Они взволнованно и с энтузиазмом обсуждали что-то. Девушки хихикали и игриво бросали взгляды то в одну, то в другую сторону, как будто высматривали кого-то в толпе. Наверное, мероприятие какое-то? Я увидела знакомую преподавательницу с кафедры русской филологии.
– Анна Павловна, добрый день! Что тут у вас творится? – Я оглядела коридор и человек сто студентов, толпившихся около входа в актовый зал. Большинство из них были хихикающие девушки, весело толкавшие друг друга в бок.
– Кира, добрый день! У нас тут помешательство! – улыбнулась преподаватель. – Сегодня в нашем университете дает лекцию популярный писатель Кирилл Миронов. Знаете такого?
– Анна Павловна, я не особенно увлекаюсь современной прозой. – Я озадаченно почесала висок. – Не думала, что наши студенты так хорошо разбираются в современных русских авторах. Почему такой ажиотаж? – Я окинула взглядом коридор.
– Ах, Кирочка, я думаю, что любовь к литературе тут не на первом месте! – Анна Павловна вздохнула. – Дело в том, что этот писатель достаточно популярен в светской тусовке. Он эксцентричен и даже эпатажен. Привлекает внимание к своей персоне всеми возможными способами, что, конечно же, положительно сказывается на продажах его книг. Если у вас есть время, можете пойти со мной, послушать кумира молодежи. У меня лишний билет в первом ряду.
Я посмотрела на часы. Оставалось еще чуть больше часа свободного времени.
– С удовольствием, Анна Павловна, составлю вам компанию, – сказала я с улыбкой. Ну что ж, оценю современное искусство.
Мы зашли в зал, уже битком набитый людьми. Это был просторный актовый зал, недавно отремонтированный. Его использовали для различных массовых мероприятий.
Я проследовала за своей знакомой к нашим местам в первом ряду. Погас свет, и шепот сотен голосов стих.
Я думала о том, каким образом этому модному писателю удалось собрать тут столько людей. Он не известный актер, не певец, не телеведущий. Почему стольким молодым девушкам не терпится на него посмотреть?
Я начала немного переживать, что мое место было на первом ряду. Ведь прямо во время его лекции мне придется уйти, так как нужно встретиться с этим Преображенским, поставить ему оценку и забыть уже об этой неловкой ситуации.
Погруженная в свои мысли, я перевела взгляд на сцену и увидела мужчину, выходящего под бурные аплодисменты. Внутри все похолодело, а сердце забилось так отчаянно, будто я пробежала марафон, в тот момент, когда я разглядела уже знакомые рваные джинсы, небрежную футболку и руки в татуировках. Это был он, сексист из курилки.
Глава 4. КИРИЛЛ.
Последнее время все чаще думаю о нерациональности своей жизни. Конечно, какая может быть последовательность и рациональность в моем творчестве, когда оно, являясь единственным смыслом моей жизни, схватило меня за самое горло, причем так крепко, что порой не вздохнуть?
Оно диктует мне, как я должен поступать, вынуждая на отчаянные действия.
Периодически так хочется вырваться из этого яростного захвата и вздохнуть полной грудью, взять под контроль свою жизнь! Ведь так и должны поступать настоящие мужчины. Но я не мужчина, я писатель.
Я сидел в небольшой комнате, которая, видимо, выполняла роль гримерки в актовом зале университета. Я так давно не возвращался в родную альма-матер. Прошло уже пятнадцать лет с того момента, как я со скандалом ушел из этого опостылевшего «дома знаний». Классическое образование, с его напыщенными лицемерными преподавателями, было мне противно. До сих пор помню, как мой научный руководитель орал мне в спину: «Ты никто! А без диплома ты так и останешься никем!»
Мне нравилось разрушать чужие планы. Я знал, что талантлив, но, по всей видимости, мне всегда не хватало немного лизоблюдства, чтобы закрепиться в обществе.
