Презрительно фыркнула, и сухо сказала:
— У меня обеденный перерыв. Вы будете что-то покупать?
Зверь мимолетно осмотрелся, махнул в сторону самых дорогих роз.
— Вон те в коробку заверни и посчитай. Красные, розовые и белые, все вместе. — полез в карман рубашки, и небрежно бросил на прилавок банковскую карту. — спишется или только налом?
Василина кивнула, молча провела операцию на POS — терминале, и принялась укладывать композицию в корзину сердечком. Мужчина наблюдал за нею, и ей было неловко, казалось, будто он ощупывал её фигуру сантиметр за сантиметром, отчего Васю снова охватил озноб. Она приказала себе не обращать на него внимания, вручила Зверю выбранный товар. Он не торопился уходить, понюхал крупные бутоны, и подмигнул девушке.
— Будут напряги с этими, — мотнул головой через плечо, а голос ровный, приятный, так и хочется пощупать, насколько глубокий и бархатный. — шепни мне. Где меня найти, знает каждый привокзальный бомж.
Он бухнул корзину перед ней, и направился прочь. Василина недоуменно воззрилась на цветы, а потом опомнилась и крикнула:
— А розы?
Он не обернулся, с порога огорошил её:
— Оставь себе, девочка. В качестве компенсации, считай, от обидчиков.
Глава 2
— Что? Чё так смотришь, нос в чернилах, что ли?
Удивленный взгляд друга и соратника, а так же партнера по бизнесу Гарика, был красноречивее слов.
— Веник где? — напомнил о «мисси», по которой они и прибыли в этот район, Игорь, и кивнул в окно, посмотрев через проезжую часть на павильон. — открыт же вроде как, ты чё букет не прикупил?
— Бля… — вспомнив, зачем они сюда приехали, поморщился Зверь, и тоже глянул на место приключения. — не возвращаться же, плохая, говорят, примета. Да и на обед девчонка собирается. А тут я опять нарисуюсь.
— Чего там было-то, Стас? — прошепелявил Игорь, шмыгнув покрасневшим носом.
Насморк не давал вдохнуть, забил носоглотку, и вид у Шнырёва был неважный. По-хорошему бы, отлежаться и чайку погонять с малиновым вареньем, но оставлять Темникова одного он не хотел. Сейчас как раз напрягов полные штаны, хрен разгребешь, наезды этого мудилы Крокодила, война за бабки, территорию, контроль над городом… Короче, не до халявного отдыха.
Со Стасом они дружили давно, лет десять. Познакомились смачно, в то время были каждый сам по себе, еще не сколотили «бригаду», сопливые шпанята двадцатилетние. Рынок только открывался, Стасик быстро смекнул, что срубать там можно приличные бабки, если под свою крышу взять торгашей, но не учел, что место теплое занято. Тогда-то и столкнулись они, на стрелке, как положено, с братвой верной, и порешали за лакомый кусок.
Правда, и без стрельбы не обошлось, но поняли друг друга, и впоследствии еще не раз приходилось состыковываться. А потом как-то незаметно скорешились, и с тех пор не разлей вода. Стасу погоняло прилепили Зверь не за просто так, нравом он был, конечно, свиреп. За косяки головы срубал без жалости, не боялся ни пули-дуры, ни костлявой с косой. С людьми сходился туго, но, ежели чуял, что человек толковый, то помочь не отказывался.
Город давно негласно был у него под подошвой, совсем как в любимой им песне Оксимирона…
— Да-а… — отмахнулся Зверь, и спрятал усмешку. — козлики Воропаевкские на девчонку наехать решили, понты погнуть. Соплюшка не из робких, кстати, Рыси по куполу огрела лампой. Короче, хрен с ними, с цветами, сеструха твоя не обидится. Да и настроя чё-т уже нет в ресторан ехать. Подбрось до «Звездочета», Горыныч. Перетереть надо кое-чё с Лысым.
Лишних вопросов Гарик не задавал, в этом и был его главный плюс. Молчание — золото. По дороге Стас прокручивал в голове, какую предъяву хотели кинуть красотке быки Воропаева. Этот мудак, с которым у Зверя назревал нешуточный конфликт, грозился шлепнуть не только его самого, но и вырезать всех его близких друзей. А это уже серьезная заявка, мать вашу за ногу! И вот возник еще повод поквитаться с утырком, окунуть мордой в дерьмо, потому что девчат в своем городе Зверь обижать никому не позволял.
