— Вам что-то нужно? Можно было просто позвонить. Я бы пришел сам.
Я с трудом расшифровала фразу — мужчина оставался слишком далеко от скамейки и говорил довольно быстро.
— A shot of whiskey, — выдохнула я свой страх по-английски, хотя хотелось сказать совсем иное русское слово, но, должно быть, я разучилась ругаться русским матом. Я говорила это себе под нос и аж подскочила на месте, когда ирландец повторил мою фразу:
— Two shots of whiskey? Are you coddin' me?
Стало жутко неловко, и я сама повторила ее уже с улыбкой, пытаясь сделать вид, что неудачно пошутила. Впрочем, по-английски я всегда острила неудачно. И заодно опустила глаза, понимая, что с таким прекрасным слухом этот ирландец мог и видеть в ночи, а краснеть от своего английского я еще не отучилась. Впрочем, его ирландский выговор звучал не лучше, хотя более остро. Мой голодный желудок сразу представил жареную треску — cod, а мозг перевел kidding в кодировку — я действительно должна была декодировать слова Лиззи, и без полбанки в новом задании моей несравненной учительницы мне не разобраться.
— Дома только пиво, но паб сегодня все еще открыт — могу отвезти. Если только мисс не предпочтет прогулку? Правда, это больше получаса быстрым шагом.
Моя челюсть отпала. Вот они, трудности перевода — не совать же мне ему под нос подстрочник. Только я не сумела вставить и фразы, а он уже протянул руку:
— Вы уже знаете мое имя из договора, а я с вами не имел возможности познакомиться.
Ага, не из договора, который я в глаза не видела, потому что Лиззи сама снимала дом, а из бранной речи, когда она швырнула мне на колени телефон после его идиотских инструкций, как нам отыскать верный съезд с дороги.
— Лана Донал, — улыбнулась я.
— Вы с Мисс Брукнэлл…
Шон сделал паузу, но не достаточную, чтобы я подыскала правильный ответ.
— Подруги. Мы приехали сюда порисовать.
— О, да… Она писала, что ей приглянулся коттедж из-за прекрасного вида на озеро и даже обещала подарить картину, если я соглашусь пока не сдавать его никому, потому что она не знает, как долго пожелает пробыть в Ирландии.
О, как! Новая информация, а мне бы с предыдущей разобраться!
— Здесь недалеко отличные развалины форта, и старая церковь достойна, чтобы ее запечатлели в масле, если вы, конечно, увлекаетесь пейзажами, как она… Или, может, ваш конек абстракция, как у современной молодежи, мисс Донал?
— Я рисую пейзажи, потому что она моя учительница.
— А ваш акцент?
Это уже походило на допрос. Мы оба засунули руки в джинсы. Я — от холода, а он
— для пущей важности.
— Мы зовем его heavy California accent! — выдала я новую глупую шутку в надежде, что Шон забудет первую. — Я родилась в России. Это фамилия по мужу. Хм, бывшему мужу…
— Вы слишком молоды, чтобы быть замужем и тем более в разводе.
— Э… Мне двадцать восемь, я просто так молодо выгляжу в этой тинейджерской одежде.
Еще я зачем-то добавила, что при покупке выпивки у меня до сих пор просят удостоверение личности. О, черт, какого хрена я выбалтываю все это постороннему? Я ведь свой бокал даже не пригубила. Неужто так перетрусила?! И кто он вообще такой? Может, местный констебль? Слишком хорошо ведет допрос.
— У нас в пабе можно и водку достать. Идемте уже, мисс Донал. Я чувствую, что ирландская шерсть вас не спасает. Это не солнечная Калифорния!
— В Сан-Франциско вечно туман и холодно.
— Тогда дело в отсутствии виски. У нас в Ирландии есть поговорка, что виски лучшее лекарство от всех болезней. Особенно от холода.
— Шон, это была шутка, — попыталась запротестовать я, ощутив на плече его руку.
— Ирландцы никогда не шутят про виски.
— Нет, вы не так поняли, сэр. Это была шутка с моей стороны.
— Зато я не шутил. Я хочу выпить с вами виски, потому как мне от лица всей деревни вменяется в обязанность вывести вас обеих в свет. У нас в деревне довольно скучно, и аж целых две художницы явно смогут разбавить наше грустное существование. Потому-то я и согласился сдать вам дом. Ну, не считая, конечно, нескольких тысяч евро…
— Шон, я вышла прогуляться. А когда я выхожу погулять, то не беру с собой кошелек.
