Машина приехала минут через пять, девушка села на заднее сидение, еще раз хотела поблагодарить мужчину за спасение, но не успела. Кофейный аромат растворился в воздухе, а незнакомец сел в единственную припаркованную рядом с катком машину…
— Ваш друг из высшего круга, да? — обычно таксисты в этой фирме молчат, но не сейчас.
— Мы не знакомы, — тихо ответила девушка, прижимая к себе спортивную сумку, — с чего вы взяли?
— Да его машина стоит как моя трехкомнатная квартира в ленобласти…
Проезжая мимо черного автомобиля, София невольно скользнула взглядом по водительскому месту.
Мужчина сидел с закрытыми глазами, запрокинул назад голову и что-то еле-еле шептал себе под нос, затем с трудом подавил зевок, потянулся рукой к зажиганию, а дальше уже ничего не было видно.
Такси уехало вперед, София при этом пыталась успокоиться, но последние события лишь обострили чувство тревоги, вновь и вновь заставляя вспоминать сегодняшний день, который и правда выдался отвратительным.
Ее уволили.
Причина увольнения сама по себе была мерзкой — лицо сына начальницы волей-неволей возникало перед глазами, девушка тут же сжимала от злости зубы и всеми силами пыталась вычеркнуть из воспоминаний его мерзкие непристойные намеки и неприятные, грубые прикосновения.
Из-за него она потеряла работу, но сохранила достоинство, которым сыта точно не будет.
Вот почему стоит забыться в мечтах о семейной жизни, как обязательно найдется некто особенный, разбивающий вдребезги девичьи мечты о счастье?
Сегодняшний день не стал исключением, а воспоминания о нем свежи как никогда…
— Смотрю я на вас, София, и удивляюсь, — голос начальницы звучал с легкой хрипотцой, был переполнен возмущением и желанием уничтожить нерадивую подчиненную. В ее глазах читалась надменность, ехидство и чувство превосходства, так что София прекрасно понимала, что ждет ее в ближайшем будущем.
Ничего хорошего.
— Что именно вас удивляет? — в руках папка с бумагами, а так же заранее приготовленные заявления на увольнение. Два экземпляра. Все как положено.
— Ваш мерзкий характер!
Софа лишь слегка приподняла брови. Внешне лицо может, и осталось безучастным, но внутри разгорелось самое настоящее пламя. Дыхание еле заметно сбилось, и никто из присутствующих этого не заметил: ни начальница, ни тем более ее сын.
Андрей неравнодушен к блондинкам, мнит себя самым лучшим мужчиной, искренне считая, что имеет полное право поступать с женщинами, как ему вздумается. Поэтому вчера вечером, после рабочей смены, когда это чудовище зажало Софу на лестнице, требуя не только ласки и объятий, он получил кулаком по лицу. Вон, какой прекрасный синяк под глазом… так много оттенков синего… Красивый цвет.
— Ничего не хочешь мне объяснить? — Софа молча наблюдала за тем, как мать Андрея багровеет, как наполняются гневом ее глаза, а губы вычерчивают тонкую линию, бледнея от напряжения.
— Хочу. Я увольняюсь. И у нас с вами два варианта…
— Нет, моя дорогая, у тебя далеко не два варианта! Ты ударила сотрудника! Нанесла ему телесные повреждения на рабочем месте и думаешь, что можешь так просто уволиться? По собственному? Я уволю тебя по статье! Ты ни одну нормальную работу не найдешь! Еще приползешь ко мне с извинениями!
— Тогда видео с участием вашего сына выплывет в сеть сегодня же, — София лишь пожала плечами, ей и правда было все равно, хотя должно быть страшно, — если уж выбирать место для насилия, то там, где нет камер наблюдения. Как я и сказала, у вас два варианта. Либо мы расходимся по-хорошему, либо я подаю на Андрея, а заодно и на фирму, в суд за превышение должностных полномочий, за нанесение мне морального ущерба. На видео, что я любезно переслала вам на почту, отлично видно, как ваш сын полез мне под юбку, как я вырывалась, но он не пускал. Синяки на моих запястьях о многом говорят, к тому же прямо через дорогу от этого здания находится круглосуточная травматология, любезно предоставившая мне все необходимые заключения. К тому же все это происходило не на рабочем этаже, а уже в офисном здании, где ваши полномочия не распространяются. И если вы думаете, что я все это так просто оставлю, то глубоко заблуждаетесь. Подпорченная репутация дорого вам обойдется, с учетом того, что я имею связи с общественностью и СМИ. Что будет с вашей фирмой, если начнется разбирательство? Вы владелец крупной фармацевтической кампании, специализирующейся на бадах. Ваша основная целевая аудитория — девушки и женщины от двадцати до сорока пяти лет… мне продолжать?
