— Да чо ты комплексуешь, Насть. Нормальные у тебя сиськи, — снова гоготнул «остряк».
Судя по тишине, девушка или презрительно сморщилась, или махнула рукой. А может, и то, и другое, а потом процокала каблуками к двери.
— Он хотя бы относится ко мне с уважением. Заботится. Беспокоится. Понимает. Слушает. В отличие от тебя.
— А, ну да, я то тебя всего лишь… — мужчина характерно присвистнул и даже, наверно, показал, что именно он с ней делает. Но потом тяжело вздохнул. — Насть, ну ты же его не любишь!
— И он меня не любит. Ну и что? Этим мы и похожи. И мы нужны друг другу.
— А как же я?
— У тебя есть жена, Валер. Есть сын. И будут ещё дети. А у меня не будет. Так что учись радоваться тому, что есть. И ценить то, что имеешь. Это так, дружеский совет.
— Ну, спасибо!
— Не за что. Это от всей души. Не поминай лихом. И прости, если что.
Дверь хлопнула так внезапно, что Эрика вздрогнула.
«А я-то думала вы уже никогда не расстанетесь, — скептически сморщилась она. — В общем, прости, Валер, но мне тоже надо как-то отсюда выбираться. И, если что, я сошлюсь на тебя».
Эрика нажала ручку и неловко развернувшись, выглянула в скрипнувшую дверь.
— Тук-тук! Извините, пожалуйста!
В комнате никого не было, но на её голос из гостиной сначала появилась уже знакомая ей бабулька, а потом и неловко переставляющий разбитые артритом ноги дед.
— А вы кто? — сняв со лба, нацепила на нос очки старушка.
— Я Эрика. И мне… В общем, можно я через вас выйду?
Повисла пауза, во время которой Эрика переминалась с одной замёрзшей ноги на другую, пытаясь согреть их друг о друга, и готовилась к допросу с пристрастием.
— Андрюша, это на ней что? Твоя рубашка? — первой пришла в себя старушка, но вопрос адресовала совсем не неожиданной гостье.
— Вот, я же говорил, что никуда её не девал, — парировал дед.
— Простите, было холодно, а мне пришлось там стоять, пока… — Эрика невинно пожала плечами. — Но, если вы позволите мне переодеться, я вот тут всё оставлю, как было, — показала она на расстеленную кровать.
— А вы? — сдвинула на самый кончик носа очки старушка и показала на дверь в смежный номер.
— Ага, — кивнула Эрика, что бы та ни имела в виду. — Но вышло небольшое недоразумение.
— Отвернись! — ткнула женщина мужа в лоб и вытолкала в дверь. — А я тут, милочка, постою. Да ты меня-то можешь не стесняться, переодевайся.
И всё то время, пока Эрика натягивала обратно платье, старушка бдительно следила, наверно, что бы та не спёрла чего, а потом спросила, подозрительно прищурившись:
— Это ж мой тебя вызвал, да? Я видела, как он телефончик-то прятал. А там номер такой чудной, одни девятки да ноли и написано «массаж».
Эрика неопределённо пожала плечами. Старушка лукаво улыбнулась.
— Вот распутник! Надеюсь, ему хоть понравилось?
— В каком смысле? — прыгала Эрика на одной ноге, натягивая туфлю.
— Ну вы ж его хорошо помяли? «Ох ты ж, едрёна кочерыжка!» он говорил?
— Нет, — искренне расстроилась Эрика. — Но я знаю одного массажиста, — она полезла в сумочку, достала телефон и на той самой картонке, где был написан пароль от вай-фая, записала номер Анжелы, массажистки сестры, тётки с такими ручищами, что не забалуешь. — Творит настоящие чудеса. Вспомнит ваш Андрюша и кочерыжку, и Матрёну, и вошь, и колобашку, и даже едрён батон.
И пока женщина недоверчиво всматривалась в цифры, Эрика протиснулась в дверь, поздравила деда с Наступающим и побежала вверх на двенадцатый этаж по лестнице.
Глава 6. Эрика
— Ты хотя бы представляешь себе… — перехватила Эрику в коридоре Алла, шипя как раскалённая сковорода.
— Алл, ты не поверишь, — виновато прикусила губу Эрика. — Но я всё могу объяснить.
— И слушать не хочу. Скажи мне только как? Как у тебя это получается? Баба вломилась в номер, а он… один. Один! Стоит глазами моргает. Она в спальню — никого, даже постель не разобрана. В ванную, по шкафам, под кровать — пусто!
