Холодильник к ее немалому удивлению оказался полон, поколебавшись немного, она стащила у хозяйки пару яиц, отрез капусты, морковку и соорудив уже привычный завтрак сидящей на диете, уселась за ноутбук, придвинув к себе самую большую кружку с уже заваренным ягодным чаем. Стол и широкий подоконник радовали обилием вкусняшек — печеньки, зефирки, пластинки из яблочного пюре, мятные конфеты с халвой внутри. «Радовали» — потому что Таня любила сладости, но расплывшаяся фигура требовала иного.
— Как дела? — набрала она на смартфоне и тут же стерла сообщение.
Олег сменил номер и сколько бы она не отправляла сообщений, безумно коря себя за это, но они так и оставались непрочитанными. Это ранило, било по самолюбию, но в тоже время позволяло удалить их на тот случай, если тот вдруг выйдет в сеть под старой сим-картой. Она тешила себя надеждой, что он все-таки делает это — заглядывает к ней в профиль, просматривает сообщения и пусть не также, но как и она ждет, когда кто-нибудь из них возьмет и нарушит обет молчания.
— Работать! — сказала она себе и вновь взялась за мышку, устремив взгляд на десятки открытых вкладок. — Работать, работать и еще раз — работать!
После нескольких часов отсидки за компьютером она все-таки поднялась. В напряженных глазах двоилось, а wi-fi клавиатуру хотелось выбросить в окно. Птицы за окном пели, солнце пекло спину через огромные окна, а спина ныла от часового сидения за компом. День манил присоединиться к себе, а коты распутать их. Провозившись с ними, она наконец уселась на крылечко, отстегнула рыжего любимца и пересадила его к себе на колени. Бумажно-табачный столбик завился в ее пальцах сизым дымком. Смолить было вредно для здоровья, но привычку эту в себе Таня изжить так и не смогла, время от времени тянулась к пачке, созерцала мир и думала о…
Как всегда, о делах, об Олеге и как будет жить дальше. Вот и сейчас она смотрела на запущенный сад, выпустила наконец Рыжика, нашла глазами лопату, натянула старенькие резиновые сапоги, стоявшие тут же на крыльце, и принялась раскапывать поросший густой травой холмик.
— Фуф! — выдохнула она спустя время, смахнула пот со лба и оглянулась на исследующего пространство Яську. — С такими занятиями и фитнесса не надо!
Участок под клумбу был готов и требовал освобождения от травы. Переодевшись и найдя невысокий табурет, она принялась за дело, время от времени отвлекаясь на потихоньку отходящих котов. Они шарили по траве, наблюдали за насекомыми, размахивали пушистыми лапами, пытаясь поймать залетевших на участок бабочек. Ясь — более молодой, смелый и смекалистый устроил охоту над кружащим над мать-и-мачехой шмелем.
— Пожалуйста, Ясь, разреши себя сфотографировать! — взмолилась она, сбегав в дом за смартфоном. — Отошлем фотки Матвею!
Сделав несколько кадров вредного кота, что вечно требовал разрешение для фотосъемки (иначе, фотки получались смазанными), Таня отослала их сыну, потянулась к иконке инстаграма и замерла, взглянув на пропущенное уведомление в зеленом значке What’s App. Олег появился в сети и прислал смайлик. Крохотная картинка перевернула весь внутренний мир, выбросила в кровь дозу счастья, смятения и как ни странно — злости. На ее вопрос: «как дела?» Олег так и не ответил, отключился, едва ли показавшись. Это раздосадовало Таньку.
— Вот ведь скотина! — проговорила она, чуть было не зашвырнув смартфон в траву.
Олег не отпускал ее, словно держал на поводке, писал что-то, видел, что она отвечает и вновь исчезал. Давно было пора сменить номер, но Таня ждала, надеялась и верила.
— Скотина! — повторила она еще раз, собираясь до местного сельпо. — Вот ведь с***!
Теперь сидеть и освобождать грядку от корневищ не было никакого желания. Иначе, она впадет в размышления, станет предаваться им, вспомнит, как он болтал и переписывался с любовницей, не стесняясь Танькиного присутствия и, чего доброго, расплачется. Ей вновь придется пить корвалол и искать пятый угол только бы не думать ни о чем, только было бы желание работать, а не лечь в кровать со стойким желанием умереть.
