Её спина болела, ноги онемели, а в голове стучало. Но когда Клайв, проходя мимо, спросил, как у неё дела, она широко улыбнулась и ответила: «Замечательно!» со всем возможным энтузиазмом. Он хмыкнул что-то отдалённо напоминающее одобрение и двинулся дальше. А едва Тоня сказала, что пришло время сделать перерыв, как Кайли буквально рухнула в ближайшее кресло. Но та схватила её за руку и потянула вверх.
— О нет, сестрёнка. Я хочу тебе кое-что показать. — Официантка потащила Кайли мимо сцены вниз по коридору, который та даже не заметила. — Это комната отдыха для медийных лиц.
Тоня указала на дверь справа от них и толкнула её. Их взгляду предстала комната в бежевых тонах с несколькими деревянными элементами декора. Вдоль стены стоял диван, вероятно, стоивший как весь дом Кайли в Оклахоме. Рядом с ним был небольшой столик из тёмного дерева и два стула. На длинном шведском столе лежали остатки того, что можно было назвать довольно впечатляющим ужином: кусочки жареной курицы, паста-салат, фруктовая тарелка и несколько налистников.
Желудок Кайли тотчас заурчал. Она уже почти две недели питалась чёрствой пиццей.
— Ты голодна? — Тоня словно заметила, что ещё немного, и у Кайли слюнки потекут.
— Немного. — Кайли почувствовала, что краснеет от смущения.
— Не стесняйся, возьми что-то поесть, и идём дальше.
Кайли схватила кусочек курицы, положила его на налистник и проследовала за Тоней.
— Итак, комната отдыха для медийных лиц — песочница по сравнению с грин-румом, — сказала она, открывая дверь в конце коридора.
Кайли чуть не подавилась. Эта комната сама по себе была красивее, чем весь бар. Просторный кожаный диван стоял напротив плазменного телевизора, занимавшего большую часть стены. Огромный дубовый стол заполняли блюда с куриными крылышками, сэндвичами и половинками картофеля в сырном кляре. Бутылки пива и воды стояли рядом. Кайли взяла ту, что с водой.
Помимо этого, здесь была небольшая, но милая кухонная зона с холодильником из нержавеющей стали и микроволновкой. Рядом расположился бар и стол для бильярда. А ещё ванная комната, где даже душевая кабина имелась.
— Эта комната намного круче той, в которой я живу, — сказала она Тоне.
— Да она лучше, чем вся моя квартира, но эту чертовски долго вымывать.
— А убирать тут мне, да? — спросила Кайли, хотя вопрос был риторическим.
«Ладно, без проблем», — подумала она про себя. Чтобы мечта сбылась, придётся поработать.
— Да. — Тоня тепло улыбнулась. — Но я буду помогать, пока ты не сможешь справляться сама.
— Спасибо.
Кайли не знала, эта женщина — ангел или просто хороший человек, но ей захотелось её обнять. Она едва сдержалась.
— Значит, э-э-э, сколько… я просто… не то чтобы это так важно… — Кайли заикалась, задавая неудобный вопрос.
— Достаточно, — подмигнув, перебила её Тоня. — Только не забывай каждую ночь отдавать часть чаевых бармену, и всё будет хорошо.
Кайли уже проходила это с хостес[6] у Пэм. Обычно те просили около пяти процентов.
— Сколько вы отдаёте барменам?
— Не меньше двадцати процентов, но если ты хочешь принести напитки своим клиентам до того, как они состарятся, то лучше тридцать. Сегодня будут хреновые чаевые, потому что какой-то модный певец не явился, но в большинстве случаев мы зарабатываем очень даже неплохо.
— Поняла. Что ещё я должна знать?
— Пока Клайв не включил тебя в график, ты на испытательном сроке, и это не Оклахома, детка. Ты оказалась в нужном месте в нужное время, и поверь, я это ценю. — Тоня упёрла руку в бедро. Когда она вновь заговорила, её голос стал мягче: — У меня дома двухлетний ребёнок с няней. И если бы ты не появилась, я бы чистила эти комнаты до трёх часов ночи. Но Клайв сложный человек. — Женщина пожала плечами. — Мы всегда открываемся в два. До четырёх, когда разжигается гриль, подаём только закуски. Основная программа начинается в семь. Нужно выпроводить всех до полуночи, однако обычно завсегдатаи сидят до двух. Иногда некоторые остаются и дольше, и мы не можем начать прибираться, пока все не уйдут.
Мозг Кайли работал на полную катушку, пытаясь запомнить информацию, которую тараторила женщина. То есть она будет работать с двух часов дня до двух часов ночи. Зарплата должна быть мама не горюй. На задворках сознания зародилась мысль об аренде квартиры.
