-Пожар! Пожар!
Все соседи, в чем спали, повыскакивали из своих квартир. Вовка-стиляга, схватив Наташу в охапку, выволок ее во двор. Крики, паника...
Пожар чуть не поднялся на второй этаж. Когда его наконец потушили, из квартиры прапорщика вынесли три обгоревших трупа. Все бросились успокаивать Наташу, но она кричала:
Это я подожгла! Я! Посадите меня в тюрьму! Мать Вовки, главный врач дома ребенка, сказала милиционерам, к тому времени подъехавшим на место происшествия вместе с пожарными:
Не обращайте внимания. Девочка умственно отсталая. Да еще и несовершеннолетняя.
Тем не менее следствие усмотрело следы поджога. На Наташу надели наручники. Ее посадили в камеру предварительного заключения. В камере сидели еще три женщины - две воровки, скрывающие под маской грубой бесшабашности страх перед тюрьмой, и изысканная красавица, никак не вписывавшаяся в здешнюю обстановку. При внешней хрупкости она была тверда, как кремень, и оказалась, что называется, главной. - Нюрка, уступи место у окна девочке! Быстро и без разговоров!
- Прямо щас! Только брови подщиплю!
- Не хами! Быстро встала и уступила место. Я два раза не повторяю.
Красавица привычным жестом достала сигарету и щелкнула зажигалкой, вполне соответствующей ее внешности. Такой вещицы Наташа никогда не видела. Когда зажегся огонек и одновременно запела птичка, у девушки почему-то забилось сердце. Она наконец избавилась от своих мучителей, которые лишили ее всего - юности, радости, дружбы, учебы. В голове у Наташи что-то щелкнуло вместе с зажигалкой, и теперь, когда она видела огонек, пусть это была горящая сигарета в ночи, радость и удовольствие разлились по всему ее телу - до кончиков пальцев. Это чувство она не могла сравнить ни с чем. Это было начало новой жизни.
Очень скоро Наташа превратилась из дурнушки в симпатичную девушку. Глаза блестели, волосы начали виться крупными локонами, худоба и бледность выглядели аристократическими. Но сама она этого пока не знала.
Женщину, которая так поразила Наташу, звали Эстер. Сокамерницы назвали ее Эсти, и она им это разрешала.
«Какое странное имя... Какое-то неземное», - подумала Наташа. Она смотрела на Эстер с таким благоговением, с таким восторгом!
Неосознанно старалась повторять ее движения, даже интонации протяжной речи.
Красавица тоже приглядывалась к незнакомке, которая напомнила ей собственную юность. Как-то раз, уже немного зная, за что здесь Наташа, она спросила:
За что ты их так?
- Они меня изнасиловали... Сначала братья, а потом отец... Он приходил ко мне после смерти мамы через день. Я родила больного мальчика и отдала его в «Дом ребенка»... Я их ненавидела... – ответила Наташа.
Эстер вспомнила свое - как ее изнасиловал отчим...
Сейчас эта женщина испытывала жалость, перерастающую в материнские чувства, которых она так и не познала. Эстер решила спасти Наташу.
Сама она была содержанкой очень богатого капитана дальнего плавания из Греции. Жила в его доме, который грек построил на территории бывшего немецкого поместья под Калининградом. Анастас страстно любил Эстер, хотя знал, что до него она была портовой валютной проституткой. Так же страстно он и ревновал. Капитан никогда не предупреждал о своих визитах и никогда не приплывал в Россию без подарков. Состояние он нажил на контрабанде: перевозил не только официальные грузы, но и оружие, наркотики, медикаменты и многое другое. Анастас имел репутацию надежного мафиозного капитана, который не боится никого и ничего.
Он очень хотел забрать Эстер к себе на родину, но в те времена это было невозможно. Грек создал любовнице такие условия жизни, что она ни в чем не нуждалась.
У нее имелся целый штат прислуги: кухарка, домоправительница, садовник... Все это было в доме, который он ей купил. У Эстер имелось все, кроме какого-либо занятия на досуге.
На 70-е годы пришелся расцвет социализма - он был во всей своей красе. Приходилось учитывать то, что в Уголовном кодексе была статья за тунеядство. Эстер нужна была трудовая книжка. Эту проблему капитан решил: оформил ее переводчицей с греческого. От скуки женщина действительно выучила язык. Живой характер, неутомимая энергия, желание иметь праздники не могли не привести к неприятностям. Как-то Эстер созвала гостей.
В порту тогда стоял корабль из Югославии. В своем саду она устроила настоящий бал. Ее бывшие подруги, тоже валютные проститутки, пришли в вечерних платьях, но яркий макияж и специфические манеры выдавали их профессию. Когда веселье было в разгаре, вдруг подъехала машина, которую никто не заметил. Из нее вышел Анастас. Он незаметно подошел к Эстер сзади. Ревность помутила рассудок капитана, и он бросился на любовницу, начал душить ее. Эстер попыталась вывернуться, он сильно толкнул ее. Она упала... И тут женщину буквально захлестнула волна протеста — ей надоело быть его собственностью. Эстер хотела свободы. - Я ухожу отсюда. Забирай свой дом! Я тебе не рабыня! - закричала она. Анастас схватил бутылку шампанского и ударил женщину по голове. Эстер потеряла сознание. Гости начали спешно покидать сад, который мог стать местом преступления.
Никому до Эстер не было дела. Все, как всегда, спасали свою шкуру.
Крепкий организм молодой женщины выдержал. Эстер очнулась.
Анастас сидел за столом и пил водку. Он думал, что убил любовницу.
Она тихо встала, подошла сзади и сделала то же самое, что он, — ударила по голове бутылкой. Капитан упал и ударился головой о бордюр клумбы. Он умер. Так Эстер оказалась в тюрьме. Она знала, что ей грозит пожизненный срок. Но прежде, чем ее забрали, женщина успела спрятать свои бриллианты в надежном месте. Да и дом принадлежал ей. Эстер все время мучил вопрос, кому она все это оставит. Детей у нее не было. И тут появилась Наташа. Эстер подумала, что могла бы заменить ей мать. У женщины появился смысл жизни. Она стала внимательно присматриваться к девушке. Худая и стройная. Длинные ноги. Руки неухоженные, но форма ногтей красивая. Лицо - как чистый лист бумаги, на котором хороший художник обязательно отметит огромные серо-голубые глаза, обрамленные пушистыми белесыми ресницами, чуть вздернутый нос с искусно прорезанными ноздрями и маленький пухлый ротик. Если подкрасить губы, он будет очень соблазнительным. У Наташи были красивые, ровные и белые зубы. Эстер понимала -- если девушку перекрасить в брюнетку, можно зажечь огонь неистовой красоты.
- Да, именно в брюнетку, - сказала она вслух. В тот же день Эстер написала своим «коллегам» записку (она имела возможность передавать просьбы и получать с воли, что угодно), и попросила все необходимое, включая импортную краску для волос, а не хну, которой в те времена подкрашивали седину все подряд.
