— Спасти меня от неё вы, конечно, не хотите? — ощетинилась Валерия.
— Нет. Мне интересно, что вы еще придумаете, — усмехнулся Лозовский. — Как только решите встретиться со мной официально — позвоните. Не обещаю, что возьму трубку, но буду польщен.— отключил сначала вызов, а потом и телефон целиком. Разумеется, по-настоящему личный номер ей никто и не думал давать. Но изображать рыбку, попавшую на крючок, было так забавно — не удержался.
— Биг Босс, что за мечтательная лыба? — подал голос Аркадий. — Гоу в бар? Или ты теперь муза? Будешь возлежать на диване и поедать фрукты. Тогу подарить? Белую!
— Уволю нахрен, дошутишься, — потянулся Владимир и встал с дивана. — Виски будешь?
— Наливай и рассказывай, как ты вдохновил нашу чудо-Светочку на литературные подвиги? — друг сдерживал смех, но ехидную улыбочку сдержать не мог.
— Как-как,— буркнул Лозовский, разливая виски по стаканам. Поймал удивленный взгляд друга, тому больше объяснений не требовалось. Через секунду Аркадий расплылся в ехидной улыбочке, ни дать ни взять от уха до уха.
— Наш джентльмен предпочел блондинку и был с ней совсем не джентльменом?
— Что? — протянул другу наполненный до середины стакан. — Да, пошло. Да, банально. Да, с секретаршей. Но я не виноват, это все шаурма!
И Света тогда была личным помощником, а не секретаршей. Уж помогла так помогла. Если бы это могло его оправдать и стереть из памяти девушки все, что произошло в тот злополучный вечер. В конце концов, из его-то памяти это прекрасно стерлось!
Глава 3. О не гламурных развлечениях
— А теперь рассказывай, куда ты дел моего лучшего друга? Каким образом британский джентльмен превратился в типичного босса? — выдал Аркадий, вальяжно разваливаясь на кожаном угловом диване. Бар «Тертый калач» был заведением, что называется, не гламурным, зато с душой и приличными ценами на алкоголь, что лучше фэйс-контроля отсекало весь массовый контингент. В пятницу вечером здесь было сравнительно многолюдно, но уединенный столик в дальнем углу им удалось раздобыть. Повезло, и внимание не привлекут, и поговорить по душам могут.
— Я бы попросил, — нахмурился Вальдемар, которому ситуация тоже была весьма противна и неожиданна.
— Значит, ты из-за неё отказался от личного помощника? — не унимался друг. — Так помогла, что ты её разжаловал? Совсем плохо было?
— Да я не помню ничерта, — глотнул свой гиннес с идеальной пенкой. Местный бармен имел специальный сертификат для разлива и регулярно подтверждал квалификацию. — Проснулся, а рядом голое тело. С трудом вспомнил, чье именно.
— То есть ты еще и нажрался? — заржал в голос Нилов и залил веселье доброй половиной стакана чешского. — Черт, где я был все это время?
— В Лондоне, — скурпулезно уточнил Владимир, потирая прохладный влажный бокал подушечками пальцев. — У нас тогда кто-то чуть базы данных не хакнул, дос-атака или как ты там это называешь? Я прилетел на сутки позже, вы в мыле с ребятами скакали.
— О, — судя по лицу, ситуацию он вспомнил. — Был такой конфуз. А ты тут, значит, в это время шаурму жрал?
— Хуже, — расстегнул две верхних пуговицы рубашки. — Я её готовил. Запивал очень сухим итальянским и…
— Угощал нашу Светочку сладеньким? И не только сладеньким, а? Судя по литературным опусам, товарищ шаурмен, ты её не только в лаваш закручивал.
Владимиру безумно захотелось заткнуть друга, что он собственно и сделал, засунув ему в рот промасленную гренку с чесноком. Обошелся без соуса, хотя мог бы окунуть носом пару раз этого болтуна. Но где дебош в баре, а где джентльмен Лозовский? Да, все еще джентльмен, хоть и с привкусом шаурмы.
* * *
Утро. Он сбросил одеяло, широко раскинул руки, от души потянулся и с ужасом осознал две вещи: первая — на нем нет одежды и легкий сквознячок приятно холодит все самое ценное; вторая — рядом лежит какое-то тело, правая рука нащупала приятную мягкую округлость и сдавила пальцами.
— Ммм, — протянула округлось, ой, то есть её сонная обладательница. — Дай поспать. Всё болит.
