– Хватит, – она устало махнула на него ладошкой, – ругаться с вами я не хочу. Просто не огрызайтесь на меня без повода и большего не надо. Давайте работать, тут конь не валялся.
У Антона в голове созрела целая тирада, которой он мог без особых усилий заткнуть рот этой старой выскочке, но ее внезапная смена настроения порушила планы.
– Я по поводу накладных, – она тихо вздохнула, вернулась на свое место, махнула ему рукой, подзывая. Антон хотел было взбрыкнуть, но подумал, что это уже будет перебор. – Идите сюда. Смотрите. Я сделала первый месяц. То, что нашла у Михалыча на складе. Это не все, конечно, но завтра привезут остальные накладные с других складов. Я всех обзвонила, сделала запросы. И раз уж у нас такая пляска, то поставщиков нужно пригласить на медленный танец.
– Чего? – Антон тупо смотрел на экран, скользя рассеянным взглядом по набранным документам. – Кто все это сделал?
– Я. Сделала бы больше, но данных попросту нет.
– А что за медленный танец? – настроение у него тут же улучшилось, он взбодрился, начал осознавать происходящее.
– Акты сверки запросить.
– Выйдет бухгалтер на следующей неделе…
– Нафига нам ждать лошадку? Сами впрегемся, выявим то, что у нас недостает. А придет бухгалтер, уже будем знать, с какого места булку откусывать.
– Как? – он вдруг посмотрел на нее совершенно другим взглядом, поджимая губы, чтобы не засмеяться. Юморная тетка, натасканная на первичку. – Елена…
Он снова забыл ее отчество, извиняющее пожал плечами.
– Васильевна, – напомнила она. – Завтра составлю список потеряшек.
– Кого?
– Номеров, которых не достает. Акты у вас где живут? Я в накладных не видела.
Она повернулась к нему на стуле, откинулась слегка, чтобы видеть его глаза и Антон замер, удивляясь тому, что наконец-то разглядел. В голове точно отпечаталась цифра ее возраста – сорок лет, но выглядела она на много моложе, лет на тридцать пять из-за нежного овала лица, пухлых губ и больших карих глаз. Да и возрастные морщины едва угадывались. И было в ней что-то такое, непонятное.
– Так что завтра будем рулить, – она разглядывала его без стеснения, открыто, и он не мог понять, что она чувствует. – И еще вопросик.
– Какой?
– Вы кофе с молоком или без молока пьете?
– По настроению.
И тут она грустно улыбнулась. Просто, уголками губ, но Антон поразился перемене в ее лице – открытая беззащитность вкупе с теплом и растерянностью. Это было невероятно. Столько эмоций видеть у одного человека Антону еще не приходилось.
– Значит, придется осваивать ваш кофейный агрегат. Походу, на курсы записаться придется. На трехгодичные.
И на то, как она это спокойно говорила, с совершенно серьезным лицом, Антон отреагировал широкой открытой улыбкой.
Не такой уж и простой оказалась его новая нестандартная секретарша.
Он хотел было извиниться за то, что их знакомство началось не очень удачно, но тут дверь открылась и в приемную вошел отец.
По одному его взгляду Антон понял, что рабочий день закончится на повышенных тонах.
Мужчина бросил короткое «Здравствуйте!» Елене, твердое Антону: «Жду» и скрылся в кабинете.
– Это кто? – Елена с интересом разглядывала закрывшуюся дверь.
– Познакомьтесь, Елена Васильевна, – Антон вздохнул. – Это хозяин фирмы, генеральный директор Волков Григорий Викторович. Мой отец.
– Суровый дядька, – вынесла Елена вердикт, но тут же спохватилась. – Ой, простите…
– Не извиняйтесь, – Антон снова вздохнул. – Все вы верно сказали. Ладно, пошел я.
– Удачи…
Елена впервые слышала, чтобы один человек так орал на другого. Григорий Викторович обладал на удивление могучим басом. Таким голосом можно с успехом петь молитвы в храме, вознося Господу мольбы о спасении душ человеческих, но Волков – старший делал противоположное. Елена была уверена, что он твердо настроен лишить сына слуха, воли, а за одно и авторитета перед подчиненными. В офисе еще работали менеджеры. Антон делал смелые попытки возражать, пытался объясняться, но переорать босса попросту не мог.