— Дрянь…
София ничего не ответила, протянула заявление, молча дождалась печати и подписи. Андрей все это время то бледнел, то зеленел, испытывая дикую ненависть в сторону оскорбившей его женщины, которая лишь презрительно скользнула по нему взглядом, считая недостойным человеком, не то, чтобы мужчиной.
— Знаешь, с таким отношением ты замуж никогда не выйдешь.
— Я не выйду замуж за извращенца, не способного удержать свои нечастные пять сантиметров в штанах.
Тихий голос раздражал больше всего. В подобных ситуациях редко кому удавалось держать себя в руках. София была на грани, но внешне оставалась спокойной, что сильно бесило уже бывшее начальство. Больше всего директор любила орать на подчиненных, нежели выслушивать угрозы, сказанные столь тихим, спокойным, уверенным голосом.
— Ах ты ж…
Слушать дальше девушка не стала. Она вовремя закрыла за собой дверь, замерла на месте, окинула застывших от непонимания ситуации сотрудниц тяжелым, уставшим взглядом и покинула этаж. Двухнедельный отпуск удачно совпал с двухнедельной отработкой…
И где теперь искать работу?
— Соня… СОНЯ! — Лина, да и не только она, не выдержала. Помимо личного секретаря Андрея Петровича, вместе с Софией в лифт забежали еще три сотрудницы, — Сонечка… так это что, правда? Слушай, да он же ко всем пристает… Неуже… Ого…
Показать синяки на запястье оказалось достаточно, чтобы девушки замолчали.
— Козел…
Отдел продаж в основном состоял из женщин, так что сын начальницы частенько наведывался для проверок, да и просто “поболтать”. Тут его не любили, но терпели.
— Сонь, как же ты без работы? В такое время…
— Не знаю, — честно ответила Соня и тихо вышла на втором этаже. Попасть на первый этаж можно лишь спустившись по лестнице, сам лифт останавливается на втором этаже, а дальше живите, как хотите.
— Лина… — голос дрогнул, — Лин… Я ведь такая не одна. Как вы можете это терпеть?
— Сама не понимаю, — девушка покраснела, испытывая стыд, — не все такие сильные, как ты, и не ко всем он пристает. Меня вот не трогает, видимо, не в его вкусе. Наша маленькая Ледяная Леди, удачи… Не забывай, что я готова тебе помочь, просто позвони мне, хорошо?
Хорошо…
Держать себя в руках с каждой минутой становилось сложнее. София понимала, что еще чуть-чуть и слезы градом польются из глаз, ее слабость увидят, чего делать нельзя. Не перед этими людьми…
Ускорив шаг, она вышла через пропускной пункт, отбежала как можно дальше и, наконец, остановилась.
— Страшно… — думала она. — Но, черт возьми, правильно! Ибо нехрен руки распускать! Нет, ну вот же мразь, а! Мне теперь из-за него работу искать придется! Надо было не по лицу бить, а ниже пояса, чтобы все желание отбилось! — Она невольно ускорила шаг, вставила наушники, включила громко музыку и с силой сжимала кулаки. — И вот что мне теперь делать? Хотя я знаю, что: не унывать! Можно кричать, ругаться, топать ногами, реветь во все горло, но в конечном итоге взять себя в руки, расправить плечи и искать работу. И на сей раз ту, которая мне нравится!
Переезд из одного города в другой дался ей с трудом. Примерно пять лет назад София решила резко изменить свою судьбу и, покинув довольно высокомерную, страдающую бессонницей Москву, вернулась в тихий, размеренный Санкт-Петербург, где время текло совсем иначе — медленней. Она долго искала работу, больше трудилась во фрилансе, а фирма с бадами вышла на нее сама, взяв в штат на должность статиста — сбор данных наше все, особенно в двадцать первом веке. После обязанностей статиста добавилась еще работа с текстами, затем на нее повесили анализ аудитории и разработку рекламных макетов, стоило узнать, что она художник (точнее, 3D артист), как разработка баннеров, визиток, рекламных роликов тоже отдали ей. Конечно, за это платили. Причем хорошо! Но даже с таким “хорошо” терпеть подобное отношение она не стала бы ни при каких условиях.
