Отец когда-то, больше десяти лет назад, собрал свои вещички и умчался из села на первом автобусе, осознав и прочувствовав на собственной шкуре все тяготы проживания в спартанских условиях. Не привык мужик к реалиям нашей страны, вырос в за бугром, менталитет не тот. А ведь по рассказам мамы, у них все так романтично и горячо начиналось. И вот опыт моей мамы показывал, что нет никаких гарантий того, что ты, при всех положительных талантах, сможешь удержать мужика рядом с собой. Вот так и жили вдвоем все эти годы. Что уж много говорить: да она все для меня.
— Мне сделали операцию.
Я так и села на край кресла, но, не рассчитав траекторию, свалилась на ковер, испугав Марго. Подруга подлетела и схватила меня за руку, помогая подняться.
— Ты что? Что-то с мамой?
Я же, как рыба, только рот открывала, не имея возможности хоть слово выдавить из себя. Благо, мама не стала держать интригу, впрочем, в этом нет никакой интриги, только волосы шевелятся на поверхности всего тела.
— Ничего серьезного, твой шеф помог, договорился…
Я слушаю детали и меняюсь в лице раз десять, не имея возможности трезво анализировать полученную информацию. Какой шеф? И ту как гром среди ясного неба: Александр Валентинович.
Шепчу губами эти два слова, а глаза Марго меняются в размере. Девушка оседает на диван и прижимает ладошку к губам. Я же чувствую, как спазмом сжимает горло, как хочу что-то сказать, но не могу. Мама, мамуля, мамочка, во что ты меня втянула? Если бы ты знала, что это за человек. В области солнечного сплетения все скручивается в тугой узел, нервное напряжение сковывает мое тело, ноги ватные, а руки трясутся. Вот уж удружил. Да у мужика фантастическая способность творить волшебство через пень на колоду.
Голос у нее такой воодушевленный, да таких эмоций я не слышала последние пять лет. Она счастлива, она верит в то, что впервые удача повернулась к ней лицом. Слушаю оды Уварову и в воображении стервозно кручу куклу вуду и иголками протыкаю его тело так, чтобы в реальности чувствовал всю ту боль, коорую мне приходится сейчас испытать. Сумел-таки добраться, волшебник хренов.
— А сколько денег потрачено? — Выдавливаю слова и жмурюсь, впрочем приблизительные расценки я знаю.
Черт, черт, черт! Выбрал самую престижную клинику города. Отличные специалисты, хорошие условия и баснословные цены. Мысленно умножаю изветную цену на два и еще раз оседаю, только в этот раз сразу на ковер. Марго тащит мне стакан воды и несколько таблеток валерианы, я же шепчу.
— Яду мне сразу, крысиного.
— С ума сошла?
— Уварову, я эту крысу точно прикончу.
Марго хлопает ресницами, а потом, когда я закончила разговор с мамой, слушает тишину. Ведь я сижу подобно мумии и забываю вовремя дышать. Перед глазами предполагаемый счет за операцию, перевернутая постель после сексуальных игрищ и печать на лбу: помощница — подстилка. Такую роль Уваров уготовил мне? Не остановится не перед чем? Не может до сих пор простить мне то утро. Насекомое!
Как не пыталась искоренить из мозга тот злополучный загул, но никак не получалось. Я — реалистка, но реалистка с придурью. Почему? Люблю всякого рода бульварное чтиво. Читаю любовные романы запоем, в какой-то степени завидую героиням, но понимаю, что чего-то подобного в реальности встретить сложно. Я о мужчине своей мечты. Чтобы вот такой… надежный, чтобы за ним как за спиной. Чтобы такой, не на час и не на два, а чтобы на всю жизнь? Глупо, скажете? Не думаю, просто это правильно, по крайней мере для меня. Жизнь мамы не сложилась, ведь однолюбка. Не смогла забыть отца-слабака, вот и прожила одна. Хотя в ее возрасте слегка за сорок реально найти мужчину и попытаться построить отношения. Впрочем, я понимаю ее состояние, проблема со зрением сильно урезало ее уверенность в своей женской красоте.
Единственное, за что от души могу поблагодарить Уварова: он заставил мою маму улыбаться, ожить. Но только за это, больше его уважать не за что. Да и в приоритет у меня теперь одно: узнать о цене его благосклонности.
Тошнота подступает к горлу, но я сдерживаюсь, чтобы не расстраивать Марго, девчонка и так страдает, хотя и не пытается подавать виду.
