очки, но Бренда не позволяла надевать очки в баре. Если честно, Бренда вообще не хотела брать Мэгги на работу.
Мэгги Лоуренс была невысокой толстушкой с водянисто-голубыми глазами и неопрятной копной разноцветных кудряшек. Сара не советовала подруге краситься сразу после перманента, но Мэгги не послушалась, и теперь в ее мышиного цвета волосах мелькали оранжевые пряди. Из-за этих, по выражению самой Мэгги, «последствий ядерного взрыва» и пристрастия к одежде на два размера меньше, чем требовала фигура, Бренда заявила, что Мэгги скорее будет отпугивать, чем привлекать клиентов, и согласилась взять толстуху на работу лишь после того, как Сара с глазу на глаз объяснила ей: или она берет всех троих, или никого.
Перебранка с мотоциклистом закончилась, и Мэгги тяжелой походкой пересекла улицу и остановилась перед дверью, шаря в сумочке в поисках очков. Нацепив их, она вошла в кафе и села рядом с Сарой.
– Бренда обойдется без своей половины. – Мэгги вытащила из декольте, едва прикрывавшего чересчур пышный бюст, пятифунтовую банкноту. – Представляешь, один скупердяй пытался сунуть монету в один фунт!
– С тобой все в порядке? – спросила Сара, слегка сморщив нос. Мэгги вычитала в каком-то журнале, что каждая женщина должна иметь свойственный лишь ей характерный аромат, и, выбрав для себя духи с резким запахом пачули, щедро обливалась ими.
– Что? Ах, это? Я ему задала жару. Он чуть не разревелся, – ответила Мэгги, закуривая сигарету.
Сара ни на секунду не усомнилась. Острый язычок Мэгги вполне мог заставить плакать взрослых мужчин.
– Неужели так обязательно курить и здесь? – простонала она, разгоняя рукой сизое облако. – Давай просто отдохнем.
– Отстань. Ал, пожалуйста, две сосиски с жареной картошкой и коку. – Мэгги показалось, что Сара смотрит на нее неодобрительно. – Ты возражаешь? Я голодна.
Сара промолчала и, достав из сумочки блокнот, стала расшифровывать стенографические записи. Мэгги снова высказалась за нее, к тому же она в плохом настроении. Похоже, это стало ее обычным состоянием. Раньше Мэгги с ее грубоватым юмором была веселой компанией, но Сара не смогла припомнить, когда они в последний раз смеялись от души. Всего несколько лет назад подруги покатились бы со смеху, представив, что будут работать в заведении, очень похожем на бордель. Правда, это было до летних каникул, проведенных в Уэльсе, каникул, в которые Мэгги утратила свою обычную веселость. «Почему вдруг в голову пришел Уэльс?» – подумала Сара.
– Бренда снова приставила меня к пятому столику, – сказала Мэгги, потягивая колу.
Сара взглянула на нее с надеждой.
– Хоть на этот раз ты все записала?
– Кажется, главное я помню.
– Мэгги!
– Я не умею стенографировать, а слишком долгое сидение в уборной выглядит подозрительно. Я же тебе предлагала укрепить в моем лифчике микрофон. – Мэгги ткнула себя в грудь – отличные переключатели.
Сара вырвала из блокнота чистый лист.
– Держи. Запиши сейчас, пока все не забыла.
Мэгги посмотрела в окно.
– А вот и Кейти. Неужели она действительно думает, что найдется мужчина, желающий раскошелиться на такое пугало?
– Ну и ведьма же ты!
Мэгги скомкала листок и, улыбнувшись во весь рот, бросила его Саре.
– Спасибо за комплимент.
– И у тебя снова зубы в губной помаде.
Мэгги выудила из сумочки зеркальце, протерла зубы и скорчила рожу своему отражению, затем снова провела по губам ярко-красной помадой. Сама Сара терпеть не могла косметику и красилась только на работу, Мэгги же и к завтраку являлась в полной боевой раскраске. Сара хотела сказать подруге, что ее хорошенькое личико только проигрывает от избытка косметики, но понимала, что момент для этого не совсем подходящий.