Владимир поднял взгляд и с ужасом уставился на обнаженные покрасневшие ягодицы. На всякий случай приложил руку к следу, черт, совпадение 100 из 100. Девушка спала на подушке значительно выше, а он почему-то во сне съехал на уровень её пояса. Мужчина боялся гадать, какую цель тогда преследовал. Вспомнить? Дохлый номер. Черт его дери, он никогда в жизни так не напивался! Два-три бокала, не больше.
Поморщился. Во рту пустыня Сахара, минимум. Бросил еще один взгляд на зарывшуюся лицом в подушку блондинку, волосы не давали четко рассмотреть её лицо. Ладно, пусть спит. Видимо, один пьяный шаурмен знатно загонял несчастную ночью. От этой мысли передернуло. Настроение улучшилось на пару градусов, когда первый глоток воды смочил горло. И рухнуло в небытие, когда…
— Владимир Сергеевич! А что вы спите до сих пор? — ворвалась на кухню домработница Тамара, грузная дама татарского вида. — Ой…
Только сейчас бизнесмен, миллионер и, конечно, джентльмен понял, что стоит в неглиже посреди кухни. Имидж ничто, сушняк всё. Минута молчания упокоила душу совести, а еще за тридцать секунд умудрилась водрузить сверху памятник из сдержанности и остатков воспитания. Веночек из невозмутимости небрежно накинули сверху. А что с ним делать, раз осталось?
— Здравствуйте, — спокойным голосом, как ни в чем не бывало. — Решил взять выходной. Извините, кажется, я где-то обронил свои брюки, — отчеканил заученным ровным тоном и с пустым стаканом в руках торжественно прошествовал в спальню.
Тамара его сделала, выдержка этой женщины была поистине железной — не начала истерически ржать. За это он был ей безмерно благодарен. Вошел в комнату и рухнул на кровать вместе со стаканом, хотелось выть и биться башкой об стену, но будить спящую девушку — это не по-джентльменски. Особенно, после всего, что между ними было. Вспомнить бы только что именно? Интуитивно он, конечно, догадывался. Но хотелось бы фактов.
— Володя, — пропел мелодичный голосок. Тонкие пальчики скользнули в волосы, массируя больную голову — это было восхитительно. На секунду Владимир забылся и зажмурился от удовольствия, но тут же пришел в себя. Сразу после настойчивого поцелуя в губы. — Ты бог не только в бизнесе, — заявила девушка. — Это было невероятно…
Отстранившись, он взглянул в лицо «незнакомке» и, к своему ужасу, узнал. Только этого ему сейчас и не хватало. Жестоко отлюбить личного помощника, да так, что ей понравилось.
Браво, Вальдемар!
* * *
— Ты так ничего и не вспомнил? Даже потом? — удивился друг, призывая официанта повторить выпивку. Вальдемар открестился самым яростным жестом, разве что святой водой вокруг себя не побрызгал. Нет уж, теперь никаких злоупотреблений. Вот так в жизнь людей и приходит странный мужик под именем ЗОЖ.
— Да, совсем ничего. Спрашивать не стал, — снова поморщился. Впервые в жизни ему было так стыдно за себя. Потому что сам виноват, потому что это только его ошибка и дурость, которую хочется выбить из головы молотком. Может, после хорошего удара он прокачает левел своей внезапной амнезии и ничего не вспомнит вообще о той злосчастной шаурме. Да и в жизни есть еще пара моментов, о которых хотелось бы забыть. Но страшнее приступа самобичевания было другое. Знание, что внутри тебя живет кто-то другой. Какой-то другой Владимир Лозовский, с которым ты тридцать лет не был знаком.
— Слушай, а может ты как этот, Джекилл и Хайд. Ну или как Халк? Только он злился и ломать, а ты напился и трахать! — продолжал строить неуместные теории Аркадий.
Вальдемар бросил грустный взгляд на стол, как назло, гренки кончились — заткнуть нечем.
— Еще одна такая шуточка и я опрокину пару ядерных шотов, а потом проверю такой ли зеленый мой Халк или есть в нем что-то нежно голубое, — огрызнулся Владимир, искренне надеясь, что голубого там нет. Проснуться в постели с лучшим другом — это перебор для любой психики. Даром, что сам Аркадий был голубее лазурного неба. Со стороны не скажешь, что шеф его службы информационной безопасности предпочитал исключительно высоких, голубоглазых блондинов и никого больше. Но скрывал свои пристрастия так феерично, что у него было даже две или три постоянных девушки. Они почему-то тоже не жаловались. В хитросплетения личной жизни друга Владимир не лез. Нормальный мужик с виду, отличный профессионал и друг, в чужие постели заглядывать — себя не уважать. Ему бы в своей разобраться. А то тащит его внутренний Халк туда каких-то непонятных девиц.