* * *
Ну и денёк выдался, наверное, самый адский за всю её жизнь! В таком нервном потрясении Вася пребывала впервые, и, пока ехала в детский сад, то и дело поглядывала в зеркальце заднего вида. Ей всё казалось, что за ней следят те отморозки, и опасения были оправданы. Вряд ли всё закончится, как в сказке, она опасный свидетель, а связываться с убийцами означало лишь одно — подписать себе смертный приговор.
Чем она только думала… Куда подевался её рассудок, зачем схватилась за камеру, когда надо было уносить ноги! В том-то и была её беда, сначала делает, а потом уже включает разум.
Вдобавок ко всему, эта встреча со Зверем. Аж мурашки до сих пор по коже. Как вспомнит его пронзительный взгляд, хочется истерично рассмеяться. Глаз таких ни у кого еще не видела, синие, как лазурное небо, но ледяные, как айсберг. Страшные глаза, и в то же время безумно красивые.
Посмотрела на корзину на заднем сиденье. Никто ей дорогих цветов не преподносил, бывший парень дарил дешевые маргаритки, ворованные из ботанического сада, или по одной розе, тоже срезанной из оранжереи его бабушки. А тут такое богатство стоимостью больше, чем её зарплата!
Что делать с видеозаписью, девушка пока не решила. Отнести следователю в участок? А где гарантия, что бандиты понесут наказание? Это же не прямое доказательство, хотя, в тонкостях этих Василина не разбиралась. Ну, предположить даже, что она передаст флешку в полицию, и Рысь с его дружками отправится за решетку, кто защитит тогда её саму? У мерзавцев всюду связи, пошлют весточку на волю и всё, в тихом переулке ей всадят нож под ребра.
Голова раскалывалась, пора было переключиться на другое, не думать об этом. Сейчас они с Наташкой заедут в кафе и слопают по огромной порции мороженого. Стресс Вася всегда подслащала вкусняшками, плевать ей на фигуру. Она была из те счастливиц, которые едят что душа пожелает, и при этом не толстеют. Мама смеялась, мол, мы, Жуковы, наполовину ведьмы, нам не страшен целлюлит. Ведьмы или нет, а дедушка целителем был, к нему почти вся деревня ходила с хворями, да за советами про свои болячки.
Кое-чему и Васю научил старый Ефим перед смертью. В травах она знала толк, но никому этого не афишировала. Злые люди, всё, что не вписывалось в общепринятые понятия, попирали и не принимали.
Воспитательница сурово поджала тонкие губы, когда Василина торопливо вошла во двор. Сегодня она снова опоздала, ребятишек уже забрали по домам, и лишь Натуська, скучая, сидела на качели, болтая ногами, и напевала под нос песенку. Вася виновато потупила взгляд, встретившись с осуждающими глазами Инны Алексеевны. Пришлось заехать в автосервис, колёса поменять, старая резина совсем прохудилась, и на ремонт ушли почти все денежные средства. Теперь придется где-то перехватывать до получки. Вот так у Васи всегда, если проблемы, то сразу скопом, берись за любую, всё равно их целый воз.
— Простите, Инна Алексеевна. Машину в мастерскую гоняла. — извинилась девушка, и махнула Наташке.
— Понима-аю. — протянула недоброжелательно женщина, строго выговорив девочке, чтобы застегнула курточку.
Погода предвещала грозу, порывы ветра швыряли в воздух сухие листья. Было свежо и пахло озоном, Василина любила этот запах, и дождь тоже. Родилась она как раз в ночь, когда мощный ливень полоскал город, под раскаты грома, мама рассказывала, что в родильном отделении свет погас, и акушерка перекрестилась даже, мол, не к добру это.
— Другу Вашему скажите, что ребенка мы отдадим только с письменного согласия матери. — неожиданно гаркнула вслед Васе Инна, и та резко обернулась. — не положено у нас чужому человеку, если он не родственник и не муж.
— Какому другу? — похолодела Василина, крепче сжав маленькую озябшую ладошку сестрёнки. — я никого не отправляла за Наташей!
— Ну, как же? — растерялась на миг, она, и посмотрела на ворота.
