— Мы уже приехали, — пробормотала я.
— Ты так сладко спала, — выдал Федор.
О, боже! Он смотрел, как я сплю! Надеюсь, я не пускала слюни и не храпела. Вообще, я не храплю, но мало ли. Все же уснула я в очень неудобной позе.
Похоже, Федор прочитал мои мысли. Наверное. я выгляжу испуганной и смущенной. И у меня не получается это скрыть.
— Не волнуйся, ты почти не храпела, — произнес он с ухмылкой.
Когда-то эта его ухмылочка меня невероятно бесила. И сейчас бесит!
— Я не храплю!
— Тебе нагло врут.
— Кто? — не поняла я.
— Те, с кем ты спишь.
От возмущения у меня перехватило дыхание.
— Это вообще тебя не касается!
— А я и не говорю, что касается.
Федор в своем репертуаре! Так и придушила бы. Его же кашемировым шарфом.
Как ни странно, Ксюша так и не проснулась, хотя мы устроили громкие разборки. Видимо, придется ее будить.
Но сначала надо позвонить Инге. Она оставила ключ от квартиры у консьержки, та должна впустить нас в подъезд.
Когда проблема с ключом была решена, я начала потихоньку будить Ксюшу. Погладила ее по волосам, поцеловала в лоб, потрясла за плечо… бесполезно.
— Не буди, — вмешался Федор.
— Она может так несколько часов проспать. Я не хочу сидеть в твоей машине.
— А в чьей машине ты хочешь сидеть?
Я лишь возмущенно фыркнула. А него талант доводить людей до белого каления!
— Я ее отнесу, — сказал Федор.
И вышел из машины. Открыл заднюю дверь, наклонился. Его лицо оказалось рядом с моим.
Голова Ксюши лежала у меня на коленях, а ему нужно было просунуть руку под ее шею. Он положил ладонь на мое бедро, я напряглась и попыталась вжаться в сиденье. Медленно, очень медленно, он провел рукой по моей ноге. Я чувствовала себя натянутой струной, готовой в любой момент лопнуть от злости.
— Что ты делаешь?
— А что я делаю?
— Лапаешь меня!
Федор снова усмехнулся.
— Не обольщайся. Ты, конечно, неплохо выглядишь… Но мне есть кого лапать.
— Не сомневаюсь. А вообще… иди отсюда, я сама отнесу Ксюшу.
Я оттолкнула его руку.
— Не дури.
Федор снова положил ладонь на мое бедро.
В этот момент Ксюша открыла глаза, сонно посмотрела на него и произнесла:
— Папа.
И снова уснула.
Федор застыл на месте, забыв убрать руку с моей ноги.
— Она назвала меня папой? — потрясенно спросил он.
— Это она спросонья.
— Я что, похож?…
— Не похож, — отрезала я. — Или бери ее на руки, или мы справимся без тебя.
Ему, наконец, удалось, удобно подхватить Ксюшу и вытащить ее из машины. Я успела натянуть ей на голову шапку и запахнуть пуховик.
Федор
Все повторяется.
Я думал, я изменился. Думал, те чувства, что когда-то рвали меня на части, остались в прошлом. Пять лет прошло. А как будто пять дней!
Я снова веду себя как мальчишка. который дергает за косички одноклассницу, потому что она ему очень нравится.
Да и Марина… она тоже ведет себя как девчонка! Несмотря на то, что за это время успела стать мамой. В это мне очень трудно поверить, хотя ее дочку я видел собственными глазами.
Я заметил их еще в аэропорту.
Это было так неожиданно… как вероломный удар под дых. Я вышел из вип-зала, направился к выходу, разговаривая по телефону и не особо глядя по сторонам. Как вдруг… Честное слово, я застыл столбом! На меня даже налетела пара человек со своими чемоданами.
Я стоял и таращился на Марину. На ее точеный профиль, на непослушные волосы, которые она то и дело поправляла. На руку с тонким запястьем… Это точно она! Хотя в первое мгновение я решил, что мне померещилось.
Она повернулась ко мне лицом и у меня не осталось никаких сомнений. Сердце забилось, как сумасшедшее, в горле пересохло. Марина, кажется, смотрела прямо на меня… И я сделал шаг в сторону, чтобы скрыться за стойкой с журналами.