— Замороженных овощей. Два пакета. Этих и вот этих.
Через тридцать минут Таня тыкала в витрину, наплевав на конские ценники. В «Перекрестке» за эту цену она могла купить три пакета, а в «Ашане» и все четыре. Ей нужен был ужин. Нормальный. Низкокалорийный и желательно безуглеводный. Бока еще свисали, а просвет между ляжками имелся лишь в самых смелых мечтах.
— Не сдаваться! Не сдаваться! Не сдаваться!
Нагруженная пакетом Танька бродила по полю до самой темноты, запиналась, плакала и вернулась в дом под самый вечер, отперла засовы, вновь закрыла их, прошла в дом, выгрузив содержимое пакетов и похолодела. Она так увлеклась своей апатией, а потом и пришедшей на ее место злостью, что совсем забыла про котов.
— Ясь! Рыжик!
Она еще кричала в темноту, бродила по участку, заглядывала в сарай и дровяник, спотыкалась о рухлядь на палубе, но котов так и не нашла. Слезы брызнули из глаз в одно мгновение и тут же пересохли, испуганные мягким прикосновением. Откуда ни возьмись появившийся Рыжик терся о ноги, а вот Ясь сидел на старой, заполненной старой посудой и горшками этажерке, под самой крышей и взирал на нее, как на полную идиотку.
— Ясь! Вы ж мои милые, пушистые и красивые! — проговорила она с облегчением, улыбнулась и села на ступеньки, потянувшись к забытой пачке.
Таня так и не сделала этого, мужской голос, раздавшийся из темноты палубы, недовольный и злой напугал ее.
— Какого черта вы орете и что здесь делаете?
Глава 3
Таня поднялась(подпрыгнула), пытаясь разглядеть лицо незнакомца, но ей это так и не удалось. Надо было звонить в полицию, а смартфон, как назло, остался на столе маленькой и безумно уютной кухни, застыв в приложении отсчитывающим шаги.
— Я здесь живу.
Она сделала шаг назад, наткнулась на мявкнушего от возмущения Рыжика и остановилась.
— Как интересно, — ответил черный контур.
Таня так не считала. Ей стало страшно. Ее дом находился на отшибе, соседние дачи пустовали и даже если она заорет, то ее конечно же услышат, но только через какое-то время. Да и то вряд ли обратят внимание. Танька не умела кричать громко. Ну так прямо, чтобы голосить и даже выть белугой.
— Кто вы и что вы здесь делаете?
— Представьте себе тоже живу, — ответил мужчина спустя секунду и сделал шаг ей навстречу.
Таня еще раз вгляделась в его лицо, попятившись. Было ли тому виной ее воображение или всего лишь игра света, но лицо его показалось Тане хищным, пугающим и даже жестоким.
— Вы, наверное, ошиблись домом, — проговорила она дрожащим голосом. — Уходите.
Это определенно так. Вот ее коты, на столе лежат ключи и покупки. Ее ноутбук, а он, наверное, один из тех вездесущих алкашей, что шатаются по округе, присматривая, чтобы стащить, чтобы выменять на бутылку. Его шатало. Вот только голос был далек от пьяного.
— Нет.
Тон незнакомца был уверенным, а это короткое «нет» так и вовсе каким-то бескомпромиссным. Ситуация становилась угрожающей с каждой новой секундой.
— Вы точно ошиблись, — проговорила Таня, продолжив отступать. — У меня есть ключи от этой дачи и…
— Они есть и у меня.
В доказательство своих слов он звякнул ими, одним резким движением вынув их из кармана брюк. Жест вышел устрашающим. Танька даже отшатнулась, ожидая не весть чего.
— Меня поселила сюда хозяйка этого дома.
Незнакомец наступал, давя громадой своей темной фигуры. Часть его лица осветили лампы кухни, и Таня кажется, что с облегчением выдохнула. Он был человеком, а она уж напридумывала себе черт знает что!
— Ключи от дома дал мне мой друг — хозяин этой дачи, — продолжил незнакомец. — Про вас он мне ничего не говорил.
Мысли в голове Тани неслись как сумасшедшие. В последнее мгновение она плюнула на все, развернулась и, дернув на себя дверь, оказалась внутри, быстро провернув все защелки, рычаги и шпингалеты. Ручка задергалась. Таня нырнула за вторую дверь, прокричав неожиданно севшим голосом.