Официантка разглядывала её секунду, а затем вздохнула.
— Слушай, если для тебя это слишком, просто отработай сегодняшнюю смену и не возвращайся. Без обид, но, клянусь, это не для всех.
Кайли покачала головой:
— Нет, мне подходит. Правда.
— Хорошо, тогда, пока он не поставил тебя в этот график, — Тоня указала на гигантскую доску, которая висела у двери, ведущей в кабинет Клайва, — приходи к часу. Каждый день.
— Поняла.
— Кайли? — Тоня остановилась и обернулась так резко, что они чуть не столкнулись.
— Да?
— Можешь носить ботинки и джинсы, но завтра надень более облегающую футболку.
Кайли проглотила беспокойство, охватившее её по этому поводу.
— Тоня, — позвала она, следуя за женщиной в бар.
— Да?
— Спасибо…
— За что?
— За то, что ты самая лучшая двоюродная сестра.
Тоня громко рассмеялась. Кайли в первый раз увидела, как та смеётся. Она помолодела лет на десять.
— Девочка, ты или сумасшедшая, или отчаянная, однако нужно иметь оба этих качества, чтобы выжить здесь. Так что, я думаю, у тебя всё получится.
«Да, — подумала Кайли, — я и сумасшедшая, и отчаянная».
Глава 3
Две недели кряду Кайли являлась на работу ровно в двенадцать тридцать, и Клайв наконец-то перестал её игнорировать. Она надевала самые облегающие футболки из тех, что у неё имелись, хотя некоторые на ней всё равно болтались. (Вот тебе и последствия ненадлежащего питания).
— Я так понимаю, ты не собираешься возвращаться в Айдахо? — положив тяжёлую руку ей на плечо, однажды спросил владелец бара.
— Нет, сэр. Боюсь, вы от меня так легко не избавитесь, — пошутила она, свободной рукой поднимая со стола огромный поднос с крылышками и пивом.
— Отлично. Со следующей недели включу тебя в график. Хорошая работа, девочка. — Он прочистил горло и огляделся, словно размышляя, стоит ли ещё тратить время на болтовню с обычной официанткой. — Меня не так легко впечатлить, но комнаты отдыха выглядят лучше, чем когда-либо, да и Тоня говорит, что ты ей очень помогаешь. А парням на кухне я пригрозил расправой, если из-за них ты сбежишь. — Он подмигнул, и Кайли улыбнулась.
— Спасибо вам, э-э, за всё.
Она удивилась, когда его холодные тёмные глаза на секунду словно потеплели. Эта отеческая забота мгновенно отозвалась болью внутри.
— Ну, возвращайся к работе, пока я не сказал чего лишнего, — фыркнул Клайв, отпуская её.
«Назад к рутине», — подумала Кайли.
— Не забудь взять у Тони анкету, заполнить её, сделать копию водительского удостоверения и так далее.
— Да, сэр.
Ей больше не придётся получать деньги в баре каждую ночь. У неё скоро будет настоящая зарплата. Смелые надежды поселились в ней, отчего до конца смены с её лица не сходила глупая улыбка.
Обслужив клиентов и убрав комнаты для отдыха, Кайли вымоталась до предела. За прошедшие несколько недель она всего пару раз разговаривала с Лулу, потому что чаще всего сил хватало лишь на то, чтобы принять душ и поработать над новыми песнями, играя на гитаре, пока она не проваливалась в сон до следующей смены.
Утром она приняла душ, дабы взбодриться, в то же время подумывая, а не разориться ли ей на чашечку вкусного кофе. Уже почти одевшись, она вспомнила, что сегодня вечер открытого микрофона. В «Рам Руме». Там, где она работает.
Кайли была так благодарна за чаевые, которые шли в уплату жилья и питания, что потеряла счёт времени. Как к этому отнесётся Клайв? А Тоня? О боже, у них вполне может существовать правило, запрещающее сотрудникам принимать участие в подобных мероприятиях.
Быстро шагая на работу с закинутым за спину чехлом с гитарой, Кайли попыталась придумать, как спросить об этом у Тони. Если подобное правило действительно есть, то при таком раскладе она выберет работу и примет участие в вечерах открытого микрофона в других барах, которых здесь немало. Но, чёрт возьми, она видела список менеджеров и музыкальных критиков, которые посещали вечера любителей в «Рам Руме». Не говоря уже о количестве исполнителей, которые впервые выступили на этой площадке и затем стали знаменитыми. Сложный выбор между мечтой и суровой реальностью. Единственное, что она могла сейчас сделать, — это не слишком громко вздыхать.