— Это вы снова шутите, мисс Донал? Или желаете меня обидеть? Впрочем, если вы настолько независимая американка, то я вычту ваши два стакана из депозита. По рукам?
Я надеялась, что Шон уберет с моего плеча руку, но тот протянул свободную. Я обернулась к коттеджу. С потушенными окнами он почти слился с возвышающимися за ним деревьями. Меня там не ждали. Может, виски не такой уж плохой способ скоротать испорченный вечер? И еще треска! И возможность декодировать слова Лиззи!
Глава 3 "Странный допрос"
Если с Лиззи мы ползли по этой жуткой одноколейке, посмеиваясь над разрешающим знаком в восемьдесят километров в час, то сейчас я поверила в его резонность, и на очередном слепом повороте даже закрыла глаза. Какого черта я села в машину к местному! Надо было догадаться, что просто так подобные знаки власти не поставят!
Заметив мою неприкрытую панику, Шон сбросил скорость.
— Как вы только ездите по таким дорогам… Калифорнийский серпантин в два раза шире!
Я не нуждалась в ответе — мне просто стало стыдно за свой страх. Однако Шон посчитал нужным ответить:
— У нас такие дороги, потому что ни один ирландский инженер не подпишет план, по которому потребуется выкорчевать куст боярышника или терновника. Мы не злим наших фей.
Да, вы злите только заезжих девиц! Злите своей деревенской фамильярностью. Злость мне подали в бокале Гиннеса с кремово-бежевой пеной. Шон вернулся с ним от барной стойки, даже не поинтересовавшись, какое пиво я предпочитаю. Да и вообще мы договаривались о виски!
Паб оказался довольно убогим белесым зданьицем. Если бы не выставленная перед входом бочка и толпа курящих мужиков, я бы не отличила его от обычного дома. Пока Шон обнимался с приятелями, я чуть не задохнулась от табачного дыма и даже не посчитала нужным скрыть гримасу отвращения. Но когда Шон галантно распахнул дверь в темноту, решила объяснить, что в американском обществе давно не курят, и я благополучно забыла даже запах табака.
Глаза быстро освоились с полумраком. Внутреннее убранство соответствовало наружному — впрочем, не стоило ждать от деревни городского шика, хотя о каком шике можно говорить в Ирландии, когда в центре Дублина пабы соревнуются друг с другом в степени обшарпанности. Здесь не было перегородок: по одной стене тянулся бар, по другой — столики с диванчиками. В углу примостилась крохотная сцена, на которой музыканты наяривали кантри, от которого уши сворачивались в трубочку, особенно когда вступала скрипка. Нет, нет, не стоит бросать тень на благородный инструмент Страдивари. Здесь пищал фидл! В общем шуме я не могла разобрать слов песни и радовалась сему факту — искать смысл в фермерском шансоне не хотелось даже под пиво.
Мы заняли единственный свободный столик — правда, вместо стульев у него были бочки. Слишком высокие для меня, чтобы достать ногой пола.
— Нынче столпотворение, потому что все смотрели херлинг на большом экране и теперь празднуют победу наших.
К счастью, из-за шума Шон не стал объяснять, кто такие "наши".
— Вообще кухня уже закрыта, но я посмотрю, что можно сделать, чтобы утолить твой голод.
Боже, какой оборот! В этом убогом заведении можно было использовать простой глагол "поесть". Шон соскользнул с бочки и исчез в направлении барной стойки. Я оглядела столики и действительно не обнаружила ничего, кроме пивных стаканов. Официанток тоже на было, и Шон вернулся ко мне, выудив из-за стойки бармена. Пришлось широко улыбнуться. Ну и что дальше? А дальше я выпала в осадок, когда бармен обратился ко мне по имени.
Падди, так его звали, усердно потряс мне руку, сообщив, что они всей деревней ждут нас уже целую неделю, и он несказанно рад, что ему не пришлось ждать утра, чтобы увидеть меня. Кажется, это было сказано в более возвышенных выражениях, сдобренных каким-то ирландским обращением, но я сумела расшифровать его только так. К тому же, меня сразила брошенная им очередная монета в копилку моих знаний об этом спонтанном путешествии.