Обжора крутится у ног, словно чувствует мое состояние нестояния. Я беру зверя на руки и не замечаю, как пальцами зарываюсь в его пушистую шерсть и чешу пузо наглой рожи. Смотрит в лицо обожающим взглядом и изображает трактор своим громким урчанием.
— Как я тебе завидую, парень.
— Чай, с мелиссой, только не сиди, как истукан, шевелись, подъем, — пытается меня шевелить, — думаю, тебе многое нужно мне рассказать, крошка.
— В ушах звенит, так бесяче я давно себя не чувствовала.
— А может хватит отмалчиваться, посвяти свою непутевую подругу в детали.
И не отстанет же, душу вытрясет, медленно, осторожно, но плодотворно. Она хочет еще больше ненавидеть своего благодетеля? Она в этом уверенна? По глаза вижу, что во внимание, как никогда.
— Сама напросилась. Слушай…
2 глава
Май 2019 года
Квартира Уварова, утро
Голова словно чугунная, во рту пересохло и пить хочется так, словно бежала стометровку по пересеченной местности сбивая подошвы, убегаю от баб Марусиной козы. Тянусь рукой к чайнику, хватаю его и глушу воду из носика, в надежде поскорее утолить дикий сушняк.
— Ммм, — причмокиваю, но удовлетворения от процесса почему-то не получаю, жажда никуда не исчезает и не приходит желанное облегчение. Да что за нахрен?!
— Не спится?
Неизвестно откуда слышу приятный голос мужчины, чайник волшебным образом куда-то исчезает из моих рук, а жажда становится ощутимее. Ээй, я же еще не напилась! Так, черт возьми! Фигли тут происходит? Где моя кухня и где я вообще нахожусь?
Открываю левый глаз и лепечу, зевая не хуже крокодила:
— Кто ты, чудовище?
Мне почему-то кажется, что я до сих пор сплю, но это продолжается ровно до того момента, пока по моему бедру не проезжается горячая ладонь, а хриплый голос вновь звучит, но почему-то не в моей голове, а прямо на ухо. Именно горячее дыхание на коже меня выводит из сонного состояния, но буквально на несколько секунд. Дура, слишком реалистично! Нет, это всего лишь сон, и да, я не хочу просыпаться.
— Чудовищем меня в постели еще никто не называл.
Горячие пальцы настойчиво пробираются к моей груди, мммммм, можно помедленнее? Я записываю. Мое дыхание учащается, чувствую, как сжимают сосок, трут его. Вау, если это очередной эротический сон с тем жарким латиносом в главной роли, то я не прочь еще понежиться в его объятиях. Голова мужчины слоняется к соску, язык настойчиво теребит восставшую горошину. И лишь слишком правдоподобный аромат мужского одеколона выводит меня из обалдевше-сонного состояния.
— Апчхи!
— Будь здорова, сладкая.
Я мысленно проскулила, когда настойчивая ладонь мужчины коснулась моего лобка, а указательный палец нажал на чувствительную точку. Едва сдержав всхлип удовольствия, ущипнула себя за руку и распахнула глаза.
А ведь до этого так не хотелось врываться в реальность, ведь во снах столько всего можно начудить. Открываю глаза и смотрю по сторонам.
Нет, этого не может быть! Да ну, это же вообще ни в какие ворота не влезет, если я окажусь в постели с каким-то мужиком. Нет, все это только снится, да, да, снится. Вспоминаю, что обычно делаю в случае плохого сна: нужно повернуться на другую сторону, поправить подушку, сладко зевнуть, и картинка во сне изменится, а весь бред исчезнет. Делаю все именно так, как задумала. И…мои глаза становятся огромными, когда чувствую между лопаток горячее дыхание и поцелуй, сопровождающийся поглаживанием ладонью низа моего живота.
Человек за моей спиной настроен решительно, потому что в мгновение ока я оказываюсь прижатой к его груди. Пятой точкой, да, именно ею, ведь она, кажется, отыскала вчера приключения, чувствую, как в меня упирается что-то твердое и горячее, право же, не пистолет это в самом-то деле.
Олька, Олька, как ты дожилась до такого? Стоп, что если меня накачали какой-то дрянью и притащили неизвестно куда?! Мать моя женщина, роди меня обратно! Я напряжена, как струна, до предела, мне страшно подавать признаки жизни. Может отвалится, когда поймет, что я — бревно?