С каждой минутой возмущение Елены по поводу недопустимого, по ее мнению, поведения хозяина «Тандема» возрастало и, когда грозный Григорий Викторович покинул кабинет, направившись уверенной походкой к выходу, Елена не сдержалась.
– Так нельзя! – выпалила ему в спину.
– Что, извините?
Он медленно повернулся, посмотрел на Елену пристально, словно хотел удостовериться, что не ослышался.
– Я говорю, так нельзя. Нельзя орать на людей!
Она уже поняла, что нарвалась на мощную лавину, выбраться уже не получится, но характер не позволил сдаться, и Елена решила идти до конца. Смело вышла из-за стола и встала напротив босса. Высокий статный мужчина с волевым лицом и взглядом хищника мог бы одним словом поставить любого на место, но не на ту напал.
– Что вы такое говорите? – пробасил он, привычно затыкая оппонента отработанным годами тяжелым взглядом.
– Это вы что себе позволяете? – напугать Елену всякими гляделками было сложно. И не через такое проходила. Хотя нет, психологически этот мужик сильнее всех, с кем ей доводилось встречаться по жизни. – Что вы так орете, что вы устроили здесь? Между прочим, вас слышал весь офис!
– Вы кто такая? – Он навис над ней грозовой тучей, желая раздавить, сломать волю осмелившейся ему перечить.
– Я новый секретарь Антона Григорьевича.
– Так сидите тихо, новый секретарь и не лезьте не в свое дело!
– А это, – она даже подалась вперед, всем своим видом показывая, что не боится ни на грамм, – и есть мое дело! Вы своим ором подрываете авторитет моего начальника! Да к тому же, он ваш сын, а с детьми так нельзя!
– Вы.., – Григорий задохнулся от такой наглости, – знайте свое место! Что вы о себе возомнили?!
Антон стоял под дверью и не мог поверить в то, что слышал. Впервые на его памяти кто-то противостоял отцу так долго. И впервые за всю его карьеру за него кто-то заступался.
– Хватит на меня орать! – Елена ощутимо повысила голос. – Вы что думаете, вам все можно? Антон Григорьевич весь день на нервах, ему нужна отцовская поддержка, а вы только хуже делаете! А я вообще посторонний человек, с какого хрена вы на меня накинулись? Я по делу говорю, а вы орете! Мы даже не знакомы, что бы вы имели право так себя вести!
– С какого чего? – Григорий сжал кулаки. Антон хотел было выйти и осадить отца, но не успел. – Вы уволены! Вон отсюда!
– Да легко! – рявкнула Елена. – Работать с таким истериком, как вы, себе дороже! А ну, отойдите!
– Пишите заявление сейчас же!
– У меня другие планы, – неожиданно спокойно отозвалась Елена, ладошкой отодвигая Григория от двери.
– Это какие, позвольте узнать? – он инстинктивно сменил тон на более спокойный.
– Вы меня расстроили, я иду плакать в туалет.
– Чего?
– Отойдите, у меня по новому расписанию соплежуйство.
– Что? – Он откровенно растерялся, отступил, пропуская совершенно спокойную на первый взгляд женщину. – Вы…
Договорить не успел, она быстро ушла.
– Антон! – Григорий Викторович ворвался в кабинет к сыну, тот спокойно сидел на своем месте. – Это что тут такое? Ты кого нанял?!
– Елена Васильевна мой новый секретарь, – он, как мог, сохранял спокойствие, а хотелось широко улыбаться – кто-то сделал его отца!
– Что б ноги ее здесь больше не было! Нашел хамку! Где твои глаза были? Или мозги совсем отупели? Что у тебя тут за бардак? Возьми себя в руки, Антон, ты деградируешь! Уже кофеноску подобрать себе не можешь!
Антон даже спорить не стал. Просто сидел и слушал, как отец орет и унижает его. Привычное дело. И когда босс проорался, в кабинет без стука вошла Елена.
– О, семейство! – сказала она бодро.
Помахала перед носом Григория листком бумаги. Григорий тут же отметил припухшие глаза и розовый кончик носа. Действительно, плакала.
– Нате, получите, распишитесь. – Небрежно бросила листок на стол. – А ты ничего такой, – подмигнула Антону, – классный!