Смешно и глупо, но я от нее спрятался! На самом деле не от нее. А от обрушившся на меня эмоций и воспоминаний. Если бы я знал, что встречу Марину, если бы был к этому готов… все было бы по-другому.
Но все случилось слишком внезапно, я не успел натянуть панцирь на свое сердце. И она снова проникла в него, прошлась по нему своими длинными стройными ногами. Даже не подозревая об этом.
А потом она присела и я увидел, что она разговаривает с маленькой девочкой. Неужели это ее дочка? Марина стала взрослой, родила ребенка, наверное, она замужем и счастлива в браке.
Зачем она приехала?!
К счастью, я довольно быстро взял себя в руки. Хватит вести себя, как кисейная барышня! Расчувствовался, распереживался, спрятался… Стыдно вспоминать, ей богу!
Увидев, что Марина с дочкой вышли из здания аэропорта, я отправился за ними. И застал потрясающую картину: обе девчонки завалились в сугроб и принялись там барахтаться с невероятно счастливым видом. Лепили снежки, бросались ими друг в друга, валялись на спине, рисуя бабочку. А я еще думал, что она повзрослела!
Видимо, соскучилась по снегу. В ее городе он редкость. Помнится, она и раньше обожала валяться в сугробах и устраивать битвы снежками.
Раньше. В те времена, когда я ее отчаянно любил, а она предпочла мне другого.
Глядя на хохочущую Марину, самозабвенно предающуюся зимним забавам, я не мог удержаться от улыбки. Она все такая же…
В довершение всего они с дочкой стали играть в лошадку. И прискакали прямо к моим ногам.
Похоже, мое внезапное появление потрясло ее не меньше, чем ее появление — меня. Она смотрела на меня, как на привидение.
А потом началась снежная атака, и я едва не выругался. Марина закрыла мне рот ладошкой.
Тогда я не обратил на это внимания но позже, вспоминая, понял: это была ее правая рука. И на ней не было обручального кольца. Что это значит? Она не замужем? Или просто сняла кольцо?
Я отвез Марину с дочкой к Инге, ее тете. Этот адрес я помню, хотя в гостях ни разу не был. Марина не поехала в свою квартиру. Интересно, почему? Надо узнать, как там обстоят дела. Мне это совсем не трудно, ведь под моим началом целая сеть агентств недвижимости. Без ложной скромности могу сказать: самая крупная и самая известная сеть в области.
Глава 2. Второй, он же первый, он же бывший
Марина
О встрече с Егором я тоже думала, хотя гораздо реже.
Людям не нравится думать о тех, кого они обидели, и я не исключение. Меня до сих пор мучает острое чувство вины…
Какой я бы хотела видеть нашу встречу? Не знаю… наверное, я должна предстать перед ним в рубище, жалкой и несчастной.
Но при этом, конечно, я все равно должна быть красивой. Это обязательное условие для любых воображаемых встреч с бывшими!
Как это ни удивительно, в отношении Егора это условие полностью сбылось.
Вечером Инга заявила:
— Сегодня мы идем в ресторан.
— Зачем?
— У меня свидание.
— Значит, это ты идешь в ресторан.
— Нет, мы!. Я уже предупредила Мишу.
— Ничего не понимаю, — призналась я. — С каких пор на свидания ходят с родственниками и детьми родственников?
— Мне нужно посмотреть, как он будет реагировать на ребенка.
— О! — воскликнула я.
Заявление Инги меня не сильно удивило. Она всегда была эксцентричной. Ей в голову может взбрести все, что угодно!
— Значит, у вас все серьезно? Это последняя проверка?
— Вроде того.
— Но ты же всегда говорила, что не хочешь детей!
— Я передумала. Мне почти тридцать шесть. Чувствую — я созрела.
Инга — моя тетя, сестра отца. Но она поздний ребенок, так что у нас с ней небольшая разница в возрасте, всего восемь лет. Она настаивает, чтобы я звала ее по имени, и мы с ней всегда были скорее подругами, чем тетей и племянницей.
Когда я училась в университете, то первый год жила у Инги, да и потом, после того как переехала в свою квартиру, мы очень часто виделись. Тогда она называла себя прирожденной одиночкой и утверждала, что брак не для нее. Инга признавалась, что детей она попросту боится. Они маленькие, крикливые и непредсказуемые. К тому же не дают спать по ночам!