— А дверь в смежный номер? Туда заглядывала? — спросила Эрика, исключительно исходя из личного опыта.
— Да какая уже разница! Ты что не понимаешь? — только что за грудки не потрясла её Алла.
— Да не специально я, господи! Само так вышло!
— У тебя всегда само, только… — Алла полезла в сумку и протянула ей пачку банкнот. — На! Твои! Честно заработанные.
— Но я же, — моргала Эрика, спешно пересчитывая. — Не хрена себе! А это за что?
— А я знаю? — развела та руками. — Они там за закрытыми дверями поговорили, а потом жена его выскочила, и давай чуть не в дёсна со мной долбиться. Денжищи отсчитала. В глазах слёзы. Руки трясутся. В ножки покланялась и в номере с мужем закрылась. Я тут стою жду, когда она выволочет твой хладный труп. А ты там вообще была?
— Ну я… — оглянулась Эрика: что ж ей сказать? И вдруг увидела тележку, что толкал перед собой официант в фирменной форме ресторана. — Это ж мой ужин, — пробубнила она, когда тележка подъехала аккурат к номеру «1226».
Недолго думая, она сунула официанту купюру. И тот без лишних вопросов повязал на неё свой фартук:
— Стифадо из кролика по-гречески сегодня особенно сочное.
— Спасибо, Вань, — подмигнула она парнишке, глянув на бейджик на его груди.
— Эрика, что за… — вытаращила глаза Алла.
— Молчи, нищастная. Учись у профессионалов, — растянула она губы в улыбку и позвонила. — Обслуживание номеров!
А, когда дверь открылась, уверенно вкатила тележку внутрь.
— Вам накрыть в гостиной или? — она обернулась к спальне, обращаясь к мужчине.
— Вы?! — искренне поразился он. — Честно говоря, я догадывался, что это подстава. Что вас, — красноречиво показал он на ванную, где шумела вода, — наняла моя жена.
— И всё же удивлены?
— Даже не знаю, как описать вам мои чувства, — выдохнул он, засунув руки в карманы. Пару секунд смотрел на носки своих дорогих ботинок, а потом поднял глаза на Эрику. — Да, я удивлён, что вы не воспользовались моей минутной слабостью. В моём возрасте оказаться в столь щекотливой ситуации уже как-то стыдно, несолидно и даже смешно. Но дело даже не в этом. Это я, конечно, пережил бы. А в том, что, когда вы не пришли, и я понял, что и не придёте, я расстроился даже больше. И неожиданно осознал, что упускаю что-то важное, настоящее. Что размениваю свою жизнь, давно не веря, что в наше время ещё есть девушки, которые могут сказать: «Он меня бросил, но главное, чтобы у него всё было хорошо». Вы же это искренне?
— А вы? — усмехнулась Эрика.
— Я предложил жене развод на условиях, которые нас обоих устраивают. И она согласилась. Наш брак давно себя изжил, но нам всё не хватало смелости друг другу в этом признаться. Позвоните мне, — он полез во внутренний карман пиджака.
— О, нет, нет, — остановила его Эрика. — Лучше позвоните вы.
На фирменном бланке отеля фирменным карандашиком она написала номер. Вырвала лист, свернула и протянула, зажав между пальцев.
— Когда я уже не смогу поставить вас в столь щекотливую ситуацию, конечно.
Она отступила к двери, когда он убрал лист в карман.
— Пусть ваш сын поправится. С наступающим!
— Как вас хоть зовут?
— Эрика, — улыбнулась она. — А вас?
— Майк. Вернее, Михаил, если по-нашему. С наступающим, Эрика!
— Стифадо из кролика по-гречески сегодня особенно сочное, — улыбнулась она и вышла.
— Ну что, я домой, Алла Александровна? — переодевшись у Аллы в номере, застегнула Эрика пуховик и подхватила пакет с платьем.
— Пойдём провожу, — пропустила её вперёд себя Алла. — Чем будешь заниматься на выходных?
— Будем наряжать ёлку с детьми. Наверно, поедем на горку. Или сходим на каток. Зима — это так здорово. А ты?
Они вошли в лифт.
— Вернусь обратно в Москву. Кастрирую уже, наконец, кота. Заведу мужика. Или наоборот, — улыбнулась она. — Скажи, где ты берёшь силы вот на это всё? Ёлка, каток, горка? У меня порой раздеться не выходит, так и падаю с порога на кровать в пальто. А ты? Неужели всё ещё веришь, что однажды он вернётся? Что вас найдёт?