Каково же было мое удивление, когда мой агент позвонила мне месяц назад и озвучила предложение ректора дать лекцию студентам! «Нашим студентам будет очень интересно послушать молодого талантливого писателя, который когда-то учился в стенах нашего вуза. Я уверен, вы их вдохновите», – передала мне слова Его Святейшества ректора МГУ Алина, мой агент.
Я сначала отказался, но, по мере того как извращенная литературная хватка стала все крепче сдавливать горло, я решил согласиться. Конечно же, я пришел сюда не вдохновлять молодых и задорных студентов. Я преследую свои цели. Или цели преследуют меня.
Я посмотрел на себя в зеркало. Когда я думал о предстоящей работе, на моем лице возникало какое-то нездоровое маниакальное выражение. Руки стиснуты в замок до побелевших костяшек, губы плотно сжаты в тонкую линию, на скулах играют желваки. Черт, иногда я сам себя боюсь!
Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Каждый человек хоть раз в жизни задается этим вопросом: «Все ли со мной в порядке?». Но, откровенно говоря, мне похер.
Я уже давно переступил все возможные рамки и останавливаться теперь не собираюсь. Если цена моему таланту – психическая невменяемость, то я уже сполна заплатил по этому счету. Не я первый, не я последний.
Когда-то давно я взглянул в свою бездну, и когда она посмотрела в ответ, то поглотила меня целиком, без остатка.
Я провел рукой по лицу и попытался выкинуть из головы непрошеные размышления. Уметь абстрагироваться, иметь дом для мыслей с множеством комнат, чуланов и даже подвалом, где можно расчленить и спрятать труп, – вот оплот творца.
Нужно всего лишь взять свои сопротивляющиеся мысли за волосы, протащить их по коридору памяти в заранее заготовленную темную комнатку без окон, бросить на диван, а потом быстро выйти и захлопнуть дверь. Закрыть на ключ и уйти.
До начала лекции оставалось примерно полчаса, я решил выйти и покурить. Я вышел через запасной ход, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.
Глава 5. КИРИЛЛ
Еще со студенческих времен я знал одно укромное место и решил пойти именно туда, надеясь, что там я буду один: хотел сосредоточиться.
Но я ошибся. Там сидела какая-то девчонка. Ее глаза были закрыты, в ушах – наушники. Русые волосы в беспорядке, как будто она только что пришла с урока физкультуры.
Робкие лучики майского солнца освещали ее белое – нет, даже бледное – лицо. Кожа казалась очень тонкой и нежной. Интересно, она везде такая бледная? Мне захотелось представить, как легкий румянец трогает эти фарфоровые щечки в ответ на мое прикосновение. Да, сосредоточиться эта картинка не помогает.
Я продолжал наблюдать за девочкой. Она сидела в расслабленной позе, прислонившись к стене. Контраст с бордовым кирпичом за ее спиной делал ее кожу неестественно светлой, даже сероватой.
Она выглядела как девушка со старинной картины, фон которой уже немного потрескался и потемнел, а краска поблекла. Из-за этого контраста бледно-серое лицо казалось слишком ярким и оттого еще более притягательным.
И тут моя незнакомка затянулась сигаретой. Это прозаичное действие разрушило весь образ. Невесомая невинность дамы с картины испарилась, и теперь я видел в ней лишь очередную простушку в кроссовках и джинсах. Меня начала раздражать ее глупая мечтательность, и захотелось вернуть ее на землю так же резко, как и она только что оборвала мое минутное любование.
Я решил испытать ее терпение, не особенно напрягаясь, чтобы выдумать что-то изощренное, просто бил словами наугад. Что в наши дни может безотказно вывести из себя девушку? Конечно, посягательство на святая святых – женское достоинство, феминизм и прочую херню.
Мне было приятно смотреть, как покорно она выслушивает мои колкости. Покорность весьма необычна для современного молодняка. Захотелось во что бы то ни стало исследовать ее лимиты. Как далеко я могу зайти, чтобы ей стало невыносимо? Во что бы то ни стало мне нужно получить хоть какую-то ответную реакцию! Поистине виктимное поведение женщин само притягивает агрессоров.
